Вдова брата и проданная дочь

В Торе есть два случая, когда от человека требуется поступать по самой высшей мере благородства и милосердия, и, несмотря на немалые трудности, быть в полной гармонии с душой.

Первый пример. Если умирает человек бездетным, на его брата ложится обязанность жениться на вдове, и первенец, родившийся от этого брака, становится продолжением умершего. Эта мицва называется ибум. Брат умершего мог и отказаться, но тогда производится церемония снятия, освобождения и его, и вдовы от заповеди ибум.

 Эта церемония так и называлась – «халица», - «извлечение», «снятие». Во время этой халицы, между прочим, вдова производила странные действия. Она приступала к деверю, стаскивала с его ноги сапог, плевала ему в лицо и говорила: «Так делается человеку, который не отстроит дом брата своего, и назовётся его имя в Израиле – «дом снявшего обувь»».

 Эти действия, помимо прочего, были позором для человека, ведь он не пожелал завершить строительство еврейского дома, начатое умершим братом. Это завершение, по словам Рамбана, является одной из глубочайших тайн человеческого рода. И нежелание исполнить заповедь считалось проявлением большой жестокости, недаром называли его «дом снявшего сапог». (Берешит,38,8) К такому человеку с Небес падало обвинение.

 Впрочем, заповедь ибум требовала от человека немалого мужества и самоотречения. Ведь вдова могла быть и уродливой, и дурного характера, старой, противной, она просто могла отравить ему жизнь.

 И всё же Тора очень строго относится к исполнению этой мицвы, и смотрит на того, кто пренебрег ибумом, как на человека жестокосердного и злого до такой степени, что разрешила позорить его прилюдно. И всё из-за того, что не нашлось в нём высокого сердца и сочувствия к страданию умершего, пусть даже заплатил бы за это немалую цену.

 Выходит, что поступать по высшим стандартам – не абстрактный идеал, это естественно для человека, ибо, если не пытается подняться всё выше и выше, не останется на месте, но резко упадёт вниз.

 Другой пример – из недельной главы «Мишпатим»: «Если продаст человек свою дочь в рабыни, она не выйдет (из рабства), как выходят (обычные) рабы. Если дурна в глазах господина её, чтобы предназначить (в жёны себе или сыну), пусть выкупит её и отпустит».

 Тора выделяет в этом эпизоде жалость и милосердие, которые господин еврейской рабыни должен проявить к ней. Ведь это ситуация исключительная. Отец мог продать свою малолетнюю дочь в другую еврейскую семью, только дойдя до такого обнищания, когда уже другого ничего не остаётся. Всё имущество, земля и дом – всё давно продано. Что ему ещё оставалось? Но как можно продавать маленькую дочь, оставив её без родителей, одну в чужом доме? Разве не мог продать себя самого, чтобы хозяин кормил и его, и детей?

Но в том то и дело, что не простой была эта продажа. То была возможность пристроить дочь, выдать замуж в хорошую семью.[1]

 И всё же это был позор и стыд, что может быть унизительней, чем быть проданной в рабыни. Но, на деле, всё выходило иначе. Её не просто «покупали». Её фактически брали под опёку. И, если господин, или сын его, женился на ней - а то была мицва, заповеданная Торой - всё менялось на глазах. Из самой горькой доли – сразу наверх.

И уже не униженная дочь, у которой - ни перспектив, ни надежды, но мужняя жена, женщина, полная самоуважения и достоинства. И в этом-то и смысл всей этой главы – дать шанс в ситуации, в которой, казалось бы, его быть не могло.

 Такая возможность, данная Торой, - не что иное, как милосердие Творца. И тот, кто не сделал бы это, и не женился бы на девушке, или не женил бы сына, или просто не помог бы ей, - проявил бы пренебрежение к заповеди и неуважение к Торе.

 И пусть в исполнении этой заповеди - немало проблем. Рабыню – в жёны? А как же доброе имя? А жена, которая уже есть, как с ней, вдруг ей всё это не по нраву? И что за бедлам будет тогда в доме! Потому то и «не заставляют его». Но если отказался – к человеку претензия с Небес. Такую большую мицву – и не схватить? Поднять человека из «грязи», подарить несчастной счастье и осветить её душу – и пройти мимо?

 Неисполнение такой милости, непроявление такого благородства Тора определяет хлёстким и тяжёлым словом – «богэд», «предатель». Не дав этой нищей девочке своего имени, не проявив к ней милосердия, человек предаёт её, предаёт утончённую сердечность, ту сокровенную духовность, которой Всевышний наделил свой народ.

По книге "Хохмат а-мацпун"

[1] Ознаим ле-Тора, раби Залман Сороцкин.

Теги: , Немножко Торы