Рав Исраэль Салантер

Илуй из Саланта ^[↑]

Раби Исраэль Салантер — раби Исраэль бар Зеев-Вольф Липкин (иногда также называют сокращенно — Агрис) — один из духовных лидеров своего поколения, основатель этического движения Мусар. Годы жизни рава Салантера: 5571—5643 гг. (1810 — 1883 гг.)

Происходил из рода Виленского Гаона.

Родился раби Исраэль Салантер шестого Хешвана 5571 (1810) года в литовском городке Загоре (Жагоре, Жагаре).

Изучал Тору у отца, р. Зеева-Вольфа Липкина, раввина г. Телза (Тельшая) и автора комментария Агаот Бен Арье, который печатается в приложении к большинству изданий Талмуда.

В двенадцать лет женился на дочери р. Яакова Эйзенштейна из г. Саланта (Салантая) и поселился у тестя.

Прославился в Саланте как илуй (вундеркинд): уже к четырнадцати годам он был сведущ во всех трактатах Талмуда; в этом же возрасте он направил свои хидушим (аналитические заметки) одному из высших алахических авторитетов Европы р. Акиве Эйгеру, назвавшему эти заметки «гениальными из гениальных». В годы юности его основным наставником был р. Йосеф-Зундель Салант, ближайший ученик двух великих духовных лидеров — р. Хаима из Воложина и р. Акивы Эйгера.

Предание рассказывает, что изо дня в день р. Исраэль тайно следовал за р. Йосефом-Зунделем, который имел обыкновение уходить из города в ближайшую рощу и там изучать этический трактат Месилат йешарим (Путь праведных), посвященный работе человека над своим характером. Юноша с трепетной любовью следил за каждым движением мудреца, у которого он бы очень хотел учиться. Однажды р. Йосеф-Зундель заметил, что кто-то наблюдает за ним, и раскрыв тайное убежище р. Исраэля, сказал ему: «Исроилке, займись книгами мусара и станешь по-настоящему богобоязненным евреем». С тех пор они начали заниматься вместе (Сарей амеа 2:37).

Спустя много лет р. Исраэль Салантер писал, что его наставник «был подобен лестнице, установленной на земле, а вершиной достигающей неба». Для посторонних глаз р. Йосеф-Зундель казался балабосом — одним из бедных торговцев, озабоченных пропитанием: он одевался и вел беседу, как балабос; но при более близком знакомстве под обличием простолюдина открывался мыслитель, праведник и знаток Торы (там же 2:37).

Большинство из методов духовной работы, которые р. Салантер впоследствии сделал достоянием всего еврейского мира, были разработаны его наставником р. Йосефом-Зунделем. В свою очередь, р. Йосеф-Зундель развивал те методы воспитания, которые были апробированы в ешивах р. Хаима из Воложина и р. Акивы Эйгера, а еще раньше — в доме учения Виленского Гаона — ведь именно Гаон сформулировал исходный постулат школы мусара: «Основа человеческой жизни — постоянно преодолевать дурные качества характера; и если человек этого не делает, то для чего он живет?!» (Эвен шлема 1:2; р. Дов Элиах, Агаон с. 238—398).

Около 5598 (1838) года р. Йосеф-Зундель решил навсегда уехать в Землю Израиля. Первоначально р. Исраэль Салантер намеревался, во всем следуя путем наставника, достичь высочайшего уровня «скрытого праведника» (цадик нистар) — человека, чьи духовные достижения скрыты под обличьем заурядного обывателя.

Готовясь к такому поприщу, р. Исраэль принялся изучать Талмуд наизусть со всеми основными комментариями, чтобы обрести возможность на глазах у всех незаметно и непрерывно заниматься Торой — ведь в книгах у него уже не будет необходимости. Но когда половина Талмуда уже была аккуратно размещена в хранилищах его памяти, р. Исраэль, осознав свое подлинное призвание, решил посвятить дальнейшую жизнь широкому распространению духовной практики, связанной с совершенствованием качеств характера.

Рав Салантер как преподаватель: первые шаги ^[↑]

В 5600 (1840) году он начал преподавать в знаменитой виленской ешиве Рамайлес. Его уроки по Талмуду и алахе пользовались большой популярностью, но этот авторитет выдающегося педагога и законоучителя был необходим ему только в качестве прочного фундамента для дальнейшего продвижения идей мусара.

В беседах с учениками он убеждал их поставить в центр своего служения заповеди, регулирующие взаимоотношения между людьми (мицвотбейн адам лехаверо). Он говорил: «Стремясь идеально выполнить свои обязанности перед Б-гом (“мицвот бейн адам ле-Маком”), человек порой пренебрежительно относится к своим обязанностям перед другими людьми. Старательно выполняя одну заповедь, человек может одновременно с этим совершить десятки грехов. Например, собираясь задолго до рассвета на чтение слихот перед Рош аШана, он может, неаккуратно хлопнув дверью, разбудить других членов семьи и даже соседей — а, если кто-то из разбуженных им был болен, то это дополнительный грех» (Сарей амеа 2:36, р. Дов Кац, Тнуат амусар).

Р. Исраэль Салантер призывал своих учеников относиться к заповедям «бейн адам лехаверо» хотя бы с той же педантичностью и серьезностью, как они относятся к запретам шабата или к законам о кашерности пищи. Он боролся против «умственной ограниченности многих из своих современников», которые не желали заниматься «Торой качества характера» (Сарей амеа 2:35). «Знатоки Торы уже привыкли не обращать внимание на темы, связанные с выработкой в себе богобоязненности и этических качеств, — сокрушался он в одном из писем, — … и это кажется им пустой потерей времени, которое могло бы быть посвящено изучению Торы» (Ор Исраэль).

Мусар-штибл — Дом мусара ^[↑]

В 5602 (1842) году р. Исраэль оставил ешиву Рамайлес и, объединив вокруг себя группу наиболее талантливых учеников, основал Мусар-штибл (на идиш «Дом этики»), занятия в котором строились на изучении классических книг мусара — таких, как Ховот аЛевавот («Обязанности сердец»), написанные рабейну Бхайе Ибн Пакуда, и Месилат Йешарим раби Моше-Хаима Луцато (Рамхаля).

Вечерами в Доме этики собирались люди из всех слоев виленского общества: знатоки Торы, ремесленники, коммерсанты, рабочие, даже студенты и люди свободных профессий, объединенные стремлением к самосовершенствованию и духовному росту.

Изучение мусара проходило очень эмоционально — по свидетельству самого р. Исраэля, обсуждения «сопровождались душевными бурями» и «уста высекали языки пламени» (Ор Исраэль 2). Вместе с тем, занимающиеся стремились глубоко понять и осмыслить прочитанное. На вопрос «Как изучают Мусар?», заданный одним из начинающих учеников, р. Исраэль дал, на первый взгляд, парадоксальный ответ: «Точно так же, как и Талмуд». Заметив, что ученик не уловил смысл ответа, р. Исраэль пояснил: «Как ты изучаешь Талмуд? Ты стараешься понять. Точно так же следует осваивать и Мусар» (Алей шур 2 с.166). Каждое высказывание мудрецов «повторялось множество раз — до тех пор, пока оно не совершало свое воздействие: в конце концов, изучающий чувствовал и осознавал, что именно ему необходимо исправить в своей душе, и после этого он поднимался на следующую ступень, переходя к работе по исправлению своих влечений» (Ор Исраэль 30).

Спасение больных во время эпидемии ^[↑]

Результаты педагогической деятельности р. Исраэля ярко проявились, когда в конце 5608 (1848) года в Вильно вспыхнула эпидемия холеры и ученики «Дома этики» организовали штаб по борьбе с болезнью.

Собрав значительные благотворительные средства, р. Исраэль арендовал больницу, рассчитанную на полторы тысячи коек. В ней работали посменно, круглые сутки обслуживая больных, около семидесяти его учеников, молодых знатоков Торы. Он обещал родителям этих учеников, что ни один из молодых людей не заразится, и все возвратятся по домам живыми и невредимыми, поскольку заняты выполнением заповеди. Так и произошло, несмотря на то, что болезнь распространялась стремительно, унося сотни жертв.

Р. Исраэль и сам постоянно навещал больных, обеспечивая их лекарствами и продуктами питания. В субботние дни он следил, чтобы больные не ограничивали себя алахическими запретами, — ведь, когда жизни человека угрожает опасность, отменяются все запреты шабата. Чтобы убедить «ревнителей веры» из числа больных, р. Исраэль и его ученики сами совершали запрещенные в шабат действия по уходу за ними — например, они рубили дрова и разводили огонь в печах, чтобы прогреть больничные помещения.

За несколько дней до Йом Кипура 5609 (1848) года, когда эпидемия достигла своего апогея, он объявил своим измученным помощникам, что им не следует поститься в этот святой день, так как их здоровью угрожает опасность. Он также обучил их, в каких дозах и с какими промежутками следует принимать пищу, чтобы нарушение поста было минимальным.

Он рекомендовал значительно сократить время молитвы и быть как можно больше времени на свежем воздухе. В канун Йом Кипура на стенах домов были расклеены объявления, подписанные руководителями раввинского суда Вильно: «Следуя воле Б-га и законам Торы, в связи со смертельной опасностью мы разрешаем есть и пить в день поста». Тем не менее, праведные жители Вильно не решались нарушить святость этого дня. И тогда р. Исраэль поднялся во время утренней молитвы на биму (возвышение, с которого читают Тору) и попросил, чтобы служка принес ему печенье. Громко благословив, р. Исраэль съел печенье на глазах у молящихся. Затем он обошел все другие дома молитвы, съедая в каждом из них по кусочку, — лишь после этого люди подчинились решению раввинского суда, позволив себе прикоснуться к воде и пище (Сарей амеа 2:35; р. Дов Кац, Тнуат амусар; Маасей авотейну, Бешалах).

Бегство из Вильно ^[↑]

Вскоре после завершения эпидемии виленские «просветители» предложили р. Исраэлю возглавить «казенное раввинское училище», созданное в городе по указанию правительства. Несмотря на то, что подлинной целью этого заведения было воспитание в «антиталмудическом духе», его организаторы понимали: они смогут привлечь сердца молодых людей только в том случае, если во главе училища встанет авторитетный знаток Торы, подобный р. Исраэлю Салантеру. Р. Исраэль разъяснил им, что в еврейской традиции «никогда не изучали Тору, чтобы становиться раввинами, — Тору изучали “лишма” (ради нее самой), чтобы знать и выполнять приказы Всевышнего». По его мнению, «дипломированные раввины» были бы подобны «таким дипломированным врачам, которые оканчивают университет не столько для того, чтобы освоить науку врачевания, сколько для того, чтобы приобрести связанные с дипломом материальный достаток и положение в обществе» (Сарей амеа 2:35).

«Просветители» обратились за помощью к российскому министру просвещения Уварову, который лично посетил р. Исраэля и попытался уговорить его. Вскоре после этой беседы р. Исраэль спешно покинул Вильно, опасаясь преследований властей за отказ принять «почетное» назначение (Р. Дов Кац, Тнуат амусар).

Рав Салантер в Ковно ^[↑]

Поселившись в Ковно (Каунасе) в 5609 (1849) году, р. Исраэль основал и в этом городе Мусар-штибл. Он собрал вокруг себя группу выдающихся молодых знатоков Торы, которые должны были «со временем стать замечательными образцами для всего народа Израиля». Р. Исраэль стремился воспитать новое поколение руководителей еврейских общин — в противовес тем «раввинам», которых готовили в казенных училищах Вильно и Житомира. По свидетельству современника, «обучение строилось на выработанных им методах совершенствования характера — причем, основное внимание уделялось избавлению от высокомерия, чрезмерного честолюбия и мирской суетности и укоренению в своей душе привычки довольствоваться малым, предъявляя к себе самые высокие требования» (р. Меир Гальперин, «Гадоль из Минска», с. 48).

Среди ближайших учеников р. Исраэля в ковенском Доме этики были р. Симха-Зисл Зив (Саба из Кельма), р. Нафтали Амстердам, р. Ицхак Блазер (р. Ицеле Петербургер), р. Элиэзер Гордон из Телза и многие другие раввины, ставшие духовными лидерами следующего поколения евреев Европы, Земли Израиля и Америки.

Р. Исраэль часто объезжал небольшие литовские местечки, создавая в них группы по изучению книг мусара — эти группы объединяли в первую очередь ремесленников и торговцев, которые учились в свободное от работы время.

Рассказывается, что один из коммерсантов, который мог выделить для занятий только час в день, спросил у р. Исраэля: «Что мне следует изучать в этот час — Мусар или Талмуд?». «Изучайте Мусар, — ответил р. Исраэль, — и тогда у Вас появится дополнительное время для изучения Талмуда».

Забота об окружающих ^[↑]

Р. Исраэль привлекал учеников и последователей не только вдохновляющими уроками и беседами, но и магнетическим воздействием своей личности: искренностью, открытостью, простотой и, главное, чрезвычайно доброжелательным и заботливым отношением к людям.

Рассказывается, что в начале своего пребывания в Ковно он некоторое время жил в доме одного состоятельного и богобоязненного коммерсанта, который тоже стал его учеником. Вскоре домочадцы хозяина заметили, что р. Исраэль берет для омовения рук лишь минимальное количество воды — несмотря на то, что в доме всегда стояли полные ведра. Набравшись смелости, хозяин дома спросил о причине этого: ведь в кодексе Шульхан Арух сказано, что «хотя и достаточно рвиита (ок. 150 гр.) воды, лучше все же не скупиться и омывать руки большим количеством воды» (Орах хаим 155:10). «Я видел, что ваша служанка приносит воду издалека, — пояснил р. Исраэль. — Поднимаясь от колодца, стоящего внизу, к дому на высоком холме, она чуть не падает под тяжестью ведер. Я не могу устрожать в выполнении заповеди омовения рук за ее счет» (Сарей амеа 2:36).

Р. Исраэль говорил: «Человек должен в первую очередь заботиться о потребностях души, а потом уже — о потребностях тела. Но это верно только в том случае, когда речь идет об его душе и его теле. Если же он должен заботиться о других людях, то в первую очередь следует побеспокоиться об удовлетворении их материальных нужд».

«Я часто видел, как из синагоги зазывают прохожих: “Минха! Минха! Недостает одного в миньян!”, — говорил он с мягкой иронией ученикам. — Но я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь зазывал из окон своего дома: “Обед! Обед! Недостает одного на зимун (благословение, произносимое после трапезы, для которого требуются трое мужчин)” (там же)».

Однажды его ученики, собиравшиеся выпекать мацу в канун праздника Песах, спросили: «Научите нас, наставник, на что следует обращать особое внимание при этом процессе?». «Обратите особое внимание на то, — предостерег их р. Исраэль, — чтобы не подгонять и не упрекать женщину, которая будет замешивать вам тесто. Ведь она вдова, и если вы обидите ее, то нарушите запрет Торы “Никакой вдовы и сироты не притесняйте” (Шмот 22:21)» (Маасей авотейну, Ки таво).

Заступник обездоленных ^[↑]

Неимущие, вдовы и сироты видели в р. Исраэле Салантере своего заступника и защитника. Ковенская ночлежка для бедных (экдеш) располагалась в старом, полуразвалившемся флигеле с заплесневелыми стенами: нищие странники и бездомные спали на полу, едва прикрытом грязной соломой, — а руководители общины отказывались благоустроить помещение, ссылаясь на то, что касса общины пуста. И тогда р. Исраэль переселился в экдеш и улегся спать вместе с нищими на грязном полу. Узнав о случившемся, все руководители общины прибежали в ночлежку, но р. Исраэль отказался возвратиться домой до тех пор, пока не приступят к ремонту здания. В тот же день необходимые средства были собраны (Сарей амеа 2:36; Гдолей адорот).

Однажды, когда р. Исраэль навестил г. Салант, в котором прошла его юность, к нему обратилась за помощью бедная вдова. Она рассказала, что пришла в Салант вместе со своим сыном, чтобы собирать милостыню. По приказу руководителей общины ее сына захватили на улице и отдали в рекруты под именем одного из очередников — юноши из Саланта.

Р. Исраэль остался в городе на Шабат. После утренней молитвы все почтенные граждане города пришли к нему в гостиницу на Кидуш, рассчитывая получить благословение из уст праведника. Однако сразу после Кидуша р. Исраэль вскочил на ноги и начал громко обличать руководителей общины, называя их «похитителями людей» и «бандитами». Обратившись к одному из них, он сказал: «Вот ты, “праведник”, настолько устрожаешь в законах Шабата, что обвязываешь носовой платок вокруг шеи даже там, где есть эрув и разрешено носить платочек в кармане. Почему же ты не побоялся слов Торы: “И кто украдет человека и продаст его, …должен быть казнен смертью” (Шмот 21:16)?! А ты, — повернулся р. Исраэль к другому старосте, хорошо знакомому ему с детства, — ты, который так придирчиво следишь за кашерностью мацы и так педантично выбираешь себе этрог, почему ты не испугался преступить запрет Торы “Никакой вдовы и сироты не притесняйте” (там же 22:21)?! Запрещено находиться в обществе подобных вам нечестивцев!», — завершил р. Исраэль этот разговор и немедленно пешком покинул Салант.

Руководителям общины не оставалось иного выхода, как прямо в шабат отправиться к офицеру, ответственному за рекрутский набор, и объявить ему, что произошла «ошибка»: сданный в кантонисты ребенок не является тем, кто значится в призывном списке. Сироту освободили, и старейшины отправили посланца в погоню за р. Исраэлем. После долгих поисков его нашли в окрестностях города — он сидел на земле, обхватив голову руками. Узнав, что ребенок освобожден, р. Исраэль согласился вернуться в город и принял участие в субботней трапезе (Маасей авотейну, Мишпатим).

Скромность рава Салантера ^[↑]

Непримиримый и даже жесткий в борьбе за интересы обездоленных, р. Исраэль Салантер проявлял исключительную терпимость, когда обиды и оскорбления касались лично его: за обиду он сторицей платил любовью.

Однажды в поезде, по дороге из Ковно в Вильно, некий некий аврех (молодой знаток Торы) грубо оскорбил р. Исраэля. Молодой человек и не подозревал, что перед ним был один из величайших мудрецов поколения — ведь, подобно своему учителю, р. Йосефу Зунделю из Саланта, р. Исраэль не носил раввинского костюма: он всегда одевался, как бедный ремесленник или торговец. Однако, когда на перроне в Вильно многолюдная толпа устроила р. Исраэлю торжественную встречу, аврех понял свою ошибку. Он не смог успокоиться до тех пор, пока, явившись в дом, где остановился р. Исраэль, не попросил у него прощения. Р. Исраэль расспросил авреха, с какой целью он прибыл в Вильно, а затем, затратив значительные усилия и время, помог ему успешно завершить дело. В момент расставания, поблагодарив р. Исраэля, аврех спросил, почему тот заботился о нем, будто о своем близком родственнике. «Я скажу тебе правду, — отозвался р. Исраэль. — Когда сразу после приезда ты попросил у меня прощения за происшедшее в поезде, я простил тебя от всего сердца. Однако проблема в том, что человек не властен над своим подсознанием, и я очень боялся, что в тайниках души у меня все-таки остался неприятный осадок и претензии по твоему адресу. Поэтому я постарался сделать для тебя как можно больше хорошего и стать твоим другом — ведь такова человеческая природа: чем больше добра мы делаем своим ближним, тем сильнее их любим» (Сарей амеа 2:37).

Достигнув высочайшего духовного уровня, р. Исраэль продолжал непрерывную работу по совершенствованию своего характера.

Он говорил, что в юности надеялся изменить весь мир, затем решил сосредоточиться на евреях своей страны, затем — на евреях своей общины, а теперь надеется хоть чуть-чуть изменить самого себя.

Р. Исраэль рассказывал своим ученикам о беседе, ставшей для него символической. Однажды, поздно вечером, он возвращался из своего Дома этики и увидел знакомого сапожника, работавшего в мастерской при тусклом свете свечи. «Почему вы работаете в такое позднее время?», — удивился р. Исраэль. «Ребе, — ответил мастер, — пока свеча горит, еще можно чинить». Расставшись с сапожником, р. Исраэль в течение долгих часов повторял поразившую его фразу: «Пока свеча горит, можно чинить!» — пока человек жив, все еще можно изменить и исправить (Сарей амеа 2:38; Маасей авотейну, Ницавим).

Деятельность р. Исраэля Салантера в значительной степени сблизила «литовское» направление и хасидизм. Некоторые хасиды даже приходили к р. Исраэлю как к своему «Ребе». Однажды состоятельный хасид передал ему пидьён — крупную сумму денег. «Так у нас принято, — пояснил гость удивленному р. Исраэлю. — Посещающий праведника передает ему деньги на благотворительные нужды, чтобы, в заслугу этого, праведник пробудил к нему небесное милосердие своей молитвой». «У вас праведником называется тот, кто протягивает руку и берет?! — удивился р. Исраэль. — Мне думается, что настоящий праведник тот, кто дает деньги на цдаку. Поэтому, пожалуйста, помолись за меня, чтобы пробудить ко мне небесное милосердие» (Сарей амеа 2:35).

За границей ^[↑]

Последний период своей жизни р. Исраэль провел вне Литвы, сохраняя, тем не менее, тесные связи с учениками. Посетив Германию для лечения, он увидел, какой страшный вред нанесли реформисты еврейским общинам в этой стране, и он решил принять бой на территории противника.

В 5617 (1857) году р. Исраэль поселился в г. Кенигсберге, столице Восточной Пруссии. Он создал группы еврейских студентов университета, с которыми изучал книги Пророков, Талмуд и Мусар, помогая им возвратиться к соблюдению заповедей. В этой работе он действовал в союзе с главным раввином Кенигсберга р. Яаковом-Цви Мекленбергом, автором книги Актав веАкабала («Писание и устная традиция»), который также был решительным противником реформизма. Р. Исраэль стремился преодолеть ту пропасть, которая пролегла в Европе между харедим (последователями традиции) и реформистами. Он говорил: «Если бы я жил в поколение р. Моше Софера (Хатам Софера), то ни в коем случае не пошел бы его путем — я не стал бы отлучать реформистов от общин, объявляя их неевреями. Я попытался бы путем дискуссий и обсуждений убедить Авраама Гейгера [один из лидеров реформизма — прим.ред.] и его сторонников в своей правоте. Если бы они не приняли моих доводов, я бы сделал вид, что согласен с ними. Я бы им сказал: “Братья, вы хотите сделать “реформированную синагогию” — давайте сделаем ее вместе. В их “синагогию” я бы посадил десять знатоков Торы, чтобы они изучали законодательные кодексы и книги мусара. И я убежден, что, в конце концов, подобная “синагогия” превратилась бы в дом учения” (Сарей амеа 2:35)».

В 5620 (1860) году р. Исраэль переехал в пограничный город Мемель (Клайпеда). В 5622 (1862) году он начал выпускать журнал Тевуна («Мудрость»), пропагандирующий идеи мусара. В этом издании печатались статьи и аналитические заметки таких выдающихся духовных лидеров поколения, как р. Шмуэль Салант, р. Ицхак-Эльханан Спектор, р. Йосеф-Дов Соловейчик (Бейт аЛеви) и р. Хаим Берлин. В этом журнале впервые были опубликованы знаменитые «Послания об этике» — письма р. Исраэля Салантера, направляемые им из Германии к своим литовским ученикам.

В 5640 (1880) году семидесятилетний р. Исраэль покинул Германию и отправился в Париж, где поселилось множество евреев — эмигрантов из России и Польши. Многие эмигранты старались как можно быстрее избавиться от своей «местечковой» одежды и стать «настоящими парижанами» — вместе с одеждой они сбрасывали с себя и свое «обветшавшее» еврейство. За два года, проведенные в Париже, р. Исраэль создал несколько групп, в которых он преподавал Тору и учение мусара. Он помог организовать еврейскую молочную ферму и кашерный забой скота, а также построить микву — бассейн для ритуального омовения, отвечающий всем требованиям закона. Р. Исраэль часто говорил: «Все евреи ответственны друг за друга, и все общины связаны неразрывными нитями — если в Ковно злословят в часы молитвы, то в Париже вследствие этого нарушают святость Шабата».

В 5642 (1882) году произошло несколько настораживающих событий, заставивших его покинуть Париж. Однажды в комнату, где р. Исраэль занимался Торой, ворвался потерявший рассудок еврей, угрожая убить его, если он в ту же минуту не приведет Машиаха. Нападавший выбежал, чтобы схватить лежащую у порога палку, — в этот миг р. Исраэль успел запереть за ним дверь и спас себе жизнь. Через несколько дней после этого нападения р. Исраэль поскользнулся на темной лестнице, рядом с дверью своей квартиры, и пролетел тринадцать ступеней вниз — чудом он остался целым и невредимым. Эти происшествия стали для него сигналом, что его миссия в Париже завершена.

В 5643 (1883) году р. Исраэль возвратился в Кенигсберг, оставив во главе созданной им парижской общины своего ученика р. Йеошуа-Эшиля Левина.

В середине месяца Шват р. Исраэль тяжело заболел — в это время вся его семья была в Литве, у родных, а с ним находился лишь его шамаш (служка). Последние часы своей жизни р. Исраэль, по своему обыкновению, посвятил заботам о другом человеке: он старался успокоить напуганного шамаша, убеждая его, что мертвое тело не может причинить человеку никакого вреда, а, следовательно, нет никакой опасности в пребывании с ним под одной крышей (Р. Дов Кац, Тнуат амусар).

Р. Исраэль Салантер умер в Кенигсберге двадцать пятого Швата 5643 (1883) года. Всю жизнь р. Исраэль прожил в крайней бедности, получая лишь грошовое пособие от своих учеников, — от большего он отказывался. В наследство своим детям он оставил только поношенный талит и тфилин; у него даже не было ни одной собственной книги — необходимые ему книги он всегда брал взаймы.

Его многочисленные рукописи, посвященные проблемам мусара, были собраны и изданы его учениками. В сборник Ор Исраэль («Свет Израиля»), опубликованный р. Ицхаком Блазером, была включена также краткая творческая биография р. Исраэля. Другой важный сборник его статей получил название Эвен Исраэль («Камень Израиля»).

Ученики р. Исраэля Салантера создали целый ряд ешив, в которых изучение Талмуда сочеталось с занятиями мусаром: в штате таких ешив появился особый духовный руководитель — машгиах, помогающий ученикам в процессе их нравственного совершенствования и роста. Первые из этих ешив начали свою работу еще при жизни р. Исраэля Салантера: среди них ешива в Кельме, основанная р. Симхой-Зислом Зивом (Сабой из Кельма), и ешива Кнессет Исраэль в пригороде Ковно, Слободке, возглавляемая знаменитым машгиахом р. Натаном-Цви Финкелем (Сабой из Слободки).