Чернобыльский Ребе

Интерес к своему прошлому -- явление не просто закономерное для тех, кто возвращается к Б-гу и Торе. Восстановление звеньев разорванной цепи поколений просто невозможно без тех знаний и того духа еврейства, которые предшествовали  страшному разрыву. Мне стала известна удивительная история из совсем недавнего нашего прошлого. И я  решил поделиться с вами.

                Чернобыльский Ребе рабби Шломо Бенцион Тверский זצ''ל стал Ребе после смерти отца в 1878 году. До революции он имел тысячи хасидов, но  гражданская война тяжелейшим образом прошлась по еврейству Украины. Война, голод, эпидемии, но главное погромы унесли жизни сотен тысяч.

                Спасаясь от кровавых погромов, Чернобыльский Ребе с семьёй бежал в Киев. Для многих в те годы большие города становились  убежищем. В городах тоже убивали и грабили, в годы войны Киев переходил из рук в руки множество раз: Рада, немцы, Петлюра, белые, красные, поляки. Но  всё-таки там была относительная безопасность, так как город миновали различные мелкие банды, промышляющие погромами и грабежами.

После войны Ребе оставался в Киеве. В двадцатые  годы ворота Советской России  были ещё открыты -- это были годы эмиграции. Хасиды Ребе из Америки стали настойчиво звать его к себе, и в 1925 году он уезжает к ним с семьёй,  в США. Там ему устроили торжественную встречу, купили дом. Казалось бы, теперь, после стольких лет лишений, наступает спокойная жизнь в почёте и достатке. Но рабби Шломо Бенцион решил по-другому. Прожив в США  несколько лет и прекрасно понимая, что такое страна победившей революции, он, тем не менее, принимает решение вернуться обратно в Россию.

               Чем был вызван такой шаг?   Безусловно, мысли праведников -- не наши мысли, мы не можем даже представить себе, что движет их поступками и словами. Но  пытаясь хоть что-то понять, нужно отметить, что Америка являлась тяжелейшим испытанием для евреев. Да, здесь не преследовали и не заставляли, все имели равные права, царила демократия и материальный достаток. Но почти все евреи были вынуждены работать  в Шабат и праздники. Иначе  не было работы, и они оставались буквально без куска хлеба. В этих условиях, под влиянием общества, где главная ценность – это деньги и карьера, молодое поколение в поисках лучшей жизни быстро оставляло еврейство и ассимилировалось. То, чего в России достигали силой, в Америке происходило мирно и спокойно. Так Соединённые штаты Америки полностью растворили в себе миллионы евреев. Сегодня многие американцы и не подозревают о том, что они евреи. Очевидно, Ребе считал, что в России он сможет сделать больше. В 1929 году он вернулся в Советский Союз и поселился в прежней киевской квартире, на улице Чкалова.

            За годы его отсутствия обстановка в стране изменилась. С НЭПом было покончено, началась коллективизация и индустриализация, а вместе с ними усилилась борьба с религией, которая перешла в массовые репрессии против "остатков враждебных классов". Очень скоро очередь дошла и до Ребе. Его лишают гражданских прав -- как служителя культа, бойкотируется почта, грозят отобрать квартиру. Круг начал замыкаться, и в воздухе запахло арестом. Тогда хасиды Ребе организовали письмо Сталину. В письме они жаловались на несправедливое отношение к человеку, который имеет большие заслуги перед Страной Советов, который оставил буржуазную Америку ради страны победившей революции.

              И тут произошло чудо. Сталин получал, наверное, множество подобных писем, неизвестно читал ли он их. Но здесь он отреагировал. Из канцелярии Сталина пришло распоряжение председателю Киевского Исполкома Горсовета Войцеховскому оставить цадика в покое. Это распоряжение Сталина послужило охранной грамотой для рабби Шломо Бенциона до конца его дней и дало ему возможность сыграть уникальную роль в судьбе евреев России в те годы.

Вокруг царила советская жизнь: красные знамёна и лозунги, портреты вождей, репродукторы на улицах, транслирующие оптимистические марши и речи, пятилетки, рапорты... и страх по ночам. Но дом  Ребе на улице Чкалова, 24,  был вне всего этого. Там была синагога. И Бейт Мидраш, где были уроки Торы, иногда их давал и сам Ребе. Там все обездоленные, несчастные и преследуемые евреи могли получить поддержку и помощь, заряд веры и радости в служении Б-гу. Там молились по-хасидски, с подъёмом и с огоньком. В этой квартире каждый день во время обеда был тиш, когда Ребе только пробовал блюда, а остальное раздавал многочисленным гостям. Там с радостью проводили Шабат и праздники, пели и танцевали, рассказывали истории о праведниках.

 У Чернобыльского Ребе был свой габай и свой мешамеш, который в связи с его пожилым возрастом прислуживал ему и жил в том же доме. Большую часть дня и ночи Ребе учил Тору. Пять часов каждый день он принимал людей, которые приезжали к нему из разных мест с их просьбами и проблемами, помогал, наставлял, поддерживал. Иногда, чтобы помочь, он направлял людей со своими записками к другим, а тех, кто нуждался в медицинской помощи, отправлял к знакомым ему врачам. В записках он просил помочь, а иногда и давал своё указание, что делать.

Рабанит Батья Барг рассказывает в своей книге "Звучание тишины", что Чернобыльский Ребе сыграл важную роль в судьбе её мамы. Во время приёма он дал ей пуговицу со своего халата с изображением Котеля и пообещал, что, несмотря на все испытания, она удостоится жить на Святой Земле. Это обещание давало ей силы и помогало много лет, и, в конце концов, полностью сбылось.

По Шабатам Ребе ходил в большую синагогу, где было больше людей, а потом во время трапезы принимал у себя множество  гостей. Каждый месяц он вместе со своими хасидами делал Кидуш Левана на улице, а в праздник Суккот его сукка стояла открыто на балконе.

Во всём этом не было бы ничего удивительного, так живут многие праведники, если бы это не происходило в Советском Союзе в 30-е годы, когда миллионы невинных людей были репрессированы. Я читал, что, по подсчётам историков, количество репрессированных в страшном 1937 году начало приближаться к отметке каждый пятый! Но всё это чудесным образом обходило цадика стороной.

Рабби Шломо Бенцион из Чернобыля זצ''ל  умер 17 сентября 1939 года, в день, когда советские войска перешли польскую границу, чтобы, согласно договору, вместе с Германией участвовать в разделе Польши.

 Когда цадик умер, его дочь сказала  внучке, чтобы она вышла на улицу и сообщила первому попавшемуся еврею о его смерти. Девочка так и сделала, и уже через час квартира была полна людей. Разгорелся спор, на каком кладбище лучше похоронить Ребе. Была возможность похоронить его на Лукьяновском кладбище, рядом с рабанит. Но это кладбище к тому времени было уже закрыто, и там можно было похоронить только тех, у кого было место рядом с могилами родных. Хасиды же хотели после смерти быть похороненными рядом с Ребе. Поэтому было решено похоронить его на сравнительно новом Куренёвском кладбище. Это были очень многолюдные похороны. Тело цадика несли на крышке его стола около 10 километров. Людей было так много, что по пути следования процессия совершенно останавливала движение транспорта. Сидящие в машинах удивлённо спрашивали, кого это хоронят. Стоял 1939 год! Над могилой праведника был построен оэль -- дом, который сохранился до наших дней.

Брат  рабби Шломо Бенциона  в те же годы был репрессирован и погиб в лагерях. Но его вдова и сын,  рабби Мешулом Зуся, זצ''ל , сумели вырваться и уехать в Эрец Исроэль.

 Его сын рабби Менахем Нухем  продолжает сегодня династию Чернобыльских ребе, он  живёт в Бней Браке.

Теги: Ребе, истории про праведников