Новость, сообщенная торговцем

 На этой неделе (раздел Мецора) я дал видео-урок под названием "Злой язык" на стих (Ваикра 14:2): "Зот тийе торат амецора". Перевод: "Это будет учением о (человеке, на теле которого появились признаки особого заболевания цараат и который называется) мецора".

А в самом конце урока, когда до конца прямого эфира оставалось не больше минуты, упомянул известную притчу про торговца эликсирами и живой водой. Только упомянул, без комментариев. Но дело в том, что комментарии на эту притчу, собранные мной еще во время учебы в ешиве "Швут-Ами", можно рассказывать часами – причем все они крайне важны. Дам только два из них.

Предупреждаю, урок очень тяжел, не каждому по плечу. Ну, да не всё же баснями кормить народ – пора сказать что-нибудь серьезное.))

Итак, приступаем.

Широко известен мидраш о торговце "эликсиром жизни". Приведем отрывок полностью (Ваикра Раба 15):

Один торговец (коробейник) ходил по местечкам рядом с (городом) Ципори и кричал (привлекая покупателей): "Кто хочет купить эликсир жизни (сам-хайим)?" Сходились к нему (люди). А раби Янай сидел у себя дома и учил Тору… Сказал ему (мудрец): "Поднимись-ка и продай мне". Сказал ему (торговец): "Тебе это не нужно". Уговорил его – и тот поднялся. Подал ему (торговец) книгу Теилим и показал стих (34:13-14): "Какой человек жаждет жизни, любит дни (ищет долголетия), чтобы увидеть хорошее?" Сказал: "Что написано за этим? – "Удержи свой язык от плохого, отделись от зла и твори добро"[1]. Сказал ему раби Янай: "То же самое сказал царь Шломо: "Кто бережет свои уста и свой язык, тот сберегает свою душу от невзгод"[2]. Сказал раби Янай (ученикам): "Всю жизнь я читал этот стих и не знал, как его объяснить самым простым образом[3]. Пока не пришел торговец и объявил: "Какой человек жаждет жизни?" Об этом также возвестил евреям пророк Моше: "Вот что будет учением о мецоре". Мецора – амоци шем ра: говорящий плохо о другом[4].

В высшей степени загадочный мидраш. Несмотря на свою популярность (кто о нем не слышал?), он таит в себе множество вопросов.

И главный из них: какую новость сообщил торговец мудрецу раби Янаю? Что нового тот услышал в сопоставлении двух частей одного стиха из Теилим? Ведь именно так и понимает этот отрывок каждый, кто читает о "человеке, жаждущем жизни"?[5] Другую трактовку, вроде бы, трудно придумать. Тогда чему раби Янай обрадовался настолько, что поспешил передать это своим ученикам?

Ученый позапрошлого века, раби Рафаэль Акоэн, выступая в последний раз перед своей общиной города Альтона (а произошло это в Большую субботу перед Песахом два столетия назад), объяснил возникшую у нас трудность. Правда, вопрос он поставил чуть иначе, не как мы. Раввин из Альтоны спросил: почему торговец рекламировал свой товар как "эликсир жизни"? Ведь в стихе сказано по-другому: "Кто жаждет жизни?" Так и надо было созывать народ: "Кто жаждет жизни?" – а не "Кому нужен эликсир жизни?"

На это (по мнению раввина из Альтоны) ответили учителя прошлого. Читаем в Талмуде (трактат Арахин 15): "Сказал рав Хама сын раби Ханины: Как может "починить" (свой грех) человек, нарушивший запрет на лашон-ара? (Ответ:) если он учит Тору (талмид-хахам), то пусть (увеличит) свои занятия… Если же он простолюдин, то искупит грех смирением (шефилат-даато)".

Впрочем, это высказывание тоже не совсем понятно. Почему Талмуд говорит о "починке" (такана) и не использует более принятое выражение – тшува, "возвращение", что соответствует раскаянию и самоисправлению?[6] Надо было спросить так: "Как искупает грех злословец?"

[7]

И еще. Почему выделены именно эти два способа "починки" – занятие Торой и смирение, т.е. готовность без ропота принять посылаемые Творцом сердечные расстройства, шибарон-лев? Что, других способов "залатать" проступок лашон-ара не существует?

Ответ находим в книге "Ховат Алевавот"[8], где среди прочего сказано, что каждому после смерти надлежит предстать перед Высшим судом, на котором будут оценены его поступки. Раскроют перед ним две книги – Книгу Заслуг и Книгу Вины. И, возможно, кто-то обнаружит в своей Книге Заслуг благие поступки, которых он не делал. И то же самое с Книгой Вины – кто-то найдет в ней записанные под его именем проступки, им не совершенные. И когда этот последний закричит: я этих проступков не делал! – ответят ему: ты не делал, но делал тот, о ком ты рассказывал плохие слова; ибо таково наказание за злословие: нарушившему запрет лашон-ара добавляют все грехи человека, которого он оговорил.

И тут стоит остановиться и поразмыслить. Как исправляется грех, совершенный человеком? (Мы сейчас говорим не только о лашон-ара, а о любом проступке.) Очень просто – пусть сделает тшуву, раскается в содеянном и исправит свои качества, чтобы не впасть в ту же ошибку еще раз.

Сказали наши мудрецы (трактат Йома 76): "Придет к нему (возможность совершить) тот же грех и один раз, и второй – и спасется от него". Т.е., наступит такая же ситуация, в которой он однажды согрешил, но удержится на этот раз от нарушения, выдержит экзамен. И так будет до тех пор, пока не освободится полностью от желания совершить то же самое нарушение.

Отсюда понятно, как исправляется грех злословия: пусть присоединится к компании, где однажды оговорил человека, – и на этот раз воздержится от оговора. И даже больше того: пусть в том же кругу расскажет о том же человеке что-нибудь хорошее, не поддавшись соблазну лашон-ара.

Так он исправит свое отрицательное качество – стремление к сплетням. Однако что делать с теми проступками, которые были приписаны сплетнику, но совершены жертвой его злого языка? Как их исправить? Если кто-то скажет: так и исправлять – будто они были совершены им самим, – то зададим ему встречный вопрос: что исправлять, если неизвестно, какой грех за ним числится?

Все это похоже на тот случай, когда человек совершил плохой поступок, но забыл о нем, или не счел нарушением – и не собирается исправляться. Как он теперь может исправить положение? Да тем же самым способом: придет аналогичная ситуация и т.д. Другими словами, "экзамен на повторение темы" наступает в любом случае – знаешь ли ты о своем прегрешении или не знаешь. Просто в первом случае (когда знаешь), ты заранее готов воздержаться от повторения греха, а во втором – ситуация застигает врасплох.

Общее правило, которое учится из того же отрывка Талмуда, сведено мудрецами к следующей краткой форме: "Та же женщина, то же время и то же место". Речь идет о женщине, обиженной неким человеком. О нем рассказывается целая история (мы ее не приводим) – кого, как и зачем он обидел и как теперь ему исправиться, коли он не знаком с той обиженной женщиной и не знает, где ее искать. Итак, каким образом ему будет предложено исправиться? Ответ: наступит аналогичная ситуация, окажется он перед такой же беззащитной женщиной в подобном же месте, да и время такое же; скажет ему йецер-ара (плохое начало): "Однажды ты сделал, так сделай и сейчас!" (Цитата из Раши на это место в Талмуде.) Если преодолеет внутренний зов – то победил, исправился; и нет за ним того проступка; Книга Вины от соответствующей записи свободна. Но если снова уступит желанию – то не исправился, а еще более усугубил свою вину.

Вроде, таким же способом можно очиститься и от греха, который "перешел" к тебе от другого человека. Но здесь возникает трудность. Если к человеку приходит такое же испытание, на котором "споткнулся" тот, кого этот человек оговорил, то в чем это испытание заключается? Соблазн тот же, но йецер-ара другой! Йецер принадлежит нашему сплетнику, а не его жертве. Следовательно, на месте, где споткнулся другой, сплетнику спотыкаться совсем не обязательно. Его йецер его не смущает, он не призывает совершить проступок, однажды совершенный тем, о ком он распускал сплетни (ведь это же не его проступок!). А раз желания согрешить нет, то нет возможности и нового нарушения!

В этом и скрыта главная трудность: если нет самой возможности нарушить, то как будет ему зачтен "подвиг преодоления" своих желаний?

Вот об этом и спросили мудрецы, задав вопрос: "Как может "починить" (свой грех) человек, нарушивший запрет на лашон-ара?"

Обратите внимание, не "как он может вернуться (ма тшува)?" (ответ на этот вопрос они знали), а в иной интерпретации: "как он может починить грех (ма такана)?". Ведь тшуву на чужих нарушениях сделать, как мы сейчас увидели, нельзя.

Короче говоря, они спросили: "Существует ли способ, при помощи которого можно стереть из Книги Вины чужие проступки, приписанные человеку за грех злословия и унаследованные им от того, против кого он с этим злословием выступил?"

А теперь вспомним, каков был ответ на этот вопрос. "Если он талмид-хахам, то пусть (увеличит) свои занятия Торой… А если простолюдин, то искупит грех сердечной болью (жизненными неприятностями)".

Так "излечиваются" чужие проступки, каким-то образом приписанные человеку. Это и есть единственное "лекарство".

Но почему "это" и почему "единственное"?

Откроем Первую книгу Шмуэля, там приведены любопытные слова (3:14): "И поэтому поклялся Я (т.е. Всевышний), что никогда не будет искуплен грех дома Эли жертвоприношениями и подарками". Так была наказана семья первосвященника Эли – за злодеяния его сыновей. Отныне, сколько бы жертв ни приносили члены той семьи на жертвенник Храма, они не засчитывались им как искупление грехов.

Приношением жертв очиститься дому Эли нельзя. Отсюда следует, что можно очиститься каким-то иным способом. Если бы вообще не было никакого способа, то не указывались бы и жертвоприношения. Так и было бы сказано: "Клянусь, что никогда не будет искуплен грех дома Эли". К такому логическому выводу приходит, анализируя наш стих, мудрец Рава (см. трактат Рош-Ашана 18).

С другой стороны, в книге Зоар сказано, что исполнение заповеди изучения Торы равноценно приношению всех храмовых жертв. Т.е., человек, изучающий Тору ради выполнения заповеди учебы, как бы одновременно приносит все жертвы – и это, что важно, засчитывается ему как искупление проступков.

Аналогичной "ценностью" ("равенством" с жертвоприношениями) обладает, кроме учебы, смиренное отношение к страданиям. Да-да, именно так: чем больше твердости проявляет страдающий человек, тем в большей степени эти страдания ему засчитываются как искупление от грехов.

Свидетельство этому находим среди высказываний мудрецов (трактат Сота 8): "Сказал раби Йеошуа сын Леви: Посмотрите, насколько уважаемы перед Всевышним падшие духом. Когда стоял Храм, приносил человек всесожжение (корбан-ола) – получал награду за всесожжение, приносил дар (минха) – получал награду за дар. Но тому, кто удручен сердцем, Тора засчитывает (это состояние) как приношение всех жертв. Потому что написано (Теилим 51): "Жертвы для Всевышнего совершаются через смирение духа".

Итак, лишь две вещи обладают настолько большой ценностью, что приравнены Торой к приношению всех жертв в Храме. Это, во-первых, изучение самой Торы. И, во-вторых, мужество, с которым человек переносит страдания и невзгоды.

Известно, что главной функцией Храма было искупление человека и всего общества от совершенных ими нарушений, проступков и грехов – как нечаянных, так и сделанных злонамеренно. Причем каждый вид нарушения подразумевал необходимость принести одну из установленных жертв и именно ее. Т.е. что-то искупалось всесожжением, что-то жертвой исправления (корбан-хатат) и т.д.

Теперь видим, что учеба Торы и смиренный дух объединяли в себе искупления от всех грехов. Потому-то и посоветовали мудрецы всем нарушителям запрета на лашон-ара учить Тору или смириться с испытаниями – только так они могут очиститься от тех грехов, что "приписаны" им в результате злословия. Другой путь вряд ли поможет. И дело не только в том, что сплетникам не известно, какие пункты им "приписали", сколько в том, что ни один из этих пунктов нельзя исправить тшувой-раскаянием: в чем раскаиваться, когда физически они тех нарушений не совершали?

Повторяем, чтобы искупиться изучением Торы, надо ее учить с единственной целью выполнения заповеди учебы, а не в силу каких-то других причин. Так написано в книге Зоар: "Пока учишь Тору не ради нее самой (ло лишма) – она не очищает".

Об этом и сказал торговец, которого повстречал раби Янай. По мнению уличного мудреца, не совсем понятен стих, в начале которого стоит: "Удержи свой язык от плохого", – а затем сказано: "Отделись от плохого и твори добро". Это же одно и то же: удерживать язык о произношения плохих слов и уклоняться от деланья плохих дел. Второе включает в себя первое, поэтому первое можно было не указывать.

И еще. Что значит – "отделись от плохого" (сор мера)? Чтобы отделиться от плохого, надо сначала к плохому пристать, прикрепиться. Так говорят тому, кто уже привык к предосудительным поступкам, и ему предлагают пересмотреть поведение: стань человеком, прекрати совершать позорящие тебя деяния!

Более оправданным было бы написать по-другому. Например: "Поостерегись (делать) плохое" (тизаер мера). Ведь согласитесь, лучше профилактически поостеречься и не совершить, чем совершить, а потом исправляться.

Но, как указал торговец, об этом и говорит стих из Теилим. Сначала дается предостережение: "Удержи свой язык от плохого". А уж если не удержал, то вот тебе способ исправления: "Отделись от плохого и твори добро".

Сначала отделись – исправь свой грех: приди в ту же компанию и вместо злых слов скажи о том же человеке что-нибудь хорошее и доброе.

Правда, таким образом ты исправишь только свое прегрешение, но не те грехи, что унаследуешь от жертвы своего наговора. С ними можно справиться только одним способом – "твори добро". Т.е. сначала отделись от зла, а потом твори добро. Сперва перестань злословить, а потом учи Тору – или, извини, придется страдать. Других исправлений нет… (Мы помним, что как учеба, так и смирение в страданиях "равны" по своей "искупительной эффективности" всем жертвоприношениям.)

На эту деталь в речи торговца и обратил внимание Альтонский раввин. Торговец кричал: "Кто желает эликсир жизни?" – созывая людей, которые хотят искупить грех уже произнесенных ими злых слов в адрес своих ближних. Кому нужен медико-этический эликсир, кто жаждет выздоровления?

Потому и сказал он раби Янаю, что мудрецы, подобные знаменитому учителю, в эликсире не нуждаются. Здоровых не лечим!

Но раби настоял, и торговец к нему поднялся, предъявив свой товар – стих из Теилим.

И уже затем раби Янай, познакомившись с удивительным объяснением, которое мы только что привели, обрадовался настолько, что поспешил сообщить ученикам: "Всю жизнь я читал этот стих и не знал, как объяснить его самым простым образом". Т.е. раби Янай полагал, что речь в стихе идет о предупреждении: остерегись делать плохое. А оказалось, что это – лечение для тех, кто уже заболел болезнью злословия и (хотя бы однажды) нарушил запрет Торы[9].

Так раби Янай научился у торговца – чтобы через цепочку поколений передать полученные знания нам!

По книге "Кемоце шалаль рав"

* * *

Есть другое объяснение. Его дал раби Исер-Залман Мельцар, знаменитый руководитель ешивы "Эц Хаим". Приведем это объяснение.

Большинство людей полагают, будто запрет на лашон-ара ничем не отличается от остальных запретов Торы в том смысле, что тот, кто его соблюдает, спасает свою душу от определенного наказания. Не нарушил – не наказан!

Иначе говоря, люди считают, что уклонение от "злого языка" еще не гарантирует получения высокой награды, например, продления жизни, ибо для последнего нужно совершить что-то позитивное, выполнить, скажем, заповедь изучения Торы. Действительно, несмотря на то что сказано в Талмуде (трактат Макот 23): "Кто сидит и не нарушает (запрет), тот получает награду, будто исполняет заповедь", – все же очевидно, что такой "сидящий и не нарушающий" не во всем подобен тому, кто исполняет.

Так думают люди. И так думал раби Янай – пока ему не повстречался торговец, созывавший людей криком: "Кому эликсир жизни!" И в этом призыве мудрец обнаружил новость огромной важности: оказывается в случае с лашон-ара все обстоит несколько иначе, не как с другими запретами.

Логика проста. Тому, кто хочет отведать "живой воды" (эликсира жизни) нельзя предложить рецепт, заключающийся в совете отказаться от приема яда. Не выпить яда – еще не означает принять полезное лекарство. Так раньше раби Янай и читал стих из Теилим. А теперь узнал, что отказ от лашон-ара – это и есть практическое и действенное принятие настоящего эликсира. Уклонился от злословия – удлинил сроки своей жизни!

Тот, кто жаждет жизни, пусть отстраниться от лашон-ара. И этим освятит свою душу, удостоившись жизненного эликсира!

[1] Смысл стиха из Теилим понятен. Сначала спрашивается: "Кто тот человек, который хочет долго жить?" Т.е. в чем заключается рецепт долгой и счастливой жизни? И тут же дается ответ: "В уклонении от совершения плохих поступков и, в частности, в воздержании от злословия".

[2] Вроде бы раби Янай возразил гостю, что незачем приводить особый стих из Теилим, поскольку он не добавляет ничего нового к тому, что уже написано от имени царя Шломо. Но в контексте продолжения становится ясно, что так раби Янай считал до встречи с торговцем.

[3] Т.е. не знал, что в нем нового в сравнении со словами царя Шломо. (Об этом см. в "Эц Йосеф", комментарии на Мидраш Раба.)

[4] Другими словами, болезнь цараат, приводящая человека в состояние мецора, является наказанием за преступление моци шем ра, "злословие", лашон-ара.

[5] Хафец хаим – эти два слова из Теилим ("желающий жизни") взял себе псевдонимом великий ученый нашего времени, написавший классическую книгу с тем же названием на тему лашон-ара.

[6] Смысл вопроса: почему бы, вместо одного частного проступка, не исправить всего самого себя?

[7] Мы понимаем, что по-русски это звучит не совсем убедительно. Но поверьте, на иврите есть разница между вопросом ма-такана (какова починка) и ма-тшува (как исправиться).

[8] Составил рабейну Бахия. См. главу Шеар-Ахниа 7.

[9] Этого смысла нет в словах царя Шломо (см. выше), о которых раби Янай думал, что они всего лишь повторяют фразу из Теилим.

Теги: Мусар