Дети поссорились

Вчера на уроке в прямом эфире рассказывалось про запрет Торы участвовать в ссорах. В принципе, в любых ссорах. И это – несмотря на то, какую позицию занимает каждая из сторон – правы они или не правы. Ведь даже если человек дает отпор тому, кто развязал ссору и скандал, – он все равно нарушает запрет Торы.

А в конце урока были даны практические советы.

Один из них звучал так: когда мы наблюдаем ссору или скандал[1] и видим, что один из ссорящихся явно неправ, – не становимся на сторону второго против первого. Ибо это называется участвовать в ссоре[2].

Можно с этим выводом поспорить (спор – не ссора), можно этот вывод уточнить, показав, где и когда он работает, а когда им можно или даже надо пренебречь. Но что интересно – из него следует еще один вывод (следствие из следствия), еще более интересный и даже, по своему, несколько неожиданный.

Я его во время урока произнес как само разумеющееся правило. Но присутствующие в телестудии люди (в частности, оператор Арье-Лейб, мой друг, кстати) со мной не очень-то согласились. Судите сами, вот это правило:

Никогда не становимся на сторону ни одного из детей, которые поссорились и даже подрались – даже если один из них не наш, а другой наш.

И поскольку это правило не нашло позитивного отклика в массах, даю пояснение.

Для простоты рассмотрим случай, когда дети наши. Итак, если в нашей семье поругались дети – не наказываем виновного, ибо это называется участие в ссоре. Ведь тем самым мы приняли сторону одного из них! Но наша первая задача – примирить их, а потом уже наедине мы скажем зачинщику (или просто нарушителю покоя в семье), что так не надо делать.

Иллюстрация. К маме подходит один из детей и показывает на ногу, из царапины на которой льется тонкая струйка крови. Предположим, мама в обморок не падает. Ребенок громко ревет – и показывает обличающим перстом на своего брата, мальчика чуть постарше, который стоит, побледневший, чуть поодаль с металлическим ксилофоном в руке. Этим музыкальным снарядом он только что располосовал нижнюю конечность брата, который намеревался силой у него этот снаряд отнять.

Что делает мама?

Есть два варианта. Первый. Она охает, хватает в охапку потерпевшего, тащит его на кухню, где в аптечке обитает йод, густо поливает ребенка этой страшной жидкостью, отчего тот орет еще пуще. Мама тоже кричит, причем сразу в двух направлениях – чтобы успокоить плачущего и обличить агрессора. В то время как сам агрессор из своего угла все еще не выходит.

Когда смертельная опасность вроде миновала, наступает час расправы. Виноватый наказан, потерпевший утешен, мир в семье (вернее, относительная тишина) восстановлен.

Результат: потерпевший видит, что апелляция к маме работает – она всегда накажет его противника, не вдаваясь в подробности и выяснения – ибо история была кровавой! Покажи кровь – и правда на твоей стороне. Короче, надо уметь манипулировать мамой (такая простая истина).

Теперь наказанный. Он уже знал, что ему попадет. И испугался. Но испугался не того дела, за которое будет наказан, а самого наказания. И в следующий раз он сделает так, чтобы обмануть! Т.е. скажет, что это не он (а для этого надо будет убежать подальше и вернуться с невинным, например, видом). Так или иначе, надо будет во что бы то ни стало сделать так, чтобы мама на тебя не кричала, не ставила в угол, не лишила мороженного – и что там есть еще в арсенале родителей из набора инквизиторских пыток?

Теперь мама. Она наказала кого надо и пожалела кого надо, продемонстрировав свою справедливость и свою любовь. То, что один мальчик научился ее использовать для нанесения ударов по "противнику", и то, что второй мальчик стал задумываться, как в следующий раз еще посильнее дать чем-нибудь тяжелым этому ябеде и плаксе – и в то же время уйти от наказания, – все это в расчет мама не берет. Ей важны спокойствие и тишина, о как!

А есть совсем другой вариант развития событий. К маме подходит обиженный, безумно орет, машет в воздухе окровавленной ластой – показывает на обидчика. А тот – обратите внимание – стоит в углу совсем не перепуганный. Вернее, он испугался за рану, нанесенную брату, но не испугался за то, что ему сейчас больно попадет. Он не за себя боится! Почему?

Потому что никакой "педагогической акции" сейчас не будет.

А будет помазание йодом, успокоение раненых – и примирение.

Делаю так: первого (после перевязок) мама прижимает к себе, дает что-нибудь отменно вкусненькое, целует и самым натуральным образом жалеет.

Второй к ней тоже подходит. (Он ее не боится!) И она его сажает к себе на вторую коленку. И тоже обнимает, и тоже дает конфету.

Обратите внимание – не поощряет к подобным действиям, а показывает ему, что он тоже любим своими родителями. И это видит первый!

В следующий раз он прибежит за медицинской помощью, за конфетой, за чем угодно, но не за тем, чтобы наказали его старшего брата. Этот номер не пройдет!

И лишь затем, после исчерпания всего инцидента, мудрая мама поговорит со старшим. Без крика и обид – а просто скажем, что ксилофон это всегда больно, что не стоит обижать младших, даже когда они проявляют некоторую агрессию, и т.д.

Годится все, что вы храните в своем родительском арсенале воспитателя и педагога. Главное – никого никогда не обидеть. Я имею в виду – своих детей.

А что касается не детей, а взрослых – то тут все понятно и просто до банальности. А именно:

Никогда никому ни за что на свете не делаем того, что нам самим противно!

[1] Например, в форуме интернета.

[2] Как видим, запрет участия в скандалах строже правила "придерживайся правды".

Теги: Дети, Мусар