"Кто я такой, чтобы говорить о еврее плохо!"

По-моему, еще ни разу не писал я в блоге статей на тему лашон-ара. Кто я такой, чтобы писать на такую острую тему? — Но вот, подвернулся случай. Поэтому пишу.

Известно, что в некоторых обстоятельствах надо сказать про человека правду — даже если она объекту нашей критики может не понравиться. Например, в случаях шидуха или найма на работу.

А вот великий праведник рав Ицхак Зильбер всегда уклонялся от ответов на вопрос: что он думает о таком-то человеке по поводу шидуха? Он говорил: «Кто я такой, чтобы сказать о еврее плохо?»

И мне всегда казалось, что эта фраза придумана самим раби Ицхаком. Есть обязанность отвечать на вопрос о шидухе (если тебе конкретный человек известен) — а он уклоняется!

Так вот! Перед вами история про Хафец-Хаима — как раз на эту тему.

** **

В 1917 году решено было собрать раввинское собрание (куда вошли бы Хафец-Хаим, раби Хаим Озер Гроджинский и др.), чтобы выбрать семерых самых авторитетных раввинов России для особой комиссии. Та раввинская комиссия должна была решать наиболее важные и неотложные еврейские дела в области Торы (возведение и ремонт синагог, миквы и пр.).

Объявили, что комиссия должна заседать в Петербурге (где сидело правительство), а выбрать людей в комиссию надо было в Москве.

Пришел срок избирать выборщиков этой комиссии. В список вошел и Хафец-Хаим. Через некоторое время он сказал адмору из Любавич, с которым был в очень хороших отношениях, что просит убрать его имя из числа выборщиков.

«Почему?»

«Потому что придется обсуждать кандидатуры. А я не хочу говорить ничего плохого ни об одном из евреев».

Адмор сказал: «Можно не говорить плохо, но говорить только хорошие вещи. Кого считаете нужным ввести в комиссию — только о нем и расскажите».

«Но тогда по тому, что я смолчал о каком-то человеке, люди подумают (ндБ), что я к нему плохо отношусь».

Адмор сказал: «Мне известно, что за все время вашего пребывания в городе Радин несколько раз избирался главный раввин города — и вы были в числе выборщиков. Разве не так?»

Хафец-Хаим ответил: «Да, я был в их числе. Но в день обсуждения всегда уезжал из города по неотложным делам. Вы же не хотите, чтобы я поступил на этот раз точно таким же способом?»

И повторил: «Кто я такой, чтобы говорить о евреях плохо?»

** **

Рассказ написан. А теперь, чтобы пост не выглядел слишком коротким, заполню-ка я его еще тремя историями — тоже на тему лашон-ара. Одна — из Талмуда, но про ешиву Радин. Вторая — снова о Хафец-Хаиме, но не из Талмуда, а про корчму. Третья — про Хазон-Иша, который дал совет, которого люди не послушались — а он их непослушанию обрадовался. Ничего так программа?

** **

Итак, первая история.

Когда ешива Радин раскололась надвое из-за спора по поводу одного крупного раввина — надо ли его увольнять или можно оставить, — Хафец-Хаим собрал всю ешиву и сказал такую речь:

«У Рамбама написано, что любой, кто нарушил запрет лашон-ара, теряет свою долю в грядущем мире. Это положение Рамбам вывел из Устной Торы (“Тосэфта Пэа”, первая глава)».

Произнес Хафец-Хаим эти слова и, вздохнув, добавил: «Мне больно об этом говорить здесь, перед мудрецами и учениками Торы, — но таков закон».

И продолжил:

«Каждый из вас, наверное, думает так: моя сторона в этом споре — правда; я действую из самых лучших побуждений, и на небе это учтут, так что я не потеряю свою долю в грядущем мире. — Но это ошибка!

Однажды, очень и очень давно, собрались первые танаим. Они сидели и обсуждали, кто из тех, о ком написано в Танахе, лишен грядущего мира. Постановили: если в Танахе про человека сказано, что он вершил зло в глазах Всевышнего, то это верный знак того, что у него такой доли нет.

И вот, стали обсуждать поступки царя Шломо — и убедились, что в согласии с их определением, у него нет доли в грядущем мире. [См. Млахим 1, 11:6.]

Но небо не дало принять им такое решение. Как только они собрались его объявить — под ними загорелись скамейки.

Они перешли в другое место — и там хотели обнародовать постановление. Но раздался с неба Голос (бат-коль) — и запретил им.

Почему? Разве небу не все равно, что говорят люди. Пусть считают, что у царя Шломо нет доли в грядущем мире, — ведь на самом дело это не так. Уж кому, как не небу, не знать, где пребывает после своей кончины великий царь!

Так вот, знайте — и многие из вас это знают, — что со дня, когда евреям была вручена Тора, работает правило: как решил суд внизу — так постановит суд наверху.

А поэтому нельзя разрешить людям принять решение против царя Шломо. Ибо он тут же потеряет свою долю.

Подобно этому в нашем случае: каждый думает, что он прав и выступает в защиту Торы — а поэтому получит свою долю в грядущем мире. Но это не так. Уже принято решение людским судом (см. у Рамбама), что человек, нарушающий запреты лашон-ара, не получит свою долю — независимо от его намерений. А поэтому может не стараться».

** **

Следующая история про Хафец-Хаима показывает, как самое незначительное замечание или неудачно сказанное слово может доставить неудобства или даже неприятность людям.

Однажды в сопровождении коллеги-раввина он выехал по поводу какой-то заповеди в другой польский город. По дороге они завернули в одну корчму (с хорошим кашрутом, это важно для рассказа). Хозяин корчмы их узнал — и накрыл отменный стол.

После еды подошла хозяйка и спросила: «Как вам понравилась наша еда?»

Хафец-Хаим ответил: «Замечательная еда, спасибо».

А его спутник сказал несколько иначе: «Все было очень вкусно, но не мешало бы добавить чуточку соли».

Хозяйка побледнела и ушла. А Хафец-Хаим схватился за голову:

«Что я сделал, если, всю жизнь избегая слушать лашон-ара, сегодня ненароком нарушил запрет! Видно, небу не угодна наша поездка, если она началась с такого нарушения».

Рав удивился: «А что такого я сказал? Всего-то про щепотку соли».

Хафец-Хаим объяснил:

»(1) Ты обидел хозяйку. (2) Она вряд ли сама варит еду на кухне, у нее, скорее всего, есть повара. Обычно в повара идут бедные женщины, ибо это слабо оплачиваемая работа; но повар должен быть опытным, значит, поварихами работают на кухне не молодые женщины, и часто это вдовы. (3) Сейчас хозяйка пойдет и скажет поварихе-вдове, что та недосолила еду. Та ей возразит, что пробовала — и соли было достаточно. И, возможно, ее слова будет ложью, сказанной в оправдание. Хозяйка начнет кричать на нее: ты думаешь, что раввины, поевшие эту еду, лгуны? Так начнется спор. В результате, хозяйка прогонит повариху, лишив ее работы, и ее семья останется без заработка. Вот что ты наделал.

А теперь посмотри, сколько нарушений ты совершил. (1) Сказал лашон-ара. (2) Заставил меня и хозяйку выслушать лашон-ара. (3) Способствовал тому, что хозяйка пошла и повторила твой лашон-ара перед поварихой. (4) Причем тут есть грех сплетни (рахилут). (5) Способствовал тому, что повариха скажет неправду (лифней ивер). (6) Способствовал тому, что хозяйка обидит и накажет повариху. (7) Разжег скандал между людьми».

Выслушав эту горячую речь, произнесенную расстроенным Хафец-Хаимом, его друг-раввин попытался пошутить: «Ах, какая драматическая история. Вряд ли все так произойдет. Невинная фраза про соль не может лишить работы бедную женщину, даже если та существует».

Хафец-Хаим сказал: «Отлично. Сейчас пойдем на кухню и там посмотрим».

Они пошли на кухню — и уже на подходе услышали крики и ссору. Потом оттуда выбежала повариха в слезах.

Тут же спутник Хафец-Хаима сказал хозяйке, что он пошутил, что соли было достаточно, что у него такая особенность во всем видеть мало соли — ибо он все пересаливает, — а тут все было в порядке — и что не стоит увольнять бедную женщину — и он может даже заплатить за это деньги — только не увольняйте, пожалуйста.

Хозяйка, начав успокаиваться, ответила, что такую замечательную повариху она увольнять не собирается. К тому же та на самом деле — вдова, и других денег у нее нет. Так что все в порядке.

А раввин попросил извинения и у Хафец-Хаима тоже. И они продолжили свой путь.

** **

А теперь про Хазон-Иша.

Однажды навестил его раби Шмуэль Барух Вернер, главный судья раввинского суда Тель-Авива. Рассказал, что недавно они в суде разбирали дело о разводе одной пары — и составили им гет. Причина развода была в том, что, как выяснили врачи, у мужа не может быть детей. Муж и жена сами решили развестись.

И вот, теперь к нему (к раву Вернеру) обратился один еврей и спросил, какова была причина того развода. Дело в том, что он думает устроить шидух своей дочери с этим молодым человеком. Тем самым, развод которого раввины недавно устроили. Ибо — как сказал этот еврей — молодой человек уж очень хорош — и праведен, и талмид-хахам, у всех о нем только восторженные отзывы. Осталось лишь выяснить, какова была причина развода. Уж не скрывается ли тут какой-нибудь важный недостаток.

Так у рава Вернера возникла проблема. С одной стороны, известно, что нельзя разглашать причины решения любого судебного разбирательства (в том числе развода) — чтобы поддержать доверие людей к суду. С другой стороны, нельзя отказать в вопросе тому, кто спрашивает с целью шидуха.

Что делать?

Хазон-Иш минуту подумал и сказал:

«Ответь ему так: “Если бы мне посоветовали взять этого молодого человека в мужья моей дочери, я бы этим советом не воспользовался. Так что решайте сами! Короче, причина есть (так ему и скажи) — и она очень серьезная. Хотя и не настолько, чтобы было запрещено выходить за него замуж”.

Выслушал совет рав Вернер — и передал эти слова тому еврею — уже от самого себя.

Через пару месяцев рав Вернер повстречал его же на улице, и тот сказал, что, несмотря на совет рава, он устроил шидух, дочь встречалась с молодым человеком — и они решили (сБ) пожениться. Теперь он просит у рава благословения.

Рав Вернер дал браху — в том числе, чтобы детей у молодой пары было много.

Потом через год он снова встретил того же еврея на улице — и тот сказал, что дочь родила мальчика — и они приглашают рава Вернера на брит.

Рав Вернер пришел к Хазон-Ишу и рассказал об этом. Хазон-Иш очень обрадовался. Сказал: “Смотри, если бы мы рассказали ему о причине развода — этого брака, скорее всего, не было бы. А если бы ничего не сказали — то тем более, ибо люди могли испугаться более серьезной причины (болезни и пр.). Но было сказано: причина есть, но она не настолько серьезна, чтобы не выходить за него замуж.

Как теперь видим, нам помогло само небо. Это то, о чем сказали мудрецы: “Кто старается поступать праведно — такому человеку помогают небеса, чтобы у него был успешный путь”.

** **

Истории были рассказаны на уроке «Злой язык” ровно два года назад. Но просмотреть и прослушать его можно прямо сейчас, не отходя от экрана.

Теги: Мусар, Видео-урок, Недельный раздел