Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Какой широкий резонанс вызвал «манифест Богомолова» о «похищении Европы»! Как водится, одни горячо поддержали, другие столь же горячо осудили.
Один журналист возразил: подобные идеи уже звучали из уст «славянофилов». Ну и что? Кто сказал, что они не правы по определению? В самом их споре с «западниками» можно понять обе стороны.
Да и вообще, при рассуждении надо руководствоваться логикой и фактами, вне зависимости от того, с кем можешь совпасть или не совпасть.
Кто-то еще возразил: «манифест» - это обычно декларация идей в пику существующему строю у себя, а здесь - вопреки тому, что делается у них, на Западе? Но тут простой ответ: как раз Богомолов относится к российской интеллигенции, которая ощущает себя «гражданами мира» и в принципе хочет связи и партнерства с Западом. И, если критикует Запад, то хочет сказать не «Смотрите, какие они уроды, мы лучше!», а «Что вы делаете с нашим Западом!» Так что речь все-таки о «своих». И, как всегда у благонамеренной интеллигенции, стремление не столько доказать неправоту и подорвать, сколько улучшить. И в этом плане Россия в очередной раз выступает как женщина, которая может быть и помощником более доминантного партнера, и критиком, если того понесло не туда - и тогда ему не помешает прислушаться.
Да и вообще, при рассуждении надо руководствоваться логикой и фактами, вне зависимости от того, с кем можешь совпасть или не совпасть.
Итак, попробуем разобраться в том, что сказал Богомолов, и посмотреть, как к этому следует относиться.
«Человек — прекрасное, но и опасное существо. Словно атомная энергия, он обладает и созидательной, и разрушительной силой. Управление этой энергией, ограничение ее разрушительной силы и поощрение созидательной — высокая задача. Задача построения сложной цивилизации в опоре на сложного человека».
Тут, конечно, все правильно. Тора давно сказала, что Адам - «человек» - так назван потому, что может уподобиться (адаме) Всевышнему с одной стороны, но с другой - взят из земли (адама). Есть в нем и небесная, и низменная составляющая. Склонность к добру (йецер а-тов) и к злу (йецер а-ра). Любая черта характера и любая энергия может быть направлена в ту или иную сторону, в этом и состоит свобода выбора человека. Его - цель выбрать добро, направить энергию в нужное русло.
«Звериное - это такая же природная и органическая часть человека, как и ангелическое».
Это тоже верно, и именно так можно определить низменную составляющую человека.
Более того, с этой звериной частью даже не всегда надо бороться - скорее, тоже контролировать и направлять, когда и куда надо.
Как раз сейчас начался еврейский месяц Адар. По словам мудрецов (Таанит 29а), «с наступлением Адара следует прибавить радости». Но в чем заключается эта радость?
В том же, что и радость, которую надо «убавить» поздним летом, «с наступлением месяца Ав», из-за траура по разрушенному Храму. Тогда надо воздерживаться от музыки, вина и мяса. Значит, сейчас - добавить всего этого.
Музыка и вино - понятно, способствуют радости. Но мясо?
Об этом уже говорили: употребление мяса - не просто прием пищи, а вливание особой, «животной» энергии. Ибо убивать животное и пожирать его мясо - это по-хищнически. Но - иногда не помешает озверин. И не только потому, что иначе некоторые наглые мыши жить не дадут. В жизни вообще трудно чего-либо достигнуть, если нет энергетики и определенной «спортивной» злости. Иногда надо уметь «рвать», как хищник, делать рывок, преодолевая препятствия - особенно свою лень.
Как, например, сейчас. Когда, чтобы доказать неправоту Амана, обвинившего нас в том, что «заснули» и разленились в выполнении заповедей, надо досрочно выйти из зимней спячки. Разбить лед в начале весны. Разморозиться. Здесь поможет разогреться музыка и вино. Последнее раскрепощает, дает чувство падения барьеров и нежданно расширившихся возможностей. Это и есть опьянение, но вовремя и без крайностей оно бывает полезным. И мясо тоже - вливание «животной» энергии, которое сейчас не повредит. Эй, товарищ, больше жизни! Поэтому и в праздники «радость» - в поедании мяса (Псахим 109а). Не просто веселье, но особая энергетика.
Но, конечно, регулировать надо. Поэтому во второй половине лета уже наступает «перегрев», и, если не остановиться, можно совсем озвереть и разорвать на части не тысячу чертей, а тысячу друзей, прийти к беспричинной ненависти. К разрушению Храма Римом, силой Эйсава, которую потом унаследовал христианский мир и современный Запад.
Да, в Эйсаве тоже очень даже есть и человеческое, и звериное - и последнее ему далеко не всегда удается контролировать. Так, уже сам Эйсав, придя с охоты, на которой убил человека, завидев похлебку Яакова, взревел: «Влей мне этого, этого, красного!» Раши поясняет: «Я разину пасть, а ты мне влей, побольше»! (Берешит 25:30) М-да.
А на протяжении истории - как это описано в «манифесте»:
«Так развивался западный мир вплоть до новейших времен. Сдерживая религией, философией, искусством и образованием темные стороны человека, но и позволяя тьме через те же клапаны вырываться наружу, подобно пару из перегретого котла».
Итак, все римские разрушения Храма и гладиаторство, все Крестовые походы, религиозные войны и инквизиции, все казачьи погромы и Наполеоновские войны - это «выпуск пара». Ну-ну.
«В XX веке атомная энергия, которой является человек, вышла из-под контроля. Человеческим Чернобылем стал нацизм».
Что ж, хотя бы в этом признаем, что случилась-таки передозировка озверина и выход энергии из-под контроля…
А вот теперь интересно:
«Шок и испуг Европы перед этим взрывом первобытного в человеке оказались слишком велики. Освободившись от нацизма, Запад решил застраховаться от «атомной аварии», ликвидировав сложного человека... Европа испугалась в человеке зверя, не понимая, что звериное — это такая же природная и органическая часть человека, как и ангелическое. Не в силах интеллектуально и духовно преодолеть последствия нацизма, Европа решила кастрировать сложного человека. Кастрировать его темную природу, навсегда замуровать его бесов».
Имеется здесь в виду то, что мы здесь назвали переходом господства от Запада-Эйсава к Востоку-Ишмаэлю.
Какие у них характеры? Эйсав унаследовал у отца Ицхака рассудительность, сдержанность, дисциплину и трудолюбие, но довел его строгость до крайности - гордыни, нетерпимости и жестокости. Результат: с одной стороны, работа мысли, цивилизация и прогресс. Но с другой - то и дело вырывается наружу «зверь», чтобы разорвать на части всех, кого он терпеть не может. Всех, кто недостаточно соответствует его понятиям о «правильной» религии, идеологии, расе, а временами и просто виноват в том, что хочется ему кушать.
Ишмаэль - противоположность. У отца Авраама он унаследовал милосердие, гостеприимство и любовь. Но довел его мягкость до крайности - вседозволенности, бесстыдства, ломки всех рамок и ограничений.
Как уже говорили, по словам Торы (Берешит 28:9), Эйсав женился на дочери Ишмаэля, и это, возможно, намек: в их отношениях Эйсав играет роль «мужчины», а Ишмаэль – «женщины». Женщина не может силой противостоять насилию со стороны мужчины. Но он может быть очарован ею и влюбиться в нее. И тогда сам встанет на колени и все ей отдаст.
Похоже, что такой поворот произошел в послевоенное время. Ужаснувшись тем, что крайность культа силы и расизма Эйсава довела до мировых войн и Холокоста, мир, в том числе и сам Эйсав, метнулись в противоположную крайность. Теперь белые европейцы-христиане не презирают другие расы, а наоборот, влюблены в них и вечно виноваты перед ними и должны им. Встают на колени - теперь уже буквально! И обсуждают, не должны ли праправнуки господ выплатить репарации праправнукам рабов.
Колониализм – не право, а грех. Эйсаву следует не насаждать свои поселения в странах Ишмаэля и связанного с ним «третьего мира», а, наоборот, пускать Ишмаэля к себе навеки поселиться. Не строить «чистое» расовое общество, а, наоборот, культивировать «многообразие».
И вообще, теперь всегда прав не сильный, а слабый. Не мужчина, а женщина. Эйсав-мужчина может оставаться «главой семьи», но известно, кто на самом деле в доме главный, кто всегда прав, а кто виноват. И готов Эйсав терпеть любые выходки и истерики взбалмошной дочери Ишмаэля, вплоть до битья посуды и небоскребов. Ну да, бывает у нее, но… она хорошая! Это мирная религия! А кто хоть слово скажет о моей любимой, тот презренный исламофоб! Расист!
Да, укротили Эйсава. Очень! Настолько, что Богомолов описывает это даже не попыткой надеть намордник, а более радикальной мерой.
Но на самом деле зверь все еще там, только теперь он влюблен не в себя, а в дочь Ишмаэля - поэтому тут даже не столько ее давящий каблук, сколько его собственное помешательство на новых идеях, пришедших в голову под воздействием этой влюбленности - и преследование их оппонентов с такой же нетерпимостью. Хотя эти оппоненты - внутри самого себя.
«Запад декларирует себя как общество, «заточенное» на реализацию личностных свобод. На самом деле сегодня Запад ведет борьбу с человеком как со сложной и трудноуправляемой энергией… Современный западный мир оформляется в Новый этический рейх со своей идеологией — «новой этикой». Национал-социализм в прошлом. Перед нами этический социализм…»
Ну, что касается сравнения с нацистским Рейхом, тут, конечно, можно назвать преувеличением. Любят сегодня все стороны любого спора сравнивать оппонентов с Гитлером и нацистами, и это чаще не столько доказательство неправоты, сколько способ заткнуть рот: мол, ты как Гитлер, а значит, не прав по определению, тут и спорить не о чем.
Но имеется в виду скорее, что нацизм стал эталоном зла и той крайностью Эйсава, которая, шокировав мир, толкнула его в противоположную крайность. Поэтому неплохо помнить, от какого типа крайности мы стремимся уйти, и проверять, не заносит ли нас в аналогичный.
Конечно, ходить по улицам Западных городов сейчас не так опасно, как еврею по улицам немецких городов при нацистах. Хотя это отчасти потому, что еврей мог физически выделяться, тогда как сегодня о своих взглядах можно помалкивать.
Так что тут скорее можно сравнивать с советской системой, в которой упор был на идеологии. И действительно, уже многие сравнивали современных Западных борцов за равноправие с коммунистами. В корне - то же желание разрушить «мир насилья» и построить новый мир справедливости, где все равны. Но - та же крайность: фанатичная уверенность в своей правоте, склонность видеть в оппонентах злодеев и стремление «освободить» от них весь мир, основать один большой Союз Либеральных Демократических Республик. (Ну, или Соединенные Штаты Мира.) И - воздать «бывшим» за все «грехи» прошлого, за «привилегированность», поставить на колени, отобрать и поделить. С этой точки зрения понятнее следующее:
«Этическая чистота пришла на смену расовой чистоте. И сегодня на Западе исследуется под микроскопом не форма носа и национальная принадлежность, но этическое прошлое каждого успешного индивида: нет ли там, в глубине десятилетий, какого-нибудь хоть небольшого, но харассмента, абьюза или просто высказывания, не соответствующего новой системе ценностей. И если есть — падай на колени и кайся».
Да, когда господствовал высокомерный Эйсав, было важно благородное происхождение - то из «правильной» расы, то из «правильного» класса: сначала именно элиты, потом - именно «из народа», который «на самом деле» благороден. Теперь это жало Эйсава обращено на самого себя: если ты «бывший» человек-зверь - Эйсав, горе тебе, даже если давно улучшился и убил в себе зверя. То есть даже раскаяться и упасть на колени не всегда помогает, как не помогло столь многим в 37-м году. Тогда, если кто-то хотел избавиться от неугодного соседа или коллеги, достаточно было донести, куда надо, что тот троцкист или «контра». А теперь - что тот когда-то кого-то подверг харассменту или просто рассказал анекдот или что-то твитнул о меньшинствах. MeToo him!
«Трансграничность общества, глобализация - это часть создания новой тоталитарной империи. В старые времена диссидент имел возможность покинуть свое общество и обрести новое. Границы страховали свободу личности: многообразие этических и ценностных систем создавало возможность для человека найти свою - или максимально его принимающую, или просто не мешающую жить - среду обитания и реализации. Новая этическая империя жаждет экспансии и унификации обществ. Так создается новая глобальная деревня, где несогласному не скрыться от блюстителей этической чистоты».
Ну, здесь уже преувеличение. Как раз в прошлом диссиденту было трудно, а то и невозможно покинуть свое общество. Тогда как сейчас можно просто не быть в соцсетях. Как гласил недавний заголовок одной статьи в Западной прессе: «Трампа навсегда забанил Твиттер. Вот повезло!»
Но Богомолов, наверное, имеет в виду то, что раньше, в мире Эйсава, страны были изолированы друг от друга, и граждане каждой страны были под властью и влиянием только ее властей. А теперь - также и под влиянием трансграничной толпы в соцсетях.
Да и Западные государства забыли о понятии суверенитета и требуют от всех соблюдения таких же норм, какие считают правильными они, а когда могут, то и навязывают силой. Так что насчет жажды «экспансии и унификации обществ» все-таки верно. Как сказано, хотят установить новый «либерально-демократический» Советский Союз.
И верно, что и он будет тоталитарной империей, в которой тому, кто имеет мнение, отличное от господствующего, лучше помалкивать. А то донесут не в государственные спецслужбы, а в соцсети, и там толпа быстро потребует казни, по крайнем мере, чтобы «погиб в общем мнении», был «отменен» (cancelled). Как Богомолов продолжает:
«Идеальным инструментом этой новой репрессивной машины стали социальные сети. Ее условными сотрудниками — все «добропорядочные» и «сетево» активные граждане. Они не носят форму, у них нет дубинок и шокеров, но у них есть гаджеты, обывательская жажда власти и потаенная страсть к насилию, а также стадный инстинкт. У них нет юридических прав, но они берут себе моральное право.
В нацистском государстве художник мог лишиться работы и жизни из-за своего «дегенеративного» искусства. В «прекрасном» западном государстве будущего художник может лишиться работы, поскольку поддерживает не ту систему ценностей. Впрочем, уже не только художник, фигура влияния. Ситуация развивается стремительно, и сегодня любой скромный научный сотрудник какого-нибудь заштатного американского института или просто мирный и вполне себе успешный студент может быть изгнан из стен заведения за «не то» мнение о текущей политической или общественной жизни. А так как осуществляет эти репрессивные меры общество, а не государство, репрессии именуются акцией общественной солидарности, освящаются праведным гневом «свободных» и «прогрессивных» людей, требующих от несогласных присесть на колено и в этом случае готовых милостиво даровать им право работать и творить. Так человека подводят к самокастрации как единственному способу выжить в этом новом оруэлловском государстве».
Да, все это верно. Теперь под влиянием дочери Ишмаэля нетерпимость Эйсава направлена на самого себя, на зверя в себе, с которым он гуманно и цивилизованно расправляется.
А также можно сравнить с религиозным фундаментализмом, что уже делали.
«Нацики сменились столь же агрессивным и так же жаждущим тотального переформатирования мира микстом квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов. А общественные ценности стали новой Стеной Плача, куда каждый несчастный, обиженный или просто непорядочный индивид может не только принести записку, но и потребовать от нового Бога - Прогрессивного Общества - внесения своей обиды, драмы, страха или болезни в список нового этического Юнеско, придания ей общественно значимого статуса, выделения под нее бюджета и создания специальной квоты во всех сферах общественной жизни. А каждый, кто скажет, что обида не стоит выеденного яйца, болезнь излечима, а личная драма — вопрос интимный, станет жертвой мощной репрессивной машины — того самого общественного мнения».
Да, Стеной Плача - ведь все религии и идеологии Эйсава и Ишмаэля, будь то христианство, коммунизм, ислам или теперешний ультраортодоксальный либерализм Запада - ереси иудаизма, отклонения от его центрального ствола в крайности.
А вот это метко: «В нацистском обществе человека стали натаскивать как собаку на ненависть к иному. В Новом этическом рейхе человека натаскивают на любовь и лишают права свободно ненавидеть. Ты больше не можешь сказать «я не люблю…», «мне не нравится…», «я боюсь…».
Это означает: крайностью строгого Эйсава была нетерпимость и ненависть. А крайность мягкого и теплого Ишмаэля - это чрезмерная любовь. Запрет на неприязнь к чему-либо.
Более того, запрет на любой негатив. И даже на естественный страх: не можешь сказать не только «мне не нравится», но и «я боюсь».
Да, теперь разговор о любых опасностях - особенно со стороны Ислама, его терроризма, и прочих связанных с ним сил - называется на Западе «fearmongering» - «нагнетанием страха». Нельзя бояться Ишмаэля или любых пагубных влияний ЛГБТ - они должны быть не страшны по определению. А если страшны - смотри пункт первый.
Современный Запад хочет ликвидировать «того сложного человека, которого… описывал Достоевский: одновременно высокого и низкого, ангела и дьявола, любящего и ненавидящего, верующего и сомневающегося, рефлексирующего и фанатичного. Европа испугалась в человеке зверя, не понимая, что звериное — это такая же природная и органическая часть человека, как и ангелическое».
Да, это важно отметить: мы настолько привыкли к идеалу «интеллигентности», что для многих из нас действительно лучше кота Леопольда ничего быть не может - надо только от этих мышей как-то избавиться… Но когда мы говорим, что прошлые поколения были на более высоком уровне, это значит не просто, что люди тогда были более праведными, но что они были более мощными, масштабными, «крупнокалиберными». Богатыри - не вы. Что наше состояние - результат измельчания.
Поэтому у тех людей все было мощнее и масштабнее: и добро, и зло, и чувства, и эмоции, и вообще вся жизнь. (Не путать с мощностью и развитостью технологий: сейчас мощные машины, но управлять ими может хилый человек нажатием пальчика. А вот столько же Торы этот человек не изучит и не запомнит, да и симфонию, как Чайковский, не напишет, и такую же страсть не проявит.)
И физически тоже. И человек, и окружающая его природа. Как говорят мудрецы (Сота 48а), после разрушения Храма фрукты утратили свой вкус (или «свой жир»). Хотя они и сегодня могут быть вкусными, раньше была другая сочность.
И в целом все было более «сочным», полным жизни, кипящим ею.
Но Эйсав, которого описал Достоевский, довел это кипение до точки кипения - и теперь мир кинулся в другую крайность: удаление этой жизненной силы.
А как надо?
Евреям всегда можно было убивать животных ради приношения, а там и поедать их мясо - более того, как сказано, в этом заключалась заповедь «радоваться». И почему это не по-хищнически?
Потому что о мясе приношений сказано: его получают «с королевского стола» (ми-шульхан гавоа). Человек убивает животное не для себя, чтобы пожрать его мясо, а чтобы принести его Б-гу. Он приходит в гости к Начальнику и приносит что-то для Его стола. А Начальник приглашает гостя за Свой стол и милостиво разрешает вкусить с него яства. То есть так человек не загребает себе, хищнически, агрессивно. Он дает, подносит Б-гу, а сам получает только по Его милости.
Нет, мясо остается мясом, так что он все-таки ест, не совсем сложив лапки, как заинька. Но теперь это также не хищный волк. А верный пес. Да, если надо, может зарычать и разорвать. Но все-таки он главным образом служит Хозяину. И с Его стола получает куски мяса.
Таким можно быть «зверем»: домашним, верным другом Б-га, а также и ласковым, и нежным. Не таким, каким был всегда Эйсав - хищным волком, но и не таким, каким он становится под влиянием Ишмаэля - совсем беззубым и лишенным энергетики.
Но таковой была роль Ишмаэля на всем протяжении этого изгнания - уравновешивать Эйсава, его крайности. Видать, и здесь, после всех крайностей Эйсава последнего века, его мир должен переболеть другой крайностью. Что ж, остается лишь пожелать скорейшего выздоровления…
Теги: США, Политика, америка, Германия, Актуалия, Россия, Эйсав, Ишмаэль, Гитлер, Расизм, Революция, Советский союз, Гомосексуализм, Фашизм, Коммунизм, Либерализм, Манифест, Богомолов
