Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Как мы обсуждали ранее, отрицательная информация, сообщаемая в конструктивных целях, то есть лашон ара летоэлет, должна быть эффективной. Одного благого намерения недостаточно. Какая может быть польза от политических дискуссий между гражданами или среди общества, например, в средствах массовой информации? Ответ на этот вопрос зависит от политического устройства общества. Выше мы уже обсудили два самых простых примера: в одном польза очевидна, а в другом ее вообще нет.
Однако обычно общество более сложно, чем прямая демократия или прямая диктатура, и простой гражданин сталкивается с властью в виде чиновников. Разница между абсолютной монархией и демократией в том, кто назначает и перед кем отвечают эти чиновники.
В абсолютной монархии, где всей властью обладает царь (или король), у граждан нет никакого смысла обсуждать политические события и решения. Все решают за них, и от их мнения ничего не зависит. Впрочем, возможно, что если правит король, который либо по личным свойствам, либо по исторической традиции заинтересован в одобрении своих подданных и в том, чтобы чиновники соответствовали своим должностям, то смысл политической дискуссии может быть в убеждении своего собеседника или собеседников в том, что нужно пожаловаться монарху на, например, злоупотребление его чиновников, или попросить его изменить свою политику. В том, что касается средств массовой информации, то в монархии короля критиковать нельзя, только его правительство и чиновников: традиционное для России «царь – хороший, бояре – плохие».
В такой ситуации политическая дискуссия может быть полезна, если возможно приведет к тому, что народ подаст челобитную царю, или же просто потому, что чиновники, зная, что народ может пожаловаться, а царь из-за этого разозлится и снимет с должности, будут пытаться соответствовать своим обязанностям и не злоупотреблять своим положением.
А теперь пример из жизни древнеизраильского города Кирьят-Нун, где проживали далекие предки Рабиновича, дяди Миши Кукушкинда, Бори Когана и Гольдштейна. Cначала плохой (то есть где есть нарушение запрета лашон ара) вариант:
Йеорав, Борух аКоэн, старый Михаяу и Мей-Заав закончили приносить утреннюю минху на алтаре у старого Михаяу (этого, кстати, делать нельзя) и идут по берегу моря. Вдалеке белеет парус.
– Что это? – спрашивает Михаяу.
– Кнааним, —отвечает Йеорав, – везущие благовония.
– Слава Б-гу, ибо его добро вечно! – восклицает старый Михаяу. – Воскурю я их на алтаре, который рядом с домом моим!
– Наместник царя послал их, чтобы пришли они к нам и привезли товары свои, – сказал Равияу.
– Однако не берет с них наместник пошлин, а деньги с народа своего требует, – возразил Мей-Заав.
– Да привезут они нам свои товары, и воскурим мы их Б-гу, и благословит Он дело рук наших, – ответил старый Михаяу.– Ибо наместник царя служит Б-гу нашему.
– Разве Б-гу нашему служит наместник? – воскликнул Мей-Заав. – Разве не дал ему Зевед-Баал финикиец одежду и десять шекелей серебра? А пошлины у них не взял, а налог царю платить надо, и недостачу мы отдадим!
– Не возводи напраслину на наместника! – возразил Борух аКоэн.
– Не знаешь ли ты, что таков он, Зевед-Баал, в каждом месте мзду дает он, дабы торговать! Так слышали мы из уст От-Баала сидонейца, и Матана, и Иона-критянина.
– Может, за товар уплатил Зевед-Баал наместнику? – поинтересовался старый Михаяу.
– Правдиво гласит Михаяу,– сказал Иеорав, – ибо видел я, как рабы наместника принесли к его кораблю вино и зерно.
— Что это ты про наместника говоришь? — спросил Йеорав у Мей-Заава.
— Разве не говорить мне про наместника? Разве не били меня слуги его, как не поклонился я ему, а он проезжал мимо на колеснице своей, а я смотрел.
– Зачем говоришь ты эти слова? – удивился Михаяу. – Царь назначил наместника сюда и не снимет его, ибо он второй сын его седьмой жены. Не нам его назначать и не нам его снимать.
– А может, расскажем царю или его секретарю о делах наместника и его проступках, да и снимет царь ярмо его с нас? – с надеждой произнес Барух аКоэн. – А жен у него много и сыновей тоже.
– Отец любит всякого сына, – поделился Михаяу своей нажитой с годами мудростью, – а рука царя тверда. Не расскажем ему о делах его сына и между нами говорить об этом не будем, а не то расскажет дело крылатый, а гнев царя падет на нас.
А вот другой, хороший, вариант окончания этого обсуждения.
– Зачем говоришь ты эти слова? – удивился Михаяу. – Царь назначил наместника сюда и не снимет его, ибо он второй сын его седьмой жены. Не нам его назначать и не нам его снимать.
– Знаю я, что секретарь царя – из нашего города он. Может, знает кто из вас его родственников, да и расскажет он ему. А секретарь царю передаст, чтобы сказал он своему сыну: «Не делай так, чтобы не злить народ» – ответил Мей-Заав.
– Да, царь наш строг, но справедлив, и говорит своим сыновьям: «Почему ты сделал это?» Каждому отцу праведный сын во славу, а неправедный в позор – поделился своей мудростью Михаяу. – Может, и окрикнет он наместника.
А в следующей статье перейдем к обсуждению пользы от политических дискуссий в современном демократическом обществе.
Теги: Израиль, Лашон ара, Хафец Хаим, Танах, история, Цари, Политика, махлокет, монархия
