НЕ ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ--ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

 В прошлой статье мы пришли к заключению, что лашон а-ра нельзя верить. Однако можно учитывать возможность того, что лашон а-ра является правдой, и принимать меры, чтобы оградить себя от возможного вреда, ущерба или опасности. Но даже в тех случаях, когда мы можем учитывать лашон а-ра о том или ином человеке, мы не освобождены от своих обязанностей по отношению к нему. Вот пример из Талмуда (Гитин 46 б-47 а): 

Один еврей продал себя в рабство людоедам (Талмуд не говорит о том, знал ли он что продает себя людоедам, но, очевидно, вскоре об этом узнал). Пришел он к раби Ами и сказал: «Выкупи меня». Раби Ами хотел его выкупить, но мудрецы сказали ему: «Этот еврей — вероотступник (мумар). Видели его, когда он ел трефное». Ответил им раби Ами: «Может быть, он ел, потому что ему очень захотелось (“из-за аппетита”)?». Сказали ему (мудрецы): «Несколько раз видели, что когда перед ним была разрешенная и запрещенная пища, он отставлял разрешенное и ел запрещенное». 

Сказал раби Ами этому человеку: «Иди, не дали мне тебя выкупить». 

Чтобы понять этот отрывок из Талмуда нужно пояснить: Тора налагает на нас многочисленные обязанности по отношению к другим евреям. Еврей, который не выполняет заповеди, — все равно еврей, и мы обязаны выкупить его из плена. Но только в том случае, если он не выполняет заповеди «из-за аппетита» — ради своего удовольствия. Однако если этот еврей не выполняет заповеди из принципа — например, когда у него есть и кошерная, и некошерная пища, он из принципа предпочтет некошерную (кстати, у меня был один знакомый-нееврей, который из принципа отказывался есть кошерное — он был немножко антисемит), — то он получает статус мумар лэахис (восстающий против Б-га) и теряет в наших глазах статус еврея. Такого человека выкупать из плена нельзя.  

А теперь вопрос. Как раби Ами мог отказаться выкупить этого человека? Как раби Ами поверил мудрецам, сказавшим, что люди видели, как тот из принципа ел трефное?  

Раши разъясняет слова «видели, что… он отставлял разрешенное и ел запрещенное»: «Так о нем свидетельствовали свидетели (эдим эиду алав кен)». Иначе говоря, два свидетеля в бейт-дине (суде) показали, что этот человек из принципа ел трефное. Поэтому здесь не было кабалат лашон а-ра. 

Пишет Хафец Хаим (Законы о лашон а-ра, гл 6. прим.28): «Отсюда следует, что если бы свидетелей не было, раби Ами был бы обязан выкупить этого человека». 

Прочтём внимательно: в определенный момент раби Ами уже знал, что речь идёт о раша (злодее) — человеке, который сознательно игнорировал заповеди Торы ради своего «аппетита». Тем не менее, когда ему сказали, что этот человек гораздо хуже — он нарушает Тору из принципа, раби Ами все равно не поверил бы, если бы не свидетели.  

Отсюда ясно: тем более, когда мы слышим лашон а-ра о ком-то, мы не имеем права освобождать себя от наших обязанностей по отношению к этому человеку, а тем более оскорблять его, произносить о нем лашон а-ра, причинять ему ущерб и даже ненавидеть и презирать его в глубине сердца. 

ПРИМЕР: 

Русскую синагогу города Н-ска иногда посещает капитан Леша Файнберг. Капитан Файнберг (несмотря на фамилию и службу в израильской армии) — нееврей (по маме). Но несколько лет назад заинтересовался Торой и решил сделать гиюр. Рав русской синагоги поручил Рабиновичу (как габаю) найти несколько семей, которые согласились бы принять капитана Файнберга на субботу для практики. Рабинович, как всегда, решает обсудить это дело со своим закадычным другом Борей Коганом. Думают, к кому пристроить Файнберга. Простая на первый взгляд задача оказывается сложной — у этого полный дом детей и нет места принимать гостей, у того только что родился ребенок, у третьего жена еще субботу не соблюдает. «Да, — вдруг спохватился Коган, — и к Гольдштейну его не посылай, а то он ко мне вчера пришел спрашивать, как телевизор настроить, чтобы он сам по себе включился и можно было футбол посмотреть, а то, говорит, сам понимаешь, Голландия с Данией играют, как можно такое пропустить!»  

Рабинович негодует: ему и так трудно из-за Шабата футбол не смотреть, а тут Гольдштейн так себя ведет! Рабинович, естественно, не посылает капитана Файнберга на субботу к Голдьштейну, а вдобавок еще принимает решение не вызывать Гольдштейна к Торе и не приглашать его в гости, и, вообще, начинает относиться к Гольдштейну с презрением. «Правда, — гордо думает Рабинович, — не буду никому об этом Гольдштейне говорить. Я же не сплетник и лашон а-ра не занимаюсь». 

Давайте рассмотрим эту ситуацию. Рабинович был совершенно прав в своем решении не использовать Гольдштейна в качества образца соблюдения субботы. И если рав русской синагоги спросит его, стоит ли посылать Файнберга на субботу к Гольдштейну, то Рабинович должен порекомендовать раву этого не делать. Необходимо учитывать возможность того, что слова Когана — правда. Однако запрет кабалат лашон а-ра (верить лашон а-ра) остается в силе, поэтому Рабинович не имеет права изменить свое отношение к Гольдштейну ни внешне (не приглашать его в гости и не вызывать к Торе), ни внутренне (презирать его). Внутреннее отношение Рабиновича к Гольдштейну не должно ничуть измениться.  

P.S. Всем поклонникам Рабиновича: как видите, он уже немножко исправился. Раньше он бы всем  про Гольдштейна рассказал, а сейчас — уже нет, только в сердце поверил. 

P.P.S. В своей книге р. Йосеф Менделевич описывает, как КГБ вел следствие против него по знаменитому "самолетному делу". Он пишет, что главным оружием следователей были утверждения о том, что они и так все знают, поскольку остальные раскололись, и нечего их защищать за свой счет. Очень часто ему показывали признания, написанные знакомыми ему почерками. 

Однако он решил (кстати, не имея ни малейшего понятия о лашон а-ра), что никогда не будет верить, даже на секунду, несмотря на любые доказательства обратного, представленные КГБ, что его друзья его предали. 

Теги не заданы