Этот "благополучный" Сдом

   В 2047 (-1716) году был вынесен приговор Сдому в числе пяти городов, тех самых, чью честь спас Авраам, разгромив войска Кадарлаомера.

Материальное благополучие этих городов не мешало невиданной моральной распущенности. В этом там не знали удержу. Четыре дня в году специально посвящались отвратительной вакханалии. Эти дни были своего рода праздником, когда всё население городов, мужчины вместе с жёнами и детьми, спускалось в широкую плодородную долину, характерную для этих мест. Били здесь многочисленные ключи, трава была особенно сочной и радовала глаз. Празднество начиналось всеобщим гулянием, песнями и хороводами. Всё это под звуки барабанов и тамбуринов. Общее веселье постепенно превращалось в разгул, когда мужчины хватали любую из женщин, не глядя, чья это жена или дочь. В эти дни допускался любой, самый отвратительный из пороков. Шабаш длился целый день, пока глубокой ночью не стихали страсти, и люди, если их можно так назвать, расходились по домам. И так – четыре раза в году.

   Путнику, случайно забредшему в эти места, стоило побеспокоиться. Особенно если в его руках находились материальные ценности. Любая попытка вести торговлю в городах Содомской долины могла окончиться плачевно для купца. Стоило ему появиться на улице, как собирался стар и млад, женщины и мужчины, и по крохам разбирали товары, не оставляя владельцу ни вещей, ни денег. На все претензии несчастного люди притворно удивлялись: «Посмотри, у каждого из нас нет и на грош твоего…» И действительно, в этом коллективном грабеже трудно было кого-нибудь конкретно обвинить. Так, обворованный и униженный, незваный гость с плачем покидал город злодеев. А толпа провожала его насмешками и бранью.

    Впрочем, даже среди этих падших созданий были свои «умельцы».

Однажды, через Сдом проходил человек из страны Эйлам. Был с ним лишь ослик, укрытый цветастой попоной. Попона приторочена ремнями. Человек вовсе не собирался задерживаться в этом злачном месте. На беду, быстро вечерело, и закат застал его на одной из содомских улиц. Ночевать в поле тогда не решались. Волей-неволей человеку пришлось остановиться в Сдоме. Сидит он себе на улице, а на ночлег никто не приглашает. Жил там тогда один хитрец и проныра по имени Эйдод. Он то и приметил пришельца с ослом. Подобравшись к путнику, стал приветливо спрашивать: откуда, мол, и куда путь держит. Отвечал путник, что идёт он из Хеврона в Эйлам, да застала его ночь здесь, а ночевать никто не зовёт. И еда есть, и питьё есть, и солома для осла – словом всё. Одного не достаёт – крыши над головой. Тут Эйдод представился праведником и сказал: пусть все нужды твои на мне будут. Только на улице не ночуй. Так сказал, словно от чистого сердца. Путник поверил. Привёл Эйдод гостя домой, усадил, и занялся ослом. Осторожно распутал ремни, освободил попону и надёжно спрятал в доме, задал ослу вволю сена, а потом и к гостю вернулся. Накормил до отвала, напоил, да и спать положил. Всё как надо.

Наутро гость собирается в путь, а Эйдод пускать не хочет. Снова за стол сажает, потчует, вином угощает. И так – целый день. Дело к вечеру близится. Куда тебе идти, на ночь глядя, - говорит Эйдод – завтра и пойдёшь. Ну что ж. Такой хлебосольный хозяин. Можно и до завтра остаться. А на утро – та же история. Угощение, трапеза, выпивка. И опять вечер. И опять – куда ночью идти. Гостю совестно стало. Сколько можно злоупотреблять? Но хозяин упрашивает, не отстаёт. Делать нечего, придётся остаться. Но утречком, раненько – уж обиды не держите – отправимся в путь. Чуть рассвет занялся, а гость спешит, осла запрягает, вещи собирает. Ни на какие уговоры сесть за стол, сотрапезничать, не соглашается. Ну, что ж, в путь – так в путь. Тут хозяюшка вышла, тихонечко Эйдода в бок – тык. А что же, говорит, человек этот три дня ел и пил, две ночи спал и никакой нам платы не даст? Молчи, женщина, - говорит Эйдод, - не твоего ума дело. Тут гость сборы заканчивает, к хозяину подходит, благодарит, просит попону и ремни вернуть. Хозяин «не понимает»: о чём, собственно, речь. Гость - своё: «Попону, говорит, цветастую такую, да ремни, что господин спрятал в доме, чтобы не пропало». 

- А-а-а, - улыбается хозяин, - твой сон я растолкую к добру: цветная попона – сад, который ты посадил, а в нём деревья – сгибаются от плодов, а ремень, который ты видел – это твоя длинная жизнь. Тебе повезло, я сны растолковываю к добру.

- Нет-нет, господин, - настаивает гость, - я дал тебе попону наяву, разве ты не помнишь? Красивая такая попона, соткана из множества цветов.

- Да, хороший, хороший сон, - продолжает гнуть своё хозяин, - за такое доброе толкование мне б на рынке заплатили не меньше четырёх серебряных монет, а я с тебя, по-свойски, только три возьму.

Тут только пришелец стал смекать, в чём дело. Он побледнел, закричал благим матом, схватил негодяя и потащил к судье.

В суде пришелец изложил дело, как оно было, а Эйдод сказал свою версию. Верно, - сказал судья, - Эйдод известен, как умелый толкователь снов, так что заплатить придётся.

Но, господин судья, - говорит пришелец, - это всё не во сне было, наяву он взял у меня попону и ремни! Пусть же он мне их вернёт!

Но Эйдод не лыком шит. Он кричит, что такой наглости не потерпит. Теперь он раскусил, кого приютил. Так вот, пусть знает, никаких скидок за сны он давать не намерен. А ещё пусть заплатит за ночлег и все угощения, - на всех наглецов не напасёшься. Пришелец согласен заплатить за ночлег и еду, но попону и ремни требует вернуть. Они спорят, пыль столбом стоит, а судья наблюдает. Потом ему это наскучивает, и спорщиков выгоняют из дома. На улице вокруг них собирается толпа. Все – на стороне Эйдода. Дело кончается попросту. Пришельца вместе с ослом выбрасывают из города. Никаких вещей ему, конечно, не оставляют. Спасибо, что осла не умыкнули. Вот ведь, милосерды!

Впрочем, милосердие их – притча во языцах.

   Что только не делали жители Сдомской долины, чтобы отвадить чужаков. Но почему? Да очень просто.  Сытые жители Сдома и окрестных городов не желали делиться своим благополучием с кем бы то ни было. Всё нужное для жизни у них было под рукой, а давать другим, считали они, себе дороже.

   Особенно жестоко поступали с бедняками и теми, кто осмеливался этим беднякам помогать. Причём, делалось это весьма остроумно. Беднягу, появлявшегося в пределах городов Сдомской долины, не прогоняли. Напротив, его снабжали серебром и золотом. Правда, на многих монетах значилось имя бывшего владельца. Но смысл этого выяснялся только потом. Бедняк входил в один из городов, и только тогда понимал, в какую ловушку угодил. По всей стране объявлялось о строжайшем запрете выдавать или продавать ему какие-либо продукты питания. День за днём, бедняга бродил от дома к дому, пытаясь купить или выпросить еду – везде его встречали равнодушные, злорадные лица. Границы закрывались на замок, и человек умирал медленной мучительной смертью. У покойника забирали золото и серебро, возвращая, согласно меткам, владельцам. Одежду и вещи присваивали наиболее ловкие и сильные граждане. Голый, ограбленный труп закапывался под ближайшим кустом и каждый испытывал удовлетворение от исполненного долга. Так в Сдоме и Аморе искоренили бедность. Человек, бывший не в состоянии себя обеспечить, подлежал истреблению.

Главным законом, правившим в Сдоме и четырёх его городах-побратимах, был трезвый, рациональный подход ко всему, что касалось личной и общественной выгоды. Выбранная политика принесла городам непревзойдённое благополучие, завершившееся… полным уничтожением.

По книге "Хроника жизни и смерти"

Теги: , Литература, история