Обычаем (на иврите — минхаг) называют образ исполнения еврейских заповедей и правовых норм, не предписанных непосредственно Законом, а выработанных практикой в одной общине или во всем еврейском народе. Именно об обычаях говорил великий царь Шломо — «не отказывайся от учения матери твоей», и эти его слова являются руководством для всех евреев, которые веками относятся к обычаям своей общины с той же серьезностью, что и к Закону.
Оглавление
Закон, обычай, этика [↑]
Каждый еврей руководствуется в своей жизни тремя различными видами установлений: алахой — законами, предписанными Торой или мудрецами; минхагим — обычаями; дерех эрец — принятым образом поведения, этикой.
Закон устанавливается Письменной или Устной Торой и предназначен для неукоснительного исполнения. Обычай возникает и закрепляется в силу насущных конкретных причин. Община как бы вырабатывает его, а потом требует исполнения, даже если причины изменились. Впрочем, иногда наблюдается изменение самого обычая, который таким образом может даже утратиться (чего не бывает с алахой, которую можно отменить только специальным законодательным актом, и то не во всех случаях).
Закон, принимаемый мудрецами, не должен противоречить обычаю в данной местности, а также должен удовлетворять трем правилам: он не противоречит ясному указанию алахи; он многократно применяется; он разумен и целесообразен.
Сказано в Мишлей (1:8-9): «Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отказывайся от учения матери твоей, потому что это — прекрасный венок для головы твоей и украшение для шеи твоей». «Наставление отца» — это закон: он логичен и обоснован, за его соблюдение больше ответствен отец (ведь именно на нём, в основном, лежит обязанность воспитания сына, как сказано вэ-шинантам ле-ванеха — «…и будете обучать им сыновей своих»). А обычаи, в отличие от законов, — это своего рода «материнская Тора», которая больше основана на чувствах и передается через теплоту еврейского дома.
Какие бывают обычаи? [↑]
Обычаи могут касаться всех сфер нашей жизни. Халаке, ношение кипы, посещение мужчинами миквы перед субботой, целование мезузы, разбивание бокала на свадьбе, выдача детям «ханукальных денег» — всё это еврейские обычаи.
Многие обычаи имеют целью построить «ограду» для какого-либо закона Торы, например, обычай ашкеназов не есть китнийот в Песах. Другие обычаи установлены в память каких-то событий, например, множество обычаев связано с разрушением Храма. Существуют обычаи, происхождение которых нам точно не известно. Но даже такие обычаи евреи скрупулезно соблюдают из поколения в поколение, поскольку еврейский народ — «пророки, дети пророков» и все, что они делают, несёт в себе частицу святости (см. Гемара Псахим 66а).
Общий и местный обычай [↑]
Общий обычай вырабатывается и принимается этнолингвистическими группами или объединением общин целой страны или региона (обычаи евреев Йемена, евреев Австрии, евреев Польши и т.д.), а местный обычай — местной общиной, профессиональной группой и т. п.
Обычаи сефардских евреев были систематизированы в XVI веке равом Йосефом Каро и стали интегральной частью фундаментального кодекса «Шульхан Арух». Раби Моше бар Исраэль Исерлис (Рамо) в том же XVI веке написал книгу дополнений к «Шульхан Аруху», закрепив в ней традиции и обычаи, сложившиеся в общинах Германии и Восточной Европы. Примечания Рамо издаются вместе с основным текстом Шульхан Аруха, и в тех случаях, когда мнения рава Йосефа Каро и рава Моше Исерлиса расходятся, ашкеназские евреи следуют решению последнего.
Например, в большинстве своем выходцы из ашкеназских общин употребляют рыбу с молоком и молочными продуктами без ограничений, в то время как выходцы из сефардских общин устрожают закон в этой области. И наоборот, ашкеназы устрожают в том, что не женятся в дни «меж теснин» уже начиная с 17 Тамуза, а сефарды, в основном, с новомесячья Ава.
Когда супруги имеют разные обычаи из-за их различного происхождения, жене следует принять обычаи мужа. Никакого освобождения от обетов при этом не требуется, даже если ее обычаи были более строгими, чем его. Точно так же и дети — и сыновья, и дочери — следуют обычаям отца, а не матери.
Законоучители считали, что расхождение в обычаях может вести к расколу и столкновениям, и потому постановили, что человек всегда должен следовать обычаям того места, где он находится, если, поступая иначе, он может дать повод для спора (Псахим 4:1 и 51а и другие).
«И не отказывайся!..» [↑]
Гмара (Нэдарим 15а, 81 б) приходит к заключению, что обычай имеет статус нэдера (обета). При определенных условиях существует возможность освободиться от принятого обета, совершив процедуру атарат нэдарим («разрешение обетов»).
Но это правило распространяется не на все обычаи. Гемара (Псахим 50 б) сообщает: у жителей определенного места было принято не ездить в соседний город на ярмарку, т.к. базарный день там был в йом шиши (пятницу). Этот обычай был установлен для того, чтобы не отвлекаться от подготовки к субботе. Они пришли к Раби Йоханану с просьбой разрешить им поехать на ярмарку в пятницу, так как они не так богаты, как их праотцы, которые могли позволить себе на ярмарку не ездить. Раби Йоханан ответил, что им по-прежнему нельзя ездить на ярмарку в пятницу, поскольку такой обычай приняли на себя их предки, как сказано: «…и не отказывайся от учения матери твоей» (Мишлей 1:8).
Рамбан объясняет: из данной Гмары следует, что обычай, принятый отцами, является обязательным для их потомков, даже если потомки не заявляли о том, что принимают на себя этот обычай. Таким образом, ясно, что обычай, который сохранялся несколько поколений, имеет более высокий статус, чем просто обет, поскольку здесь прибавляется еще один фактор — «и не отказывайся от учения матери твоей». Соответственно, он автоматически распространяется на последующие поколения, и его невозможно отменить с помощью процедуры атарат нэдарим, поскольку эта процедура актуальна только для поколения, в котором был установлен данный обычай (Маршдам, Йорэ Дэа 40, Маарик 144).
Отменить обычай? [↑]
Иногда обычай может основываться на ошибке или принять неразумное или нелогичное направление развития, иногда он вступает в глубокое противоречие с сущностными принципами еврейского закона. Поэтому мудрецы всегда следили за обычаями с тем, чтобы исправить или отмести тот или иной из них.
Если обычай запрещает то, что (как абсолютно точно известно) закон дозволяет, такой обычай остается в силе и допустим; однако если запрет появился в результате ошибочной веры в то, что он проистекает из закона, его следует отменить (Иерусалимский Талмуд, Псахим, 4:1).
В послеталмудической литературе часто упоминается об основанных на ошибках обычаях, отмененных раввинами. Например, обычай, согласно которому женщины воздерживались от работы весь вечер после исхода субботы, был объявлен неразумным и не имеющим силы, за исключением времени молитвы в этот вечер.
Некоторые обычаи были отменены, так как налагали неоправданные тяготы на народ и противоречили в этом отношении закону. Так, обычай мукомолов Акко воздерживаться от работы в полупраздничные дни был принят законоучителями, поскольку он не мешал праздничному веселью; однако законоучители выступили против такого же обычая рыбаков Тверии, так как невозможно заготовить свежую рыбу на все дни праздника и потому такой обычай может помешать праздничному веселью.
Чужие обычаи [↑]
При всей своей обособленности, евреи поколениями живут среди других народов, и соблазн начать подражать соседям — велик, а путь от подражания чужим обычаям до забывания своих — короток. Поэтому Тора запретила нам следовать чужим традициям.
В «Законах о запрете идолопоклонства» Рамбам пишет (параграф 11): «Нельзя следовать обычаям неевреев и уподобляться им, как в одежде или в причёске, так и в других подобных вещах, как сказано в Торе (Ваикра, 18:3): “И по обычаям их не ходите”. А нужно еврею быть обособленным от них, и должен он быть узнаваем по одежде и по другим своим проявлениям, так же как он отличается от них в своих воззрениях и жизненных принципах. И об этом сказано в Торе (Ваикра, 20:26): “И отделил Я вас от народов”».
Запрет этот касается, конечно, не только одежды. В трактате «Шабат» Талмуда и в Тосефте приводится список примеров «обычаев народа Эмори», которым нам запрещается следовать. Вот несколько из множества примеров — кого Талмуд считает приверженцем чуждых обычаев:
— того, кто услышал, что ворон каркает и приговаривает: «замолчи, повернись ко мне хвостом, чтобы карканье было к добру»;
— того, кто устанавливает горящие свечи на земле, чтобы было плохо мертвым;
— того, кто просит, чтобы ему немедленно подняли кусок хлеба, что выпал изо рта (плохая примета);
— того, кто вяжет платок на бедро, а красную нить на пальце…
В наше время в этот же список попадает обычай прекратить движение по дороге, если дорогу перешла черная кошка, обычай считать кукование кукушки и связывать количество «ку-ку» с количеством оставшихся лет жизни и так далее.
Еврейские обычаи — в жизни других народов [↑]
Вместе с тем, есть и такие верования в народе, которые, на первый взгляд, могут показаться языческим суеверием, а на поверку оказываются самыми что ни на есть еврейскими обычаями, распространившимися и среди других народов! Например, «запрет» пришивать пуговицу к одежде, когда человек в неё одет, упоминается в святых книгах. Такие «запреты» основаны на знании наших мудрецов об отрицательном влиянии таких действий на духовные миры.
В книге Шмират а-Гуф вэ-а-Нэфеш, которая состоит из трех объемных томов, приводятся многие бытующие в народе запреты, у которых есть «еврейские корни», а также сгулот, проясняются их источники и точные рамки. Например, у выражения «родился в рубашке» еврейское происхождение, и в этой книге написано: «счастливы те, чье тело было при рождении покрыто пленкой».
Проникший в христианский мир обычай закрывать зеркала в доме скорбящего, по мнению некоторых алахических авторитетов, вызван тем, чтобы не отвлекать от скорби. Другие полагают: зеркала закрывают потому, что обычно в доме скорбящего читают все три ежедневных молитвы, а еврейский закон запрещает молиться напротив зеркала, т.к. это выглядит так, как будто человек молится и поклоняется сам себе.
Книги обычаев [↑]
Для того, чтобы зафиксировать различия в религиозных обычаях, принятых в еврейских общинах, законоучители составляли «книги обычав», и первая из сохранившихся книг такого рода — «Сефер а-хилуким бейн мизрах ве-Эрец-Исраэль» «Книга различий между Востоком и Эрец-Исраэль», составленная, по-видимому, в VIII веке. В книге приводится несколько десятков наиболее значительных различий в обычаях евреев Вавилонии и Эрец-Исраэль.
Книги обычаев отличаются по содержанию, структуре и целям. Некоторые из них описывают совокупность характерных для данной местной общины обычаев, относящихся к определенной сфере, другие стремятся дать описание местного обычая в целом, чтобы сохранить его и предотвратить внешние влияния, которые могут изменить его.
Древнейшая из написанных в Европе книг обычаев — «Сефер а-минхагот» «Книга обычаев» раби Ашера бен Шауля из Люнеля (конец XII — начало XIII веков) — описывает широкий круг обычаев, характерных для еврейства Южной Франции.
В тот же период раби Авраам бен Натан а-Ярхи составил свой «А-Манхиг» «Руководство по обычаям», в котором, сосредоточившись на обычаях и правилах, касающихся молитвы, субботы и праздников, дал описание этих обычаев в Испании, Провансе, Франции и Германии.
Цель этого руководства — показать, что все, даже противоречащие друг другу, обычаи проистекают из Алахи и потому не следует отказываться ни от одного из них: каждая община должна следовать своему обычаю.
Раби Менахем бар Шломо Меири в XIV веке в книге «Маген авот» «Щит предков» обсудил 25 вариантных обычаев в Каталонии и Провансе с тем, чтобы доказать, что, хотя за этими обычаями и не стоит великий алахический авторитет Рамбана, они, тем не менее, имеют право на существование, поскольку их источник — в Алахе.
Другой, более редкий тип книги обычаев, — описание обычаев, относящихся к одной узкой сфере, в большинстве случаев — ритуальной или профессиональной. Так, например, раби Яааков а-Гозер (XIII век) в своем сочинении описывает обычаи, связанные с обрезанием.
В эпоху ришоним книги обычаев посвящались описанию обычаев выдающихся раввинов с тем, чтобы эти обычаи во всех их мельчайших деталях стали общественной нормой.
Начало этого типа книг связано с личностью раби Меира бен Баруха из Ротенбурга (XIII век), ученики которого были авторами многочисленных сочинений такого рода. Первым среди этих авторов был, по всей видимости, раби Хаим бен Яаков Палтиэль (конец XIII — начало XIV веков), чья книга обычаев послужила основой для «Сефер а-минхагим» «Книги обычаев» раби Авраама Клаузнера, считающегося «отцом ашкеназского обычая».
В конце XIX — начале XX веков вышли такие книги, как «Таамей а-минхагим» «Причины обычаев» раби Авраама Шперлинга, «Оцар коль минхагей Йешурун» «Сокровищница всех обычаев Иешуруна» раби Авраама Элиэзера Гиршовича, «Зив hа-минхагим» «Светоч обычаев» раби Йеуды Дова Зингера и другие.
Тот факт, что еврейские обычаи продолжают изучаться и систематизироваться по сей день, свидетельствует о том, насколько велико их значение в нашей жизни, насколько тесна связь между обычаями и Алахой и насколько важным считают мудрецы время от времени пересматривать обычаи, напоминая евреям о тех из них, которым по каким-либо причинам стали меньше следовать, и искореняя те, которые не соответствуют букве или духу еврейского Закона.