Недельная глава Цав. Почему Хафец Хаим не стал есть рыбу

«И сказал Моше обществу: “То, что я делаю, повелел сделать Ашем”».

«Свежая рыба! Свежая рыба!» — громогласные возгласы торговца были слышны на всю улицу. Рабанит, жена р. Исраэля Меира из Радина (Хафец Хаима), поспешила во двор. И не только она. Соседка тоже жаждала купить свежей рыбы. Но — такая досада! — покупка оказалась не по карману ни той, ни другой: рыбины были большие и дорогие… Женщины переглянулись и единодушно решили: покупаем одну на двоих!

Рабанит принесла покупку на свою кухню, а соседка пообещала заглянуть чуть позже, чтобы разделить рыбу и взять свою долю.

Прошел час и другой, но соседка все не шла. Рабанит решила сама пойти к ней, но той не оказалось дома. Близился полдень, рабанит нужно было готовить обед, и она решила разделить рыбу одна. Разрезать тушку на две равные половины не получилось, рабанит взяла меньшую часть (большую отложила для соседки) и принялась за готовку.

Хафец Хаим вошел в дом как раз, когда обед был готов. Пока рав омывал руки и произносил благословение на хлеб, рабанит подала на стол рыбу. Рав Исраэль Меир не обратил на тарелку с рыбой никакого внимания и начал есть один хлеб. Сын рава, Лейб, подумал, что отец не заметил поданного блюда, и пододвинул тарелку к тому поближе. Однако Хафец Хаим снова отодвинул тарелку.

Раби Лейб понял, что с этой едой все не так просто, и отправился на кухню. «Что за проблема с этой рыбой? — спросил он мать. — Отец ее почему-то не ест…» Рабанит рассказала о покупке рыбы и о том, что разделила ее без соседки. «Теперь все понятно! — улыбнулся раби Лейб. — Ведь написано в Хошен Мишпат, что компаньоны могут разделить совместное имущество только в присутствии обоих, а если одного из компаньонов нет на месте, то делить имущество можно в присутствии троих свидетелей! А если было меньше трёх свидетелей — имущество считается неразделенным…»

Конечно, такую рыбу Хафец Хаим, автор Мишна Брура, есть не мог. Рав Исраэль Меир всегда скрупулезно соблюдал Алаху, в вещах малых и больших, и уровень святости его был так велик, что, даже не зная о проблеме, он понял, что рыбу эту есть нельзя…