Однажды я приехал по делам в незнакомый город. Время было послеполуденное, и я искал миньян, чтобы помолиться минху. Какой-то прохожий посоветовал мне пойти в синагогу поблизости, но я заблудился и по ошибке зашел в школу для детей с задержкой в развитии.
Я уже хотел было выйти из здания, как наткнулся на одного из учителей, который очень вежливо обратился ко мне. Мы поговорили минуту, и он предложил мне осмотреть их школу — видимо, он ею очень гордился. Мне тоже было интересно, а тот миньян я уже все равно пропустил.
Мы совершили примерно часовую экскурсию по зданию школы. Мне очень понравилось. Все прекрасно организовано. Я был приятно удивлен самоотверженностью персонала, тем, как они «вкладывались» в детей. Я даже разговаривал с несколькими детьми (с небольшим отставанием в развитии)… У меня создалось впечатление, что они очень довольны своей школой.
По ходу дела я понаблюдал, как мой новый знакомый общается с учениками. Было просто удовольствие видеть, как ненавязчиво, при помощи одной-двух фраз, он направляет их внимание и действия. Дети явно его любили.
Все выглядело просто идеально. Эдакий рай на земле в отдельно взятой школе для умственно отсталых.
Но не все на самом деле было так просто и гладко — и я убедился в этом, став свидетелем нижеизложенного случая.
Один из детей, назовем его Менди, обратился к учителю: сказал, что в туалете кончилась бумага. Учитель тут же направился в кладовую, которая представляла собой нишу, забранную солидной железной решеткой. В нише стояли и лежали коробки, забитые всякой нужной всячиной.
Учитель достал связку ключей, открыл решетку, и, оставив ключ в замке, вошел в кладовую. Менди, который все время следовал за ним, вдруг протянул руку, бесшумно закрыл решетку и повернул ключ в замке, запирая его. Затем вытащил ключи из замка и встал чуть поодаль кладовой, так, чтобы ему был виден учитель, который в данный момент копался в коробке. Тремя секундами позже тот обнаружил, что заперт.
Тут началась беседа — совершенно односторонняя, потому что мальчик не говорил ни слова.
— Менди, пожалуйста, открой, — голос учителя был спокойным, а тон дружелюбным.
Просьба была повторена несколько раз. Со стороны Менди реакции не последовало. Он стоял неподвижно, глядя на учителя, и улыбался краем губ. Учитель решил сменить тон. Теперь он был начальственным:
— Менди, я требую, чтобы ты открыл дверь.
На мальчика это впечатления не произвело.
— Я требую, чтобы ты открыл мне немедленно!
Нет ответа.
Очень скоро рекой потекли угрозы: «Если ты сейчас же… не получишь сегодня… не поедешь завтра… и на следующей неделе…».
Я не понимал, что должен сделать. Прийти на помощь учителю? А может, так нельзя здесь делать? Все-таки дети не обычные… Может, я испорчу воспитательный процесс? На всякий случай решил отойти подальше.
И вот угрозы кончились. Начались мольбы. Было похоже, что учитель вот-вот расплачется. Видно, он даже не представлял себе, что может попасть в ситуацию, когда будет заперт за железной решеткой, а ключ будет в руках у неуравновешенного ребенка…
Мольбы узника меня растрогали. Меня — но не Менди. Мне казалось, что мальчик получает огромное удовольствие от наблюдения за учителем, оказавшимся в его власти.
Когда иссякли мольбы, настало время обещаний и наград.
— Менди, я все прощу. Только открой, и я дам тебе подарок… и возьму тебя на прогулку…
«Тут уж ребенок купится», — понадеялся я, но не тут-то было. Видимо, не существовало для Менди большей награды, чем это зрелище.
И тут наступила тишина. Больше учитель ничего не говорил. Это было отчаянье: он понял, что не в состоянии повлиять на ребенка. Через несколько мгновений я услышал, как он вызывает кого-то на помощь по мобильному телефону.
Когда Менди услышал приближающиеся шаги, то бросил связку ключей на пол и умчался прочь.
Существует мудрейшее высказывание: дверь к изменению человека открывается только изнутри. Только сам человек может открыть ее.
Когда ты не заинтересован измениться или изменить что-то, у окружающих нет ни малейшего шанса сделать это за тебя. Не повлияют ни споры, ни мольбы, ни крики и ни угрозы. Ничто не поможет. Необходимое условие для изменения — личная заинтересованность человека в этих изменениях.
Можно попробовать сделать так, чтобы он захотел измениться (при помощи разных средств), но если он не хочет — нет способа изменить что-либо.
Каждый из нас хочет повлиять на кого-то. Чтобы тот изменился. Учитель — на ученика, чтобы учил уроки и не мешал в классе. Родитель — на ребенка, чтобы слушался и не ссорился с братьями. Начальник — на подчиненного, чтобы не опаздывал и выполнял работу в срок.
И все мы действуем по тому сценарию, который был разыгран в сжатом виде (за полторы минуты) в стенах школы для умственно отсталых. Только наш спектакль длится годы…
Все начинается с простых просьб: «Ты не мог бы, пожалуйста…». Переходящих в убеждения и споры: «Пойми, ты ошибаешься…». Потом тон повышается и начинаются предупреждения и угрозы. На каком-то этапе мы начинаем умолять: «Ведь ты разрушаешь себя и других…». Далее наступает время посулов, обещаний, призов и мивцаим. Иногда среди них снова появляются угрозы, но ненадолго. И наконец — мы опускаем руки.
Мы увольняем подчиненного, выгоняем из класса/школы ученика… аналогию продолжите сами.
Таковы пути этого мира.
Этот процесс исключительно непрост. Я уверен, что большинство людей знакомы с ним и прекрасно помнят ощущения, которые испытывали. Разочарование, отчаянье и беспомощность. Провал. Горькое чувство, которое разъедает нас изнутри. И в некоторых случаях мы не вольны освободиться и вынуждены жить с ним. Как руководитель, который не может уволить (из-за большой компенсации, которую не сможет заплатить) зарвавшегося подчиненного. Тот саботирует, наглеет, а сделать ничего нельзя. Это нервирует, это возмущает, это бесит!
Может быть, есть способ противостоять или хотя бы как-то справиться с этим?
Наверное, нужно что-то такое постичь, чтобы изменить существующее положение?
Да.
Прежде всего, необходимо осознать: что именно вызывает у нас отчаянье и безысходность? Что мы не можем повлиять. Это говорить о том, что мы пребываем в убеждении, что у нас, якобы, должна, по идее, быть власть над другими людьми! Что мы в состоянии повлиять на чужие жизни! У нас есть ощущение, что нижестоящие находятся под нашей властью, а мы — словно пастухи, ведущие стадо из пятисот овец (которые за пастухом в огонь и в воду) на лучшие пастбища… Эдакий «синдром вождя». Иллюзия, что Творец поставил нас над кем-то и мы имеем право диктовать ему свою волю.
У ХаЗаЛь очень много сказано о свободе выбора, которую Творец заложил в венец Своего Творения — Человека.
Рамбан (в конце комментария к главе Ницавим) говорит о силе человека выбирать, что пожелает: «И нет в мире никого, ни из высших, ни из низших, кто мог бы остановить его». То есть не существует в мире такой силы, которая могла бы остановить человека, когда он стремится поступить по своему желанию.
Если так говорится о высших силах, то что уж говорить о нас — людях из плоти и крови — и о наших возможностях повлиять на жизнь других людей?!
Тот, кто пытается просверлить отверстие в стене и не может справиться с дрелью, гораздо больше разочарован и сердит, чем тот, кто купил лотерейный билет и не выиграл.
Ведь второй изначально знает, что не имеет никакой власти над лотерейным барабаном. Он может надеяться, он может молиться. Но он понимает, что только Всевышний решит — кому выиграть.
Первый же пребывает в убеждении, что все в его руках! В отличие от второго, он считает, что коль скоро у него есть руки, а в руках — послушный инструмент, то в стене скоро появится дыра! В самом деле, и руки оттуда растут, и дрель отлажена, и сверло новое — а на стене только еле заметный след! Поверьте, он очень долго не сможет примириться, что с ним случилось такое невероятное безобразие!
Если мы будем относиться к влиянию на «подчиненных» (читай: детей, учеников и даже супругов) как к выигрышу в лотерею, а не как к сверлению стены, нам станет гораздо легче!
Когда мы взаимодействуем с людьми, наделенными свободой выбора, мы обязаны помнить, что у нас нет власти над ними. Это основа творения. Так решил Творец. И если даже в процессе научного прогресса появится способ влиять на свободу выбора — можете быть уверены: нам, евреям, будет запрещено им пользоваться. Потому что это противоречит воле Творца!
Дверь к выбору снабжена ручкой только с внутренней стороны. И только самому человеку дано право решать за себя. В нашем случае этот человек — наш ребенок, ученик, супруг или подчиненный. А мы стоим за закрытой дверью. И ключ — не в нашей ладони. Мы можем постараться. Больше ничего.
Когда мы определяем точно, какова наша роль в спектакле — становится гораздо легче ее играть. И управлять людьми по своей воле, как вы догадываетес, — совсем не наша роль.
Наша задача — повлиять на человека так, чтобы он сам захотел измениться! Дать ему понять, что мы верим в него…
Творец, Благословен Он, дал нам множество прекрасных инструментов, при помощи которых мы можем помочь человеку захотеть измениться. Нам позволено и заповедано поддерживать, верить, убеждать, влиять, пробуждать желание.
Но никто на свете не давал нам право вынуждать, заставлять и манипулировать.
Давайте только не лгать себе и не подменять одни понятия другими.
И, может быть, тогда мы сможем сделать так, чтобы наши «подчиненные» испытали искреннее и чистое желание идти по верной дороге.
