Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Приходит мама домой с работы. Усталая, вымотанная, ноги не свои.
А дочка сидит в салоне и режется в компьютер [или что там у них сейчас в моде, я не в курсе]. Посуда, понятно дело, немытая. Полная раковина, Эверест до крана.
- А чего так много посуды?
- А Валька с Танькой заходили. Мы кофе пили. – И продолжает по клавишам дубасить [или по чему там?].
Повторяю, мама усталая, ей не до посуды. А еще обидно, что ты вкалываешь, а тебе никакой благодарности. Могла бы и помыть к маминому приходу, нет? Девушке, смотрите, 14 скоро. Я в ее время…
Стоп. Не буду писать романа (устал после урока Гмары), сразу перейду к делу.
Мама, которая любит свою девочку. Улыбается – и идет мыть посуду. Причем еще умудряется выглянуть из кухни с полотенцем в руках и спросить через всю комнату: "Ты на каком сейчас уровне. [Когда наши дети были маленькими, там были какие-то уровни. Сейчас то же самое?]
- На четвертом.
- Ух ты, молодец какая, – говорит мама и идет к экрану. Трет чашку, а сама на полном серьезе заглядывает: – Молодец! Я бы и до третьего не дошла. Как у тебя ловко получается.
И это, отметьте, не игра в добрую маму, и действительность: маме интересно, она рада за дочку, она ей сама этот компьютер купила – пусть играет и развивается.
- А что это у тебя под ногами? А ну, открой этот ящик, – мама показывает на экран.
- Да ты что, мам, его нельзя трогать, там ведьм пять кило, как посыплются…
Мама, которая любит свою дочку и немного себя. Тихо вздыхает и идет в кухню мыть посуду. Спрашивает оттуда:
- Как дела в школе?
Девочка молчит, ей не вопросов, она летит по четвертому уровню.
Мама с чашкой в руках, которую она никак не может вытереть, появляется в дверях кухни:
- Я, кажется, тебя спросила?
Девочка даже не вздрагивает от окрика:
- Нормально, мам. Ничего нового, - и снова уходит целиком в игру.
Мама вздыхает и возвращается к мойке посуды. Ныне молодежь такая несобранная, чисто эгоисты, надо будет посоветоваться с психологами. Или интернет открыть. Но не сегодня, сегодня я устала.
Мама, которая любит себя и немного свою дочь. Начинает шуметь, требует срочного помыва посуды, сразу переходит к угрозам. Тут поле не пахано, угроз всегда больше, чем прощений, да и за что прощать? Я в ее годы была более послушной, думала о маме, не то что эти.
В результате перебранки девочка идет мыть посуду, раковина полна воды и слез. Вот за что мне досталась такая родительница? Вырасту – ни за что не буду обижать свою дочку, если вообще рожу. Хватит мучений на меня одну.
Мама, которая любит себя. О ней я вообще не хочу писать. Потому что ни разу не видел. Думаю, таких и нету совсем. Кого ни спрашивал – никто не сознался, что у нее была такая мама.
Когда-то давно я, вслед за своими учителями, выдвинул лозунг (выдвинули мои учителя, а я перевел на русский язык): воспитывать можно только своим примером, без упреков, молча и настойчиво. Настойчиво в смысле примера. Хочу, чтобы мои дети говорили людям спасибо – сам (или сама) говорю спасибо. На любую мелочь. Мужу и ребенку. И никогда не применяю самую отвратительную в мире поговорку: "Миша, что надо сказать тете? Спа…" – и бедный Миша тянет за мамой: "-сибо". Противно смотреть.
Каким я буду перед детьми – такими и мои дети будут. С точностью плюс-минус двадцать процентов. И все, что я сейчас написал, – это банально и очевидно. Но вот какой вывод за всем этим стоит: буду влиять своим примером – не потому, что такова педагогика – а потому, что я таков (такова), это мое нормальное, недемонстративное поведение. Мы, родители, сами именно такие, какими хотим видеть своих детей в будущем. Еще раз: и ни разу ни слова упрека!
Согласны?
От автора. Дома у меня полного согласия с моими воспитательными тезисами я не нашел. Особенно среди редакторов.
**
Уже написав пост и вывесив его на сайте, понял, что его надо хоть как-то пояснить. Он неочевиден. То есть всем евреям он понятен до прозрачности, но с русскоговорящей частью нашей вселенной происходят редкие сбои.
Дело в том, что есть в мире Торы одно очень непростое правило, то, чем, возможно, больше всего отличает этот мир от всех остальных человеческих миров. Надо остерегаться обидеть еврея. Любого, даже того, кто нам несимпатичен. Даже ребенка. Даже своего ребенка. Даже для его блага.
Писал я об этом тысячу раз. Вот оно, это правило. С того, кто обидит еврея (физически, морально, психологически, экономически и любым другим способом), будет спрошено. Даже если поступил с ним по заслугам. Причем, заметьте, не сказано "запрещено" – хотя во многих случаях именно запрещено, но даже когда так надо поступить.
Например, зубной врач ответит за ту боль, которую нанес своей бор-машинкой пятилетнему ребенку. Не знаю, в какой степени ответит, но это неизбежно. Потому что закон говорит: не обижай, не доставляй боль другому еврею. Понятно, что врач делает свое дело, чтобы вылечить ребенка, для этого мама и привела его к врачу, но за обоими – и за мамой и за врачом – будет отмечено: вы обидели еврея, он плакал.
То есть благие намерения от ответа за боль не спасут. (И что делать врачу? Не идти во врачи? Почему не идти – пусть идет – но при этом знает, что за боль ответит. Хотя за излечение получит большую, огромную награду, несоразмерную с тем ответом, к которому его призовут.)
То же самое с детским воспитанием. Кто обидел своего еврейского ребенка – пусть даже заслуженно – не стал исключением из приведенного правила.
Раби Хаим Шмулевиц поясняет (שיחות מוסר, תשל''א-כד), что к такому свойству мира, созданного Творцом, надо относиться, как мы относимся к огню. Есть такая вещь – огонь, он обжигает независимо от наших намерений. Кто-то обжегся случайно (схватился за сковородку не той рукой), кто-то намеренно (пожарный бросился спасать людей), – во всех случай огонь не теряет своих обжигающих качеств.
Обидеть еврея = обжечься огнем.
Свойство огня, его умение обжигать, надо учесть тому, кто собирается стать пожарником, когда станет большим. Об этом свойстве надо знать тому, кто хочет выучиться на даяна, еврейского судью. Об этом надо знать тем, кто дает советы окружающим, – причем в результате таких советов кто-то сочтет себя обделенным и понесшим потери. (Обличителям общественных нравов вообще должно быть тяжелей всех. "Общественные прокуроры" искренне полагают, что такова их миссия "по жизни", а ведь на самом деле они ходят по периметру огромного огненного кратера.)
Об этом надо знать маме, которая, придя домой, решила немного поругать дочь за невымытую посуду.
Что касается настоящей еврейской иллюстрации к сказанному, то есть у меня на этот случай старинная статья.
Теги: Дети, Мусар, Воспитание, Мама
