Хурва и Храм

Продолжаю извлекать из архива (с жесткого диска своего развалившегося компьютера) старые работы. Вот, допотопный фельетон эпохи Третьей интифады (انتفاضة‎‎).

Всякие исторические детали, ныне напрочь публикой забытые, даны в сносках.

**

Это не вымысел. Так все и было, почти так. Только речь своего собеседника чуть подредактировал.

Еду на днях в такси в Бейт-Хорон по Голде-Меир. Шофер-араб нервничает, говорит, что там опасно. Я занят попытками дозвониться по пелефону, связь то пропадает, то снова оживает, мерцая, как озябший светлячок.

- Ты что, ребе, не боишься?

- А что случилось? – спрашиваю, не оставляя попыток реанимировать аппарат.

- Да ладно тормозом прикидываться, – говорит мой рулевой на чистом иврите. – Люди коктейль Молотова кидают, я за такие деньги не поеду.

- О'кей, – говорю, – накину пять шекелей. – И снова вслушиваюсь в зыбкую тишину телефонного эфира. (Вопрос, зачем начинать торг, когда он уже согласился везти меня за 10, вообще не задаю. Без толку.)

- Люди обеспокоены строительством Храма, – печально заявляет шофер, увеличивая скорость на подъеме от Рамот к могиле пророка Шмуэля. – А ты со своими пятью шекелями.

- Какого Храма? – спрашиваю, продолжая прикидываться тормозом, и одновременно тряся в воздухе трубкой "Нокиа", как градусником. Ей это – ну, чисто мертвому массаж.

- Третьего!! – кричит шофер и поддает газу. – Третьего и последнего Еврейского храма[1].

- Ну и пусть, вам-то что? – флегматично заявляю и снова набираю номер.

- А то, что после Третьего храма нас выгонят из Страны. Так что давай тридцать.

- Ага, – говорю я, – сейчас расстегнусь[2]. Пятнадцать и не шекелем больше. Я чужие слухи не спонсирую.

- Не слухи, а чистая правда, – говорит он и снова газует, на этот раз на спуске к Гиват-Зееву. – Как только ваши отстроят Хурву[3], сразу приступят к Храму[4].

- Да где написано-то? – В трубке раздаются далекие гудки.

- Везде написано! – Шофер в отчаянии доводит скорость до 120, я чувствую себя штурманом болида на Формуле-1. Гудки продолжаются. Никакого ответа.

- Хорошо, – соглашается мой араб, – давай двадцать семь, если не передумал.

- Восемнадцать, – соглашаюсь я, а в трубке длинные гудки переходят в короткие. Обрыв на линии.

- Мало того, что Хурву отстроили, так еще и выше всех мечетей Старого города. Это конец! Так старики говорят. Когда встанет Хурва выше мечетей[5], откроются Золотые ворота[6]. Двадцать пять!

- Что двадцать пять? – не понимаю я. – Золотые ворота сами по себе не откроются. Там ваше кладбище, а Машиах – коэн, ему через кладбище ходить нельзя.

- Так он же на осле!! А на осле можно! – кричит шофер, и мы молнией вылетаем на 443 шоссе, презирая все цвета на светофоре перекрестка Офер. – Двадцать четыре!

Я снова набираю номер и прерываю его плач об осле:

- Двадцать так двадцать, уговорил! (Действительно, чего спорить, если мы почти подъехали?) И охота вам верить во всякие глупости?

- Ребе, это не глупости! Раз наши старики говорят, значит, так оно и есть. И это страшней, чем интифада[7]. Сам посмотри: Хурва поднялась, Золотые ворота вот-вот откроются. Ваш Машиах идет. Сейчас на кладбищах мертвые встанут – опять же ему не помеха.

Я соглашаюсь:

- Ага, "а вдоль дороги мертвые с косами стоять. И тишина".

- Чего? – не понимает меня араб. Невежда, классики не видел.

И тут мы приезжаем. На въезде в Бейт-Хорон, наконец-то, связь пробивается сквозь помехи. Хозяин дома, куда я, собственно, и еду, усталым голосом говорит мне, что он в Иерусалиме, рядом с Яффскими воротами. Мол, извини, попал в пробку. Арабы бесчинствуют, не дают проехать.

Что остается делать? Я ему советую:

- Ты доплати, они проехать дадут и сами подвезут. Накинь пару шекелей.

- Ты о чем? – спрашивает мой друг.

- Держи двадцать, – говорю я шоферу. – Летим обратно.

[1] Мысль за кадром: вот ведь, интересно. Сами же заявляют, что у нас никогда не было никаких храмов в Иерусалиме, а теперь боятся, что возникнет Третий.

[2] Это арабский сленг. Еще говорят: "Сейчас в кофе пальцем дырочку проделаю". Или, что эквивалентно: "Ага, только шнурки поглажу".

[3] Синагога под названием "Развалины". Ее только что восстановили.

[4] Строго говоря, согласно пророчествам, Третий храм не будет восстановлен людскими руками. Он готовым опустится с небес. Но пойди, объясни это арабам.

[5] Не знаю про Хурву, однако у арабов есть такое правило: мечеть не может функционировать там, где хоть одно соседнее здание будет выше ее. Пример: на улице Блилиус в Геуле стоит ешива "Швут-Ами", это дом 10. Я там проучился много лет. Если пройти на задний двор, то можно увидеть мрачный развал мечети, стоящей у южной стороны, снаружи. Она заброшена с тех пор, как рядом выстроили высокий офис Истрадута. Можно зайти и со стороны вотчины профсоюзов, оттуда печаль арабской Хурбы выглядит еще неприятней. Запустенье и богодельня для кошек.

[6] Собственно, см. Йехезкель 44:2.

[7] Арабское одноборье. Скоро его объявят олимпийским.

Теги: Личное, Беллетриза