Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Я училась и много работала, и со мной всегда было весело, но внутри бывало не по себе: почему у одних людей жизнь складывается блестяще, а у других иначе? И почему те, кто этого больше всего заслуживают, получают меньше всех? Что происходит со мной? Где я? Где мое сердце?
Я очень скучала по Баку, продолжала любить этот город, и нашла дополнительную работу, чтобы накопить деньги на билет и на поездку. Я познакомилась с девушкой-израильтянкой по имени Лиэль, которая очень быстро стала моей подругой. В то время в гостинице в Тель-Авиве проживало много горских евреев, они устраивали встречи, застолья, и моя семья тоже приезжала. Однажды я взяла с собой и мою новую подругу. Сидим все вместе, общаемся, едим кебаб, на столе, как обычно много зелени, рассказываем анекдоты, узнаем новости, и тут я замечаю, что Лиэль не ест.
- Эй, - говорю я ей, - Лиэль! Так у нас, у кавказких, не делают! Ты сидишь с людьми за столом, тебя пригласили, ты должна есть! Люди обидятся!..
- Я не могу тут есть, - тихо бормочет Лиэль, - здесь на столе некашерная еда.
- Ну и что? – удивляюсь, - какое тебе дело? Ешь, никто тебе слова не скажет.
- Я не могу, - повторяет она.
По дороге обратно домой она мне стала рассказывать о Торе, о Б-ге, о еврейском народе, который столетиями живя среди других народов, сохранил в чистоте свою веру, и в том числе правила кашрута, которые берегут душу и сохраняют тело.
- Глупости, - говорю я , - не морочь, пожалуйста, голову! Всю жизнь мы ели некашерное, и мясо и молоко вместе, и варили, и запекали, и вместе пили и ели, и никогда на здоровье не жаловались, и от этой еды ничего с нами не случалось.
(Правда, тут, против моей воли, в памяти выплыл эпизод с питой и шуармой в тель-авивском кафе, где я работала вскоре после приезда в Израиль. Но Лиэль я ничего не стала рассказывать).
Я накопила денег, купила билет, собралась и полетела в Баку!
Перед полетом я несколько ночей не спала, собиралась, звонили люди передавали приветы, письма и посылки, рано утром должна была еще быть на работе, так что когда я, наконец, села в кресло, то усталость навалилась на меня и я заснула. Первое, что я увидела, открыв глаза, был высокий рыжий раввин. Он пропускал женщину с ребенком в проходе, и остановился рядом с моим креслом. Я протерла глаза еще раз. Раввин! Израильтянин, ашкеназский, и к тому же рыжий! Летит в Баку! Зрелище было удивительное! Что ему там делать?
- Что Вы в Баку забыли? – поинтересовалась я с присущим мне тактом.
- Я еду в Кубу, - рассказал он.
(Куба - это еврейское поселение рядом с Баку).
- Ну, пусть будет вам удачи, - пожелала я, продолжая изумляться: летит человек в одиночку в Баку, в Кубу, ради тамошних евреев, но их языка не знает, русского не знает, азербайджанского не знает. Что он там делать собирается? Но он ответил, что летит уже не в первый раз, и каждый раз справлялся, Б-г ему помогал.
Больше в самолете я его не видела.
А столкнулась с ним совершенно случайно в центре городе, недалеко от кинотеатра, через пару дней после приезда. Мы шли с подругой по улице, и не знаю с чего вдруг, я сказала ей: давай перейдем на другую сторону? Она согласилась, так как все равно мы гуляли и никуда определенно не шли, чего не перейти? И тут, если идти вниз от кинотеатра "Низами" по направлению к остановке метро "Двадцати шести бакинских комиссаров" я вижу того самого крупного рыжего раввина в черной шляпе, который разговаривает с продавцом и, судя по виду, столковаться с ним не может. "Твоя моя не понимай". Продавец английского "не понимай", а раввин – местного азербайджанского "не понимай", и русского тоже, и на пальцах – никак, и вокруг толкотня, и жара, и шум, и давка, и центр большого города, и никто вокруг ничего "не понимай"!
Хорошо, думаю, что мы перешли на эту сторону, улицы широкие, шумные, с той стороны проспекта я бы его никогда в жизни не увидела.
Короче, он на иврите мне объяснил, чего он от продавца добивается уже минут двадцать, я тому перевела, и все закончилось к обоюдному их удовольствию.
Теперь настала очередь рава расспрашивать меня: кто я такая, и что здесь делаю. Все-таки, не каждый раз приходилось ему встречать на улицах Баку девушку, которая подходит и говорит "Шалом!".
- Как, то есть "что я здесь делаю"? Это город, в котором я родилась и выросла! Я приехала навестить!
Моя подруга, с которой я шла, все время разговора изнывала, ни слова не понимая. Рав пригласил меня на Суббоний кидуш (это была пятница), объяснил, в какой гостинице остановился, и мы договорились с равом, что встретимся у входа.
- Если есть у тебя подруга-еврейка, приводи тоже.
- А если – нееврейка?
- Тогда не стоит, ей будет просто скучно.
Еврейской подруги у меня не было, и я пошла одна, хотя раздумывала: идти, или нет. У нас так не делалось: чтобы девушка шла к кому-то незнакомому, в гостиницу... Но я подумала и пошла...
Он рассказывал мне про Тору, про вечность, про избранность еврейского народа. Я задавала ему много вопросов, и на все находились у него ответы. Например, я просила:
- Для чего надо соблюдать субботу? Все эти мелочные – "зажигай-не зажигай", "езди-не поезди"? Что, не достаточно быть просто хорошим порядочным человеком?
- Одно другому не противоречит, - ответил он, - можно и нужно быть хорошим человеком и при этом соблюдать субботу! Соблюдение субботы – это выполнение воли Творца.
- Ну и для чего это надо? Ко-му это надо?
- Это надо нам! Это надо миру! Суббота – это самая нелогичная вещь, которая только может быть! И мы, евреи, соблюдая ее, провозглашаем всему миру о вере в Единого Творца!
Дальше рав рассказывает мне такую историю.
Каждый раз, - говорит он, - когда я еду куда-то из Израиля за границу, где собираюсь провести субботу, то везу с собой бутылку виноградного сока для киддуша. Я всегда переливаю ее в пластиковую бутылку, чтобы она в пути не разбилась. Вот и на этот раз, собираясь в Баку, я уже приготовил себе большую пластиковую бутылку, все собрал, осталось перелить – и в аэропорт. Только начал я переливать, слышу – внизу уже такси сигналит, я прособирался и не заметил, что уже поздно, и я опаздываю.
Кладу бутылку с виноградным соком – как она есть, стеклянную – в чемодан, застегиваю, хватаю, прощаюсь со всеми – и вниз, в такси!
Доехала бутылка благополучно, не разбилась. И вчера, в пятницу, я ее достал из чемодана, поставил на подоконник, включил кондиционер, лег и задремал: еще не прошла усталость с дороги. Сплю я и вдруг, сквозь сон, слышу – БАЦ!!!!
Моя драгоценная бутылка – рухнула вдребезги на пол. Как так? Дело в том, что кондиционер так страшно дребезжал, от него все звенело, и приходило в вибрацию, подоконник дрожал, все тряслось (эти были первые кондиционеры бакинской фабрики), бутылка дрожала вместе со всеми, пока не начала тихо съезжать… Но я спал и не заметил, пока она не добралась до края и бросилась вниз, не подумав о том, что оставляет меня за пару часов до субботы без сока и без возможности сделать в субботу кидуш!
Я языка не знаю, что делать – не знаю! Вспоминаю, что по дороге в гостиницу где-то, теперь уже не помню – где, видел иранца, торгующего виноградом. В Баку это был еще не сезон винограда, а тот привез свои ящики и продавал.
Но как я его найду? Города не знаю, улицы не помню, объясниться не могу. И я попросил Б-га, чтобы довел меня до того иранца, и чтобы я нашел его на том самом месте, где видел. Я вышел из гостиницы и пошел его искать – наугад! И нашел-таки! Иранец заломил астрономическую цену, но я не торговался: суббота приближалась, и я был счастлив, что нашел виноград , как будто это был не виноград, а бриллианты и изумруды.
И кто мне переводил?
Ты!!
Ради того, чтобы встретить тебя, я не успел перелить в пластиковую бутылку виноградный сок в моем доме в Иерусалиме, и, опаздывая, взял стеклянную, и включил дребезжащий, как старая арба, кондиционер, и бутылка разбилась, и иранец привез виноград, и я вышел его искать на улицах Баку!
И все это для того, чтобы еврейская девушка пришла на субботний киддуш!
Я долго оставалась под впечатлением этого разговора. Под конец, советуясь и рассказывая о своей израильской жизни, я получила от рава благословение:
"Ты встретишь своего мужа в Израиле, и он будет тебе другом и самым близким человеком!".
- Но пока, - продолжал рав, - тебе израильская светская жизнь не подходит, ты слишком доверчивая. Я бы устроил тебя в хорошее общежитие для девушек…
- Нет-нет, - поспешно отказалась я. - Общежитие?? Это не для меня…
Я вернулась в Израиль и, хотя часто вспоминала рава и даже думала ему позвонить, но его слова об общежитии для девушек останавливали меня.
Я окунулась в обычную – суматошную шумную и напряженную – израильскую жизнь.
Подруги рассказали мне, что работая официанткой по субботам, можно очень неплохо заработать. Я пошла работать в субботу.
К концу первого субботнего рабочего дня, после беготни, выполнения заказов, просьб и капризов, когда я уже еле стояла на ногах, и, если закрывала глаза, то передо мной в вихре неслись тарелки, подносы, бокалы, счета, снова - грязные тарелки, сдача, салфетки, верните эта на кухню, позовите повара, возьмите, девочка, спасибо и так далее без передышки. Когда я подсчитала выручку, и вместе с чаевыми набралось шекелей пятьсот, когда я, наконец, переоделась в свою обычную одежду, и вышла на минуту из раздевалки, оставив там кошелек в сумке,… то вернувшись, обнаружила, что кошелек… исчез.
После второй субботы, я, возвращаясь домой, задремала в автобусе и чуть не проехала свою остановку. Очнувшись, я еле успела выскочить в распахнутые двери, которые тут же закрылись за моей спиной, и автобус , грузно покачиваясь, отчалил… Я побрела домой, страшно уставшая и страшно довольная выручкой, чтобы через несколько шагов спохватиться и обнаружить, что сумку с кошельком… я благополучно забыла в автобусе…
На третью субботу вышло так. Я договорилась с хозяином, что десятая часть платы клиентов будет моя. К концу субботу я пришла к нему с деньгами и с раскладкой – что вышло, а оказалось, что я его в самом начале не поняла, и он имел в виду совсем другое. Он-то сказал мне, чтобы к проставленным ценам я добавляла десять процентов – и это и будет моя зарплата. Но я этого не поняла и ничего для себя не набавляла. Так что к концу работы выяснилось, что после целого дня беготни на кухню и обратно, выполнения заказов, наказов, "бзиков" и "втыков", блюд, гарниров, подачи меню и сдачи, когда у меня гудело все тело и в ушах стоял звон тарелок, нескончаемый гул голосов и ресторанного оркестра, оказалось, что я не заработала и шекель…
…На этом закончилась моя работа в субботу…
Но до полного соблюдения субботы мне предстоял очень долгий путь…
Тут на птичьих правах автора я перенесу тебя, дорогой читатель, сразу через двадцать лет и скажу, что благословение рава сбылось в полной мере, и Рина построила настоящий еврейский дом. Ее дорога не всегда была гладкой и легкой, но она преодолела все препятствия.
Сегодня Рина– активный организатор уроков Торы и любой еврейской деятельности. Она собирает своих кавказских подруг по любому поводу и даже без повода у себя дома. Они ездят за покупками, и Рина старается при каждом удобном случае вставить слово о субботе или о кашруте, которые дались ей так непросто.)))
Вот недавно Рина поехала с подругами за покупками, и на обратном пути они все, сильно проголодавшись, зашли в кафе-ресторан. Все уселись за столиком, а Рина начала бегать и выспрашивать какой эхшер, и кто готовит и что готовит, и выяснила, что мясо или рыбу есть здесь она может, но овощи – нет. Рина очень попросила, чтобы рыбу ей положили без овощного соуса и без свежих овощей, но то, что Рине подали, подбросило ее вместе с тарелкой, и она по новой отправилась на кухню, чтобы организовать себе рыбу БЭЗ овощей.
Когда она вернулась к столику, там ее ожидали подруги, почти съеденные ими порции и насмешливые жалостливые улыбки.
- Скажи Рина, - обратилась к ней одна под одобрительные кивки остальных, - и не лень тебе – голодной – бегать на кухню и хлопотать? Сядь, расслабься и получи удовольствие от хорошей еды! Что бегаешь, что суетишься, поесть не можешь! Мы уже почти закончили! У тебя от твоих мицвот одна морока, головная боль и никакого удовольствия от жизни! Ну что тебе будет, если ты съешь эти тушеные стручки зеленой фасоли? Не умрешь ведь!
Рина отодвинула стул и, усевшись, наконец, на место, придвинула к себе тарелку, и, вооружившись ножом и вилкой, пылко воскликнула:
- Послушайте меня. Разве Творец мира не стОит того, чтобы ради Него отказаться от трех стручков зеленой фасоли, а? Разве Он мало для нас сделал? Дал нам жизнь, деньги, одежду и ту самую скидку, с которой ты купила себе сегодня туфли! Что, Он не стОит того, чтобы на земле наших предков отказаться от четырех долек помидора, который выращен против Его воли? Мы что, не можем ради Него отказаться от горки нарезанных овощей, а??
Теги: Большие люди маленького города, История из жизни, История тшувы
