Заливка фона

Вы с израильскими водителями знакомы? Говорите громче, чтоб вы были здоровы. А что? Здоровье вам очень даже пригодится на израильских дорогах, и крепкие нервы в придачу. Нету нервов? Ходите пешком, променад называется. Лишь бы вы на водителя не напоролись… А-а, говорите, приходилось с ними встречаться? Бесшабашные? Ну, не бесшабашные, я б сказала – темпераментные…

 Тут несколько причин имеется. Во-первых, климат играет не последнюю роль.

Температура, говорю, высокая.

Жарко.

Политическая ситуация в стране ходуном ходит, как качалка малолеток. Качает нас кто-то Сверху, ох, как качает… Но это уже другая тема. Мы отвлеклись.

…Значит, о водителях. Еще одна причина (выкладывайте, если есть, свои).  Так вот. Как хотите, а все мы братья. Вот и чувствует человек в стране, как дома, в домашних тапочках ходит. Мы и есть дома, только в доме Творца, да.  Но это уже другая тема, и я снова, боюсь, отвлеклась. Хотя, помните, то ружьё? Вот-вот…

Можно, скажите, человеку запретить пройти от плиты к холодильнику на собственной кухне? Нельзя запретить! Так какие у вас претензии к водителям? Они ж дома! А выяснения отношений? А через всю дорогу? А как быть, если зеленый машинам уже загорелся, а эти двое еще не успели обсудить последнюю новость – кухонную или политическую, что в принципе одно и то же? Как это вам?

И гудят назойливо и возмущенно сзади машины, чьи водители вспоминают в сердцах всю родословную жертв их остроумия, чьей нахальной левантийской небрежности они сами стали жертвами.

 О таком вот эпизоде  и расскажу. Место действия: большой пкак, ой, простите, пробка – по-русски. Стоят, значит, все машины часами в грандиозном умо- и (глазо)-помрачительном пкаке, иначе не скажешь…

Добавим сюда – в качестве заливки фона - 35-градусную жару, и вам картина в целом будет ясна. Так давайте пройдемся немного вдоль машин, посмотрим: какой народ тут сидит и кукует…

Разный, доложу я вам, народ. Такой разный, что при иных обстоятельствах эти люди, пожалуй, были бы лишены удовольствия встретиться на разлинованной взлетной полосе .

Короче. Вот женщина говорит по мобильнику возмущенно и плачуще одновременно. Нервничает человек. Дальше. Пара семейная. Поцапались немножко по причине жары и пробки. От такой жары, и правда, у кого хочешь пробки полетят, тем более в пкаке. Вот сидит дядечка, зовут  Яков, слушает что-то по MP -3. Следующий дядечка…нет, скажем, дядище, зовут Цахи, бацает по гудку с  остервенением, словно последним козырем отбивается! Он ото всех отбивается, скажем вам по секрету, такое у него жизненное кредо. И мы с вами охнуть не успели, как этот персонаж (реальный! Самый что ни на есть реальный! Тут все абсолютно реальные!) решительно подтверждает свое кредо.

А именно…

А именно?

Он, набравшись внутреннего пара (кажется, это называется закон Авогадро?), вытряхивается из машины (а, да, забыла вам сказать, что ему показалось, будто  Яков вздумал его обогнать. Где? Куда? Помилуйте! Нельзя ж сдвинуться с места! Неважно, тут эмоции, ближневосточный характер). Так вон он взбешённый и красный, как перезрелый арбуз, вылезает из своей машины (что при его габаритах дело нелегкое) и… вы не поверите…в ярости распахивает дверцу машину гнусного нахала Якова, хватает его за грудки, выволакивает наружу и (дамы в ужасе!) начинает его натуральным образом дубасить…

Женщина в первой описанной нами машине, прервав разговор по мобильнику, с испуганным интересом принялась наблюдать за развитием драмы. Семейная парочка перестала ссориться: успеется…

Народу было спонтанно организовано небольшое развлечение… Разгоряченный долгим стоянием в пробке, Цахи тяжело и громко дышал, так громко, что не слышал, что там приговаривает этот жалкий… Что? Что он сказал?

Вы слышите?

«Правильно, правильно, друг мой…», - прикрывает только лицо то рукавом, то ладонями  говорит Яков, – «Спасибо, спасибо, мне так и…ой… положено. Мне все по ах!.. заслугам…»

Цахи сначала не понял. Не расслышал. Да можно и понять – такая тут ситуация сложилась, а потом начал различать отдельные слова, потому что они повторялись:

«Так и надо мне… все эх…правиль… ой!… спа…сибо… э-э… ой!…ах! тебе.»

Цахи замахнулся еще один раз, но рука не закончила начатую траекторию (не каменный же он, в конце-то концов):

– Что ты сказал? – прорычал он.

– Я э… мм…сказал, – с подозрением косясь на покрытые кудрявым лесом руки своего интервьюера, начал Яков, – что мне так и надо. Творец меня наказывает. И Ему, поверь, есть а-кхм… за что. А ты мне делаешь большую услугу, что ээ… я получаю таким вот образом, а не то, что дети, халила, болеют или еще что плохое могло случиться…

Цахи отпрянул.

Яков продолжал:

- А пара ударов... ерунда. В жизни много чего страшного может случиться. Уж так лучше, поверь.

– Ты это… странный какой-то… выпендриться хочешь? – Цахи поскрёб шею, - Ладно тебе это… прости, ну…

Пестрая лента машин впереди обрадовано заурчала и дернулась. Водители перестали интересоваться продолжением эпизода.

– Все неспроста… Простите, как вас зовут? А, Цахи... Люди так просто в жизни не встречаются… Знаете, что? Приезжайте к нам с семьей на Субботу! Идет? Вот мой телефон и – вот адрес, –  Яков торопливо вытащил из кармана клочок бумажки и птичьим почерком наскрёб адрес.

Цахи и Яков поспешно вернулись в свои машины, почти одновременно повернули ключ зажигания, и чешуйчатая змея потока машин заколебалась, и, блеснув стёклами окон, двинулась вперёд.

Теги: История из жизни, Ситуация, История тшувы