Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
История первая (Талмуд, Шабат, 33б)
Сидели р. Шимон бар Йохай, р. Йоси и р. Йехуда и обсуждали римлян. Перед ними (то есть в качестве ученика) сидел р. Йехуда бен Герим (сын пары перешедшей в иудаизм).
— Молодцы римляне, — сказал р. Йехуда. — Они построили бани, мосты, рынки (развитие общества тоже мицва, особенно для неевреев).
Р. Йоси молчал.
— Разве они сделали это во имя Небес, из высших побуждений? — возразил р. Шимон бар Йохай. — Ведь они огранизовали рынки, чтобы посадить в них женщин легкого поведения, построили бани для своего собственного наслаждения, а мосты для того, чтобы взимать с проезжих плату за прoезд.
Пошел р. Йехуда бен Герим и рассказал об этом споре мудрецов своим родителям и своим ученикам. Некоторые из них, очевидно, рассказали об этом своим знакомым, и закончилось все тем, что об этом узнали римские власти. В результате, р. Шимону пришлось скрываться в пещере, спасая свою жизнь, двенадцать лет.
История вторая
Наталья Михайловна встречает Зинаиду Борисовну в магазине. Завязывается разговор на всякие разные темы. В ходе разговора Наталья Михайловна говорит: у моей подруги Нины муж уже несколько месяцев не работает, и они сильно залезли в долги. Через три дня Нинин муж слышит, как Ирина Владимировна с Зинаидой Борисовной обсуждают, как трудно приходится Нине с мужем, который потерял работу. То, что испытывает Нинин муж, услышав это, может оценить лишь человек, который сам прошел через подобную ситуацию.
История третья
В израильском городе Н-ске в многоквартирном доме друг напротив друга живут Гена (ныне Гидон), полицейский Моше Мизрахи (большой друг Гены) и престарелый бывший советский еврей дядя Миша Кукушкинд. Однажды во дворе Гена, разговаривая со своим папой (другом дяди Миши) в скверике, где собирается бывшая советская компания, сообщает ему, что дядя Миша не очень лестно отзывается о стиле музыки, которую инспектор Мизрахи слушает по вечерам. Мол примитивно, и очень на арабский смахивает, и, вообще, что в ней есть еврейского.
На следующий день дядя Миша узнает о том, что весь двор проинформирован о его музыкальных вкусах. Теперь дядя Миша, человек старого закала, помня о прошлом, каждый раз прячется в квартиру, как только издалека появляется его сосед-полицейский.
История четвертая
Абрамович приходит утром домой из синагоги. "Знаешь, — говорит он жене. — Нужно нам лучше организовать миньян. Никто точно не знает, когда он начинается. Вот сегодня приходит Левинзон в синагогу и спрашивает у Головецкого: когда завтра будет миньян? А тот ему: ты что, дурак безграмотный? Мы уже десять раз меняли время и каждый раз выставляли его в Интернете! Следить надо! Ну, если конечно человек не живет при царе Горохе! Так что нужно нам это дело лучше организовать", — заключает Абрамович.
История пятая
Программист Стив (раньше Степа) работает в фирме А, но ищет новою работу. Об этом знает его друг Алекс. Алекс на очередных курсах по повышению квалификации встречает Диму. Когда они говорят o новых веяних в технике, речь заходит о фирме А. Алекс сообщает, что Стив хочет оттуда уйти. Дима об этом потом рассказывает (в ходе похожей беседы) Сергею. Но в то время мимо Димы и Сергея проходил один из сотрудников фирмы А, который тоже присутствовал на этих курсах. В результате, Стива через неделю увольняют.
Что общего между всеми этими историями? Во-первых, во всех случаях каждый, кто говорил о другом человеке, вреда ему принести не хотел. Говорили так, просто, чтобы поболтать. Во-вторых, во всех этих случаях от нечаянного раскрытия информации, касающейся другого человека, ему был причинен вред.
Говорит Рамбам (Законы поведения, гл. 7, закон 5):
Тот кто передает информацию, которая может, распостранившись от одного человека к другому, причинить (тому, о котором говорят) ущерб — физический, или денежный, или боль, или испуг, это (поведение) является лашон ара. Обратите внимание: не точно навредит, а только может навредить.
Теперь давайте рассмотрим подробнее каждую историю. Кроме первой. Выходцам из СССР не нужно обьяснять, почему критика властей в недемократическом обществе может иметь очень печальные последствия для критикующего, если об этом узнают власти.
Во второй истории из-за ненамеренно произнесенных Натальей Михайловной слов причиняется боль. Большинству из нас не хочется, чтобы весь мир знал о наших неудачах, проблемах и досаде. А если узнает, становится очень неловко и стыдно.
В третьей истории то, что дядя Миша Кукушкинд забывает, что живет при сионизме, а не при коммунизме, дела не меняет. Гена, его сосед, хорошо зная дяди Мишин характер, должен осознавать, что дядя Миша начнет паниковать, если подумает что власти, в лице соседа-полицейского, услышали о том, что у них, по дяди Мишиному мнению, не хватает музыкального вкуса. И поэтому, говоря о дяди Мишинах мнениях, должен был просчитать на пару ходов вперед, что из-за этого может произойти с дядей Мишей.
В четвертой истории, на первый взгляд, никому вреда не причиняется. Но это не совсем точно. Госпожа Абрамович, выслушав рассказ своего мужа, непременно придет к выводу, что Головецкий вел себя неправильно, издеваясь над другим человеком без всякой причины. И хотя Абрамович этого совсем не имел в виду, репутация Головецкого в глазах его жены сильно пострадает.
Наконец, в пятой истории Стив теряет работу из-за чужих слов. Ведь работодатель может подумать (я с этим лично сталкивался), что раз ты хочешь уйти, то зачем мне тебя держать? Лучше уволить и найти другого, который будет со мной работать много лет и дорожить своим местом.
Из всех этих примеров мы видим насколько человек должен буть осторожен, сообщая информацию о других. Каждый раз, когда я говорю что-то о другом человеке, я должен думать: не существует ли возможность, что мои слова нанесут ему вред? Нужно осознавать, что мы не имеем права рисковать чужим благополучием. Надеяться на авось, на то, что, может быть, сойдет, нельзя.
Отсутвие злого умысла — также не оправдание. Сама возможность того, что наши слова могут кому-то навредить, делают их запрещёнными, превращает их в лашон ара, это не зависит от наших намерений. Рассказ в Гемаре Шабат заканчивается тем, что р. Йехуда бен Герим погибает в наказание за неосторожно произнесенные им слова лашон ара.
А что же теперь делать? Вообще ничего не говорить? Просчитывать каждый раз, как шахматист, на несколько ходов вперед кажется невозможным. На этот вопрос надо ответить так: ад кан диврей йецер ара, это слова йецер ара. На самом деле натренировать себя следить за речью, хотя и не очень просто, но возможно. На основании личного опыта могу вам сказать, что это занимает от 3 до 4 недель, а потом у человека уже автоматически вырабатывается привычка следить за своими словами. Он начинает чувствовать их, и инстинкт будет подсказывать ему: остановись и подумай. Конечно, иногда будут промахи. Но 95% лашон ара исчезнет за эти три-четыре недели. Именно поэтому йецер ара делает выполнение этой мицвы невозможным в наших глазах. На этом йецер ара, образно говоря, очень хорошо зарабатывает, и поэтому преувеличивает трудности, сопряженные с соблюдением законов чистоты речи, зная, что если только начать над этим серъезно работать, то проблема исчезнет за довольно короткое время.
А как быть эти первые 3-4 недели, пока не выработалось это шестое чувство? Во-первых, нужно думать. Думать, вообще-то, нужно во всем. Подойти к этому как, например, к поиску работы или сдаче экзамена. Проанализировать свое положение и выработать план. Если самому не получается, посоветоваться с кем-нибудь еще. А, во-вторых, могу посоветовать следующее. В законах лашон ара существует хумра (устрожение): ничего не говорить о другом человеке вообще. По закону это разрешается, но поскольку мы никогда не знаем полного эффекта наших слов, да и на лашон ара можно перейти, поэтому лучше вообще о других не говорить. Если придерживаться этого устрожения несколько недель, даже по нескольку часов в день, то появится привычка следить за своими словами и исчезнет привычка просто так обсуждать чужую жизнь.
Теги не заданы
