Синагога — не музей

– Как мне помириться с женой? — спросил еврей раввина.

– Подари ей букет цветов и скажи, как ты ее любишь, — посоветовал раввин.
Муж пришел домой с букетом цветов и сказал жене:
– Раввин посоветовал мне сказать тебе…
Неудивительно, что эти слова не помогли ему наладить отношения с женой, сказал рав Геши Клейнман, автор книги «Praying with Fire», обращаясь к собравшимся в синагоге евреям. Многие из нас, подобно этому мужу, ходят в синагогу лишь потому, что этому нас научили родители. Однако каждый из нас должен научиться приходить в синагогу по своему выбору и не только произносить слова молитвы, но и обращаться к Всевышнему от всего сердца.
Как же обрести искусство молитвы?
Когда у Эйнштейна спросили, как ему удалось открыть теорию относительности, он ответил, что в детстве поздно развивался, и то, что другим давалось с легкостью, ему приходилось обретать большими усилиями. Потому он не воспринимал окружающий мир как само собой разумеющееся, а удивлялся и задавал вопросы.
Есть люди, которые, подобно Эйнштейну, начали «поздно развиваться» в духовном плане. Мы можем учиться у тех, кто пришел к иудаизму в зрелом возрасте и не воспринимает все как само собой разумеющееся, каждый раз спрашивая: «Почему?»
«Кому легче научиться молиться — мне или моим детям, которые, в отличие от меня, учились в еврейской школе, знают слова молитвы и с детства ходили со мной в синагогу?» — задумался я.
Недавно я был в синагоге вместе с моим 14-летним сыном. Хазан пел трогательные субботние мелодии, которые подхватывала вся община. В этот момент мой сын начал читать книгу о Торе на английском языке.
Нет ничего удивительного в том, что подросток еще не относится к молитве с особым энтузиазмом. В его возрасте я понятия не имел о молитвах. Лишь в 17 лет я начал интересоваться иудаизмом. К тому же в СССР все это было запрещено, а запретный плод, как известно, сладок. Мне было легче еще и потому, что отец меня в синагогу не тащил. Я сам выбрал путь изучения Торы, и мне было проще сформировать трепетное отношение к молитве.
Впрочем, в чем-то легче моему сыну. Заложенная в детстве основа может помочь ему в зрелом возрасте. Если он сам решит обратиться к Всевышнему с молитвой, то сможет найти вдохновение в знакомых ему с детства текстах — так ребенок, которого в детстве учили классической музыке, сможет осознано играть ее, когда вырастет, если захочет.
Впрочем, уже сегодня я могу помочь моему сыну задуматься, начать задавать вопросы.
– Почему перед молитвой мы вспоминаем об исходе евреев из Египта? — спросил я сына и, увидев любопытство в его глазах, продолжил: — Зачастую мы не стремимся к чему-то по единственной причине — мы думаем, что это невозможно. Однако память о том, что Всевышний помог нам в прошлом, вдохновляет нас обратиться к Нему с мольбой о будущем и начать мечтать о великой, казавшейся ранее недостижимой цели.
Молитва — это благодарение за прошлое и мольба о будущем, писал Маймонид. Но разве нельзя просить о будущем, не помня прошлого? Благодарение за прошлое не только помогает нам ценить настоящее, но и вдохновляет верой в будущее. Народ без прошлого — это народ без будущего. Однако важно не только знать прошлое «разумом», но и хранить память в сердце. Сегодня ты не увидишь живых римлян, лишь в музеях можно найти свидетельства их существования в прошлом. Синагога — не музей, в ней ты найдешь не результаты археологических раскопок, а живых евреев, которые, храня память о прошлом, мечтают о будущем.
Каждый раз, когда в молитве мы вспоминаем об Исходе, мы переживаем его вновь. Мы представляем, как Всевышний разверз пред нами море, и это вдохновляет нас верой в то, что Всевышний разверзнет и море стоящих перед каждым из нас сегодня проблем!
Почему Всевышний сначала рассказал Моисею и всем еврейским рабам о будущем Исходе, и лишь потом это свершилось? — продолжил я. — Находящиеся во тьме рабы должны были научиться видеть свет в конце туннеля, обретя веру в свое освобождение. История Исхода стала воплощением этого видения.

Теги: Тора, Молитва, Исход, отцы и дети, развержение моря