Пересказ с пересказа

Эта история не входит в «Проект без иллюстраций», потому что она была опубликована непосредственным участником событий, Рудольфом Вербой, в его книге «Побег из Аушвица» («ברחתי מאושוויץ»). Книга вышла на английском («I Cannot Forgive») в 1964 году, и, несмотря на огромный резонанс, ее перевод на иврите был выпущен ограниченным тиражом только в 1998 году.

Приобрести эту книгу на сегодняшний день у меня не получилось, но мы не будем сегодня разбирать, кому и для чего понадобилось «придержать» (или вообще убрать с полок) книги о преступлениях сионистского руководства во время Катастрофы (как, например, книги Йоэля Брандта и рава Вайсменделя) — это не наша задача и мы это где-то уже проходили.

Впервые я услышал пересказ этой истории от рава Мордехая Нойгершеля, потом в пересказе из других источников, и в каждом случае, разумеется, была разница в деталях. Поэтому большая просьба к нашим читателям: в этот раз не придираться по мелочам, а обратить особое внимание на урок, который мы можем выучить из происшедшего. Потому что ради этого урока и был написан пост.

Рудольф Верба и Альфред Вецлер, уроженцы Словакии, находились в лагере на особых условиях. Их рацион был чуть лучше, чем рацион остальных заключенных, а правила внутреннего режима позволяли довольно свободно перемещаться по всей территории Аушвица. Они владели языками и потому были назначены на канцелярскую работу. Все документы, все отчеты и все цифры о происходящем внутри — проходили через их руки.

Когда в лагерь начали приходить партии венгерских евреев, они приняли решение сбежать и донести до остального мира цифры и факты о том, что творится в лагерях смерти.

Шансы на побег были ничтожны, но игра стоила свеч. Верба и Вецлер начали разрабатывать план побега, параллельно собирая копии документов для предоставления их руководству еврейских общин и руководителям стран-союзников.

Система охраны лагеря состояла из двух периметров колючей проволоки под напряжением, фонарей, сторожевых вышек и автоматчиков с собаками, периодически патрулирующих забор. Ночью был задействован только внутренний периметр. Рано утром, перед выходом на работу, заключенных выстраивали и пересчитывали, затем включался внешний периметр, отключался внутренний, и они приступали к работе в лагере и между заборами (там строился новый лагерь для прибывающих из Венгрии). Вечером всех загоняли обратно, включали внутренний периметр охраны, снова пересчитывали, а затем отключали внешний.

В том случае, если недосчитывались заключенного, внешний периметр охраны не отключался, и на всей территории лагеря начинались поиски. Задействовались все охранники, собаки и часть заключенных. Так продолжалось трое суток. Если за это время поиски были безрезультатными — они перемещались за территорию лагеря, а периметры охраны возвращались к работе в штатном режиме.

Замысел Вербы и Вецлера состоял в том, чтобы спрятаться между заборами, пересидеть трое суток, а затем, когда внешний периметр будет отключен на ночь — бежать и попытаться выйти на связь с силами сопротивления. Они подробно изучили территорию и пришли к выводу, что под одним из многочисленных штабелей бревен, предназначенных для строительства бараков, можно вырыть яму, в которой им удастся пересидеть 72 часа. Бревна были сложены идеальными блоками, по три ряда в каждом. С помощью сигарет и еды они уговорили польских заключенных помочь им. У пленного советского офицера они купили мешочек махорки, вымочили ее в нефти и разбросали вокруг своего убежища для того, чтобы отбить нюх у собак. В назначенный день, взяв все документы, немного провизии и бритвенные лезвия в качестве оружия, они спустились в яму, а поляки заложили ее сверху тремя рядами бревен…

Вечером они услышали, как включают охрану внутреннего периметра, пересчитывают заключенных и включают сирену…

Время пошло.

В яме было душно и тесно, руки и ноги затекли и кусок хлеба не лез в рот. Первая ночь прошла без особых эксцессов, поиски велись, в основном, на внутренней территории лагеря. На следующий день стало хуже. В какой-то момент им казалось, что они не выдержат, но пути обратно не было. Искали уже по всему лагерю, переворачивая каждый камень и заглядывая в каждую щель. Несколько раз автоматчики с собаками пробежали рядом с их бревнами…

К вечеру третьего дня, когда ждать оставалось уже совсем недолго, они услышали, как два охранника присели перекурить у них над головой:

— Ганс, как ты думаешь, они еще в лагере?

— Откуда мне знать? Тут все уже перерыли.

— Под балками еще не смотрели. Если вырыть под ними яму — там можно спрятаться.

— А что, неплохая идея! Попробуем поискать?

— Давай!

Кряхтя и охая, немцы начали снимать верхний ряд бревен. Одно за одним. И еще одно. Их мотивации можно было позавидовать.

Прошло полчаса — и верхний ряд был снят. Осталось еще два. Когда Верба и Вецлер увидели луч света в проеме между бревен — они поняли, что от преследователей их отделяет всего лишь один ряд. Это был конец. Они приготовили лезвия, чтобы устроить немцам «теплую встречу», а потом — использовать их по назначению. Живыми они не сдадутся…

Ожидание немного затянулось — охранники устали, а звать кого-либо на помощь они не хотели: зачем делиться с кем-то славой и карьерой?

Настала очередь нижнего ряда. Первое бревно поползло в сторону, ослепляя узников ярким светом. И вдруг… Сирена!

— Ганс, их нашли!!!

— Побежали посмотрим!

Немцы сорвались с места, но это была всего лишь сирена, оповещающая о том, что трое суток со времени побега закончились, и поиски теперь будут вестись с привлечением отрядов СС по окрестным деревням.

Как и предполагали беглецы, охранники были слишком измучены, чтобы продолжить поиск сразу. Внешний периметр отключили, а начало операции отодвинули до утра.

Путь свободен.

Они подождали, пока полностью стемнеет, и взялись за дело. Пытаясь выпрямить онемевшие за трое суток конечности, они уперлись головами в «крышу», но бревно никак не отреагировало. Еще рывок — и ничего. Тяжелое дерево отказывается подчиняться непослушному телу. Они в могиле…

После небольшого перерыва, отчаяние и обреченность мобилизовали все ресурсы организма — и они сумели подвинуть балку на сантиметр. Воодушевленные успехом, они одолели второй сантиметр, а потом — третий. К утру им удалось проделать в своей «крыше» расщелину в пару десятков сантиметров. Из последних сил они выбрались из убежища и ушли еще до того, как была возобновлена поисковая операция…

Они вышли на польскую деревню, и первый попавшийся дом, в который они постучались, оказался домом старушки, сын которой погиб от рук нацистов. Она отвела их к партизанам, а те переправили их через границу. В конце концов Вербе и Вецлеру удалось передать документы одному из руководителей сионистского движения в Европе. Им оказался Исраэль Кастнер, который скрыл все данные по причине того, что имел гешефт с нацистами.

Но это уже совсем другая история.

А теперь — урок:

Момент, когда ССовцы снимали бревна, для Рудольфа Вербы и Альфреда Вецлера был худшим моментом их жизни — неудача, разрушенные планы, неминуемая смерть.

Но если бы не два верхних ряда бревен, которые были убраны снаружи — они навсегда остались бы в собственноручно вырытой могиле. То есть — то, что они считали самым страшным — на самом деле было их спасением.

Мы должны помнить об этом не только девятого Ава, но и всякий раз, когда нас постигает какое-то несчастье или неудача. С нашей головы снимают бревна, чтобы нас спасти. Как? Это мы увидим только в самом конце.

Теги: Ав