Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Сначала хочу сделать маленькое рекламное объявление, благо местное начальство когда-то милостиво разрешило. Итак, Ешива «Торат Хаим» и Центр изучения Торы в Москве обзавелись, наконец, представительством в интернете. Сайт новый, многих вещей там пока что нет, но скоро они, с Б-жьей помощью, появятся. Добро пожаловать!
Теперь по основной теме данного поста.
На днях в «Торат Хаим» учили сугию про цдаку из трактата «Бава Батра». В конце урока рав Мойше Фаркаш неожиданно спросил: «Как вы думаете: в чем разница между шнорером и вором?» Ответ, данный им, был таков: «Принципиальная разница состоит в том, что шнорер берет с согласия, в то время как вор – без спроса».
Можно, конечно, с неподдельным возмущением воскликнуть: да разве же это корректно - сравнивать человека, который занимается сбором средств на общественные нужды, на святые б-гоугодные дела с обычным вором? Но, к большому стыду и сожалению, никакой трудности этот вопрос у нас не вызывает. Ведь мы знаем, что на сегодняшний день сбор пожертвований - это наиболее плохо контролируемая область человеческой жизнедеятельности. Но это еще полбеды - намного сильнее влияют на наше восприятие габаев полчища ряженых жуликов, пасущихся по всему миру, начиная от самого Котеля, и псевдодеятелей, которые с просветленной полуулыбкой рассовывают по собственным кармашкам деньги, пожертвованные на настоящую деятельность по приближению людей к Торе, потому что удостоились к этой деятельности примазаться и сумели всех убедить, что все успехи - их заслуга, и деньги тоже их. Это лишь одна из причин, почему мы не любим сборщиков. Кстати, рав Фаркаш объяснил, что между кошерным шнорером и заурядным ворюгой существует промежуточный вариант, описанный в книгах. Это когда просьба дать денег сопровождается шантажом определенного рода – например, шнорер намекает, что может рассказать другим об отказе данного конкретного лица жертвовать деньги, а это, по словам мудрецов, «полу-воровство», и хотя за подобное не предусмотрено в Торе какого-либо конкретного наказания, разумеется, действовать подобным образом категорически запрещено.
Но даже если полу-воровства в помине не было, все равно трудно обойтись без сравнения между шнорером и вором - очень уж мы их не любим, этих шнореров, огульно перенося грехи отдельных личностей на все сообщество. Мудрецы, регулируя вопросы сбора средств в общественную кассу, предусмотрели целый ряд механизмов, призванных защитить честное имя габая от клеветы и подозрений, а всю сферу сбора средств от злоупотреблений. Мы видим, что деньги собирали достойнейшие люди города. Но сегодня поиск средств на поддержку Торы - это все реже общественная нагрузка и все чаще отдельная профессия, требующая опреденных талантов и навыков и съедающая массу времени и сил, имеющая важнейшее значение, но в обществе не считающаяся достойной. Рассказывают, что Хафец Хаим, уже будучи автором книг и признанным главой поколения, вынужден был собирать деньги на ешиву. Стучась в двери людей, он громко цитировал мудрецов: "Йехезкель бен Бузи - почему пророка звали бен Бузи (буквально "сын позора")? Потому что позорил себя во имя Торы". Пророк Йехезкель обличал людей и призывал их к тшуве, за свое "неудобное" занятие он был гоним и ненавидим. Хафец Хаим прекрасно знал о том, как люди относятся к шнорерам, не был профессионалом в деле сбора средств, и делал это по причине необходимости, преодолевая себя.
Почему все так сильно изменилось со времен Гемары? Попробую ответить на этот вопрос, но начать придется издалека. Рав Ашер Кушнир в своей новой книжке «Знай что ответить» сформулировал следующее определение: в отличие от светских учебных заведений, хедеры и ешивы не призваны готовить специалистов – там учат быть человеком. И это чистая правда! Но тот, кто оторван от Традиции, меряет все собственной линейкой и в силу этого считает себя очень даже Человеком, ведь его воспитывали семья, школа и «великая русская (или любая другая) культура», и отказываться от претензий на принадлежность к «человечеству» лишь потому, что кому-то там через «очки Торы» вещи видятся иначе, ему совершенно не с руки. Но именно к такому человеку обычно и приходят просить денег на Тору! Стало быть, здесь имеет место явный парадокс. Рав Александр Айзенштат говорит, что учреждения, занимающиеся религиозным образованием и просвещением в области Торы, стоят последними в длинной очереди за финансированием, пропуская вперед разнообразные синагоги, музеи, культурные центры, а также всевозможные светские и полусветские инициативы, проекты и организации.
Почему это так? Зачастую те, кто умеет учить Тору и обучать Торе других, проигрывают в гонке, поскольку попросту не умеют собирать деньги, и об этом мы еще поговорим чуть ниже. Но главное, в глазах светской публики нужность и важность этих учреждений Торы куда менее очевидна, чем в случае музея Холокоста, программ социальной помощи или еще чего-нибудь. Если бы речь шла хотя бы о «школе с национально-религиозным компонентом», было бы намного проще, потому что образование – это обязательно нужная, хорошая и понятная вещь. Разумеется, когда оно среднешкольное, университетское или, на худой конец, пэтэушное. Стало быть, еврейское традиционное образование, такое консервативное, инертное и несговорчивое в том, что касается различных компромиссов со светской моделью обучения, для светского мецената (который встречается в природе в десятки раз чаще чем меценат религиозный) скорее всего останется непонятным и малопривлекательным, ведь родители в свое время не отправили его в хедер, он никогда не изучал Талмуд в ешиве, а утверждение о том, что лишь ради Торы и в заслугу ее исполнения и изучения существует мир – для него не более чем поэтический образ (в лучшем случае). Да и учеба в хедере ничего не гарантирует. Именно отсутствие в наши дни избытка зажиточных людей, которые имели бы представление о договоре Иссахара и Звулуна и чувствовали бы необходимость присоединиться к нему с той или иной стороны, привело к превращению сбора средств в профессиональную деятельность.
Мало кто из нас умеет это делать, но все мы знаем, что по-настоящему преуспеть в этом "спорте" может лишь жесткий, ушлый и хитрый, порой нагловатый человек. Такой деятель часто общается с неприятными людьми, но и сам он - личность не самая приятная. Мы не любим таких людей, но, так или иначе, зависим от собираемых ими денег. Главы ешив, вынужденные собирать деньги, сталкиваются с необходимостью осваивать непростую науку шнорерства, и им, конечно же, приходится себя ломать. Рав Александр Айзенштат говорит: "Есть такой расхожий штамп: "спонсор дал денег". На самом деле, такого почти никогда не бывает. В России, например, очень мало людей, которые сами, добровольно хотят что-то настоящее поддерживать, для которых благотворительность - это потребность души. Поэтому деньги на Тору у спонсоров необходимо выклянчивать, вытягивать, выманивать". Вот так поиск денег и превратился в профессию.
И все же, у нелюбви и недостатка уважения к тем, кто занимается сбором денег, есть и еще одна важная причина - мы сами не хотим и/или не умеем этого делать. Один человек рассказывал: «Мой сотрудник постоянно говорил: «Я принципиально никогда не ворую и не буду воровать». В какой-то момент я не выдержал и высказал ему: «Знаешь, вместо тебя ворую я. Придумываю, как спрятать доходы от налогов, а ты получаешь часть зарплаты в конверте»!» Рав Айзенштат утверждает, что, например, мы - русские баалей тшува - в большинстве своем страдаем «комплексом интеллигента». Это означает, что мы не осознаем до конца, откуда берутся учреждения, с которыми мы так или иначе связаны. Даже усвоив в теории, что причинно-следственные связи в вопросах личного преуспеяния носят, мягко говоря, условный характер, в подсознании мы по-прежнему придерживаемся «традиционного» интеллигентского взгляда на вещи, согласно которому человек талантливый и эрудированный, получи он в придачу хорошее образование, обречен может обоснованно рассчитывать на сбычу материальных мечт. Но фокус как раз в том, что данный подход не выдерживает никакой критики даже с точки зрения светского причинно-следственного взгляда на вещи (если, конечно, этот взгляд не замутнен комплексом интеллигента). Ведь если попробовать анализировать жизнь не избирательно, а во всей ее красе, то логично предположить, что гениальный физик, получающий сегодня Нобелевскую премию, вполне мог бы спиться и тихо умереть под каким-нибудь забором, если бы кто-то пробивной не учредил институт, кто-то деловой не открыл лабораторию, кто-то богатый не создал фонд, выписывающий гранты на исследования…
Как только мы перестанем весь этот аппарат, призванный обеспечивать всякие нужные и важные занятия, считать просто обременительной, навязанной нам извне декорацией с нарисованными на ней неприятными персонажами, нам сразу же станет понятна исключительная важность поиска денег и тех людей, которые умеют это делать и делают, обеспечивая функционирование мира ешив, коллелей и семинаров, уроки Торы, программы возвращения к Традиции многих евреев, "выросших в плену". И сможем сказать спасибо.
