ДЕТИ И ДРУГИЕ ЗВЕРИ. Часть 2.

Каждый день Мик находил обед в укромном углу кухни за мусоркой. Мышеловка его больше не интересовала. Он был сыт и доволен. Даже запах двуногих почти совсем перестал пугать мышонка, перепутавшись с колбасным ароматом и вкусом хлебных корок, он перестал сигналить об опасности.

- Вечером слышала – шебуршит и попискивает где-то там, - мама указала в угол, где стояло будто навечно наказанное мусорное ведро.

- Может, показалось, - предположил папа. – Мышеловка настороже, вооружена колбасой и очень опасна. Если бы мыши прибегали, непременно попались бы на угощение.

- Шшшшш, вот слушай, - мама прижала палец к губам.

Мик наелся и попробовал забраться под брошенный кем-то мимо мусорки большой обрывок газетного листа. Бумага зашуршала. Мышонок послушал. Ему понравился этот новый звук. Носом он затолкал под газету колбасные ошметки, оставшиеся после обеда, и забрался сам. Там Мик и задремал от тепла и сытости, его разбудило громкое мамино «шшшшш». Он где-то уже слышал этот звук. Так шуршали осенние листья в парке, когда он родился. Шшшш, по сухой и холодной листве он вместе с братьями бежал к подвалу жилого дома вслед за мамой Хульдой. Там мышиная семья могла прокормиться и согреться зимой.

Не только Мик, но и папа среагировал на мамино «шшшшшшш» и сказал:

 - Секундочку.

Он подошел к мусорке и отодвинул ее.

Мик сидел у стены и смотрел на папу, папа – на него. Оба молчали. Папа не мог выговорить ни слова, впечатленный встречей с мышонком в незапланированном месте, а Мик просто не знал, что и сказать, поэтому он молча метнулся под холодильник, а оттуда в лаз, который вел к норе.

- Там мышь! – наконец смог вымолвить папа.

Мама ойкнула и прыгнула на стул.

- Этот мышонок уже убежал, - сказал папа маме, - можно слезать.

Он поднял с пола обрывок газеты и внимательно посмотрел на колбасные обрезки и хлебные корки под ним.

- Так-так-так, и в мышеловке который день никого, ну, ты только подумай!

Мама подошла к папе, и ее лицо стало как-то длиннее. Мама не стала тратить время на «так-так-так».

- Где эти твои дети? – сразу сказала она.

Мама всегда называла Йоси и Аарона «твои дети», когда они что-то натворят, будто только у папы могут быть такие сыновья, а у нее самой - воспитанные мальчики. «Мои» с гордостью говорила мама, если Аарон или Йоси делали что-нибудь хорошее. Но сейчас случилось другое.

«Твои дети» стояли рядом с мамой, папой и мусорным ведром.

- Мы, значит, боремся с мышами в доме, а они кормят! – выговаривал папа.

- Тайно! – добавляла мама. – В доме какой-то гринпис.

- Никакой не пис, - тихим голосом сказал Йоси. - Мышонок такой маленький.

- А вы ему мышеловку, вам его не жалко! – громким голосом возмутился Аарон.    

- Жалко, но пусть тогда он живет, - мама помахала рукой в сторону парка за окном, - где-нибудь там, а не тут. Я не могу жить в одном доме с мышами.

Но Мик даже не подозревал, что мама не может жить в одном доме с ним. Утром он прибежал на завтрак, и как всегда нашел кусочки колбасы за мусорным ведром у самой стены, хотя папа очень тщательно подмел пол вечером.  

Теги не заданы