Каждый четвертый

2 марта - годовщина гибели евреев Минского гетто

Как любой ребенок, выросший в советской Белоруссии, я с детства слышала фразу:

- В годы Второй Мировой войны на территории Белоруссии погиб каждый четвертый.

«Каждый четвертый из белорусов, каждый четвертый пал на войне», - пели в телевизоре знаменитые на весь СССР «Песняры».

В школе об этом говорили учителя, и я, бездумно копируя взрослых, писала то же самое в школьных сочинениях. Тема войны обсуждалась часто, но никогда не рассматривалась с точки зрения нацистского геноцида еврейского народа. Тем более, никто не упоминал о Катастрофе белорусского еврейства - всегда и везде говорили о советских гражданах, погибших от рук немецко-фашистских захватчиков.

Только в девяностые годы прошлого века у Черного обелиска в Минске я узнала о тщательно скрываемой, страшной исторической правде, стоящей за ставшей формальностью фразой о каждом четвертом, погибшем в Белоруссии в годы войны.

Черный обелиск – памятник, установленный на территории Минского гетто – возник по инициативе белорусских евреев, чудом выживших в годы Холокоста. Они вернулись с фронта в родной город и узнали о фашистских погромах в городском гетто. Черный обелиск стал антисоветским памятником советским евреям.

Авторы памятника написали на скромной черной стеле:

- Светлая память на вечные времена пяти тысячам евреев, погибшим от рук лютых врагов человечества - фашистско-немецких злодеев 2 марта 1942 года.

По моим сведениям, Черный обелиск - единственный памятник в СССР, установленный в память о евреях, а не воинах Советской Армии и советских гражданах.

Каждый год в начале марта я вместе со всеми евреями Белоруссии вспоминаю об этом страшном событии времен Второй Мировой войны, в котором отражается вся история уничтожения белорусского еврейства.

Широко известно, что Белоруссия была чертой оседлости – местом, где царским великодушием дозволялось селиться и торговать евреям. Напомню, что территория черты оседлости была первоначально определена указом Екатерины II от 1791 года. Она возникла после Второго раздела Речи Посполитой, когда ее восточные территории, вместе с местным еврейским населением, отошли Российской империи. В черту оседлости входили специально оговоренные населённые пункты городского типа (их называли местечками, жить в сельской местности и крестьянствовать евреям также было запрещено) значительной части Польши, Литвы, Белоруссии, Бессарабии, Латвии и Западной Украины. Понятно, что этническое большинство в этих регионах к началу XX века составляли евреи. Например, в Бресте накануне Второй мировой войны согласно данным переписи населения проживало приблизительно 25 тысяч евреев (около 40% жителей города). А в 1945 году, по данным статистики, то есть после освобождения города, в нем оказалось всего 186 евреев (0, 45% горожан). Во всей Брестской области тогда же было зарегистрировано только 344 еврея, что составляло 0,075% жителей. Упрямые цифры делали среднестатистического каждого четвертого реальнее и роднее. 

Я намеренно упоминаю Западную Белоруссию, так как сама родилась в Барановичах - также еврейском местечке, где находилась знаменитая ешива рава Эльханана Вассермана «Оэль Тора». Начало Второй мировой войны застало рава Вассермана в США. Лучше многих понимая, чем грозит еврейскому народу эта война, он, тем не менее, отклонил предложение остаться в Америке. "В такие дни я не могу оставить своих мальчиков" - заявил рав Вассерман и вернулся в Барановичи. Рав Эльханан и ученики его ешивы были отправлены в ковенский Девятый форт, где вскоре погибли, освятив Имя Всевышнего.

Минск, нынешняя столица Белоруссии, также был одним из местечек черты оседлости, так что и в нем до войны преобладало еврейское население. На территории оккупированного города нацисты создали огромное гетто, куда свозили не только белорусских евреев, но и жителей Западной Европы еврейской национальности. Практически все узники гетто Минска погибли. Их тела фашисты сбрасывали в старый песчаный карьер. На этом месте, его стали называть Яма, и был установлен Черный обелиск, увековечивший память о них.

Идея поставить памятник на Яме возникла в 1945 году. К 1947 году всем миром собрали деньги на него, и известный городской камнетес Мордух Спришен из надгробья со старого еврейского кладбища на Сухой вырезал мраморный обелиск. Надпись для него на идише написал поэт Хаим Мальтинский.

Через несколько лет Мальтинского разыскали в Биробиджане, куда он уехал работать в издательство. Его приговорили к десяти годам лагерей «за попытку продать американцам Дальний Восток и часть Сибири» от Владивостока до Якутска. Ни больше, ни меньше! Камнетес Спришен был осужден также на десять лет за коллекцию пластинок советской фирмы «Мелодия» с еврейскими песнями.

Вопреки всему Черный обелиск пережил те советские времена, когда древние еврейские кладбища превращались в стадионы, а синагоги – в театры или склады.

Второго марта (в годовщину уничтожения узников Минского гетто) и 9 Мая (в День Победы) сюда по-прежнему приходят евреи, чтобы почтить память погибших в годы Холокоста. Я тоже приходила туда, когда жила в Минске, и обязательно пойду на Яму снова, как только попаду в Белоруссию. Обязательно пойду к Черному обелиску вместе с детьми и расскажу им эту пронзительную историю о святости народной памяти, чтобы они знали, что сделал нам Амалек, и никогда не забыли. 

Эти фотографии были сделаны на Яме в Минске вчера. Черный обелиск 2-го марта 2016 года. Фото Михаила Маликина. 

Сердечно благодарю писателя Михаила Володина, уже многие годы кропотливо собирающего архивные материалы, фото и документы о еврейском Минске, за помощь в подготовке этого материала.

Теги не заданы