Сватовство во время войны

5674 (1914) год. Громы пушек Мировой войны зазвучали в воздухе мира. Девять из десяти мер бедствий, голод, болезни опустились на Эрец Исроэль. Пора несчастий пришла к евреям Святого Города. Обычное течение жизни словно замерло. В самый критический момент раби Хаим Зонненфельд был коронован на должность Рава Иерушалаима. Он стоит как скала на страже Города, своим удивительным обаянием препятствуя сползанию людей в чёрную яму отчаяния.

Чем же конкретно занимался раби Хаим в годы войны? Как чем? - Сватовством! Он стал в эти годы - не больше и не меньше - успешным шадханом, то есть сватом. Но почему? Почему этот гений Торы и иерушалаимский праведник, перешагнувший семидесятилетний рубеж, именно теперь занялся этим делом?

Если вдуматься, то всё понятно. Тяжёлое, почти отчаянное положение в городе привело к тому, что завязывание связей между семьями почти прекратилось. Люди не знали, что принесёт им день, свободной квартиры для молодых семей не отыскать, - всё сплошь занято турецкими солдатами в зелённых фесках. Последние гроши, необходимые для организации свадебной церемонии, исчезли из карманов людей, и почти исполнилось дурное предзнаменование, упомянутое Мудрецами (Бава Батра,60,2): "С того дня, как распространилась власть злодейского царства, стало правилом - не жениться".

А как поступал раби Хаим? Всех, кто посещал его дом, он спрашивал одно и то же: «Есть ли в доме сын или дочь брачного возраста?» И если собеседник кивал в ответ, прибавлял: "Великая заповедь пришла вам в руки, и ценность её столь высока, что она вполне может быть каплей, несущей избавление от всех несчастий, постигших эту землю!"

Раби Хаим не успокаивался, пока не сводил вместе жениха и невесту, и тут же, не сходя с места, устраивал церемонию составления условий брачного договора – тноим. Малую часть расходов возлагали на сторону жениха, ещё одна малая толика приходилась на долю родственников невесты, а главную часть брал на себя какой-нибудь зажиточный патрон. Впрочем, нередко и упомянутые малые части оказывались на нём же. Как бы там ни было, как-то всегда получалось, что вскоре раби Хаим собственной персоной приходил танцевать и веселить жениха и невесту на празднике бракосочетания. И так, понемногу, прибавлялось радости в  поникшем от забот Святом Городе, и горе оставалось на эти дни где-то там, в тёмных углах.

Обувь в подарок

Небывалый успех сопутствовал раби Хаиму в деле сватовства, но высказываение Мудрецов, гласящее, что "отыскание пары человеку сродни по трудности рассечению моря", частенько оказывалось верным и для него. Не всегда удавалось завершить дело с желаемой быстротой.

Однажды, спустя два месяца после того, как раби Хаиму посчастливилось сосватать две уважаемые семьи, явилась как-то невеста перед папой и мамой вся в слезах. Что такое? А вот в чём. Подружки передали, что жених, при всех прочих чудесных свойствах, оказывается... хром. Папа, не долго думая, бросается для выяснения вопроса к раби Хаиму. "Я не в кой мере, - сокрушаясь, говорит отец, - не желал бы усомниться в добрых намерениях уважаемого раби, но... да простит меня он, о хромоте говорят вполне надёжные свидетели,... и что же тут делать?"

Раби Хаим, хоть и видел жениха лишь однажды, успел заметить, что никакой хромоты у того нет и в помине. Но мудрость, мудрость его подсказала, что здесь что-то кроется. Раби вскочил с места, быстро вышел в маленькую боковую комнатку своего тесного домика. Там он пошарил в шкафу, отыскал последние пять грошей - весь свой наличный капитал. Потом позвал Ривку, внучку - дочь старшего сына раби Авраама Аарона, рано ушедшего из этого мира, она до замужества воспитывалась в дедушкином доме - и попросил в срочном порядке отправиться к сапожнику, живущему рядом с упомянутым женихом, и купить пару новых башмаков. В те времена сапожники знали размеры обуви всех своих соседей. Эти башмаки Ривке следовало тут же отнести в подарок жениху от его, раби Хаима, имени, в знак признания успехов в учёбе и в честь предстоящей свадьбы. Как говорится, в добрый час. Так Ривка и поступила.

Раби Хаим, тем временем, возвратился к своему встревоженному просителю, на этот раз на его лице добрая улыбка, а на устах ясное заверение: "Никакой хромоты у жениха не было, и нет, это я выяснил точно! Более того, - мягко добавляет раби, - советую вам завтра постоять около ешивы "Эц Хаим", где учится ваш будущий зять, и убедиться, что с ним полный порядок. Впрочем, известите и меня о результатах!"

Незадачливый отец невесты поступил в точности так, как ему приказали, и уже через день вернулся к раби Хаиму смущённый, рассыпаясь в извинениях за беспокойство, и огорчённый тем, что поверил злому языку.

Но что же это было? Разве нет дыма без огня? Откуда слух о мнимой хромоте? Ларчик просто открывался, и раби Хаим это понял сразу: прохудившаяся обувь - вот что стало причиной. Семья-то бедная из бедных, у родителей - ни гроша. Чинить обувь жениху не на что, вот он и "захромал"...

Переодетая невеста

А вот ещё одно происшествие. Однажды родители сосватанной раби Хаимом невесты явились пред его очами, а сами плачут в три ручья: "Мы прослышали, что жених наш вдруг, ни с того ни с сего, стал заикой, да смилуется Все-ний! Да всё бы ничего, но приближается время бракосочетания, а невеста и слышать не желает о свадьбе! Ой, горе то! Впрочем, мы подозревали, когда писали тноим, слышали, как он говорит, - продолжают удручённые родители, - слышали-то, мы слышали, да думали, что он просто от смущения так, а вот, оказывается, и нет. А теперь нам рассказывают, что он и в ешиву в последнее время не ходит, - видимо из-за своей болезни!... Ой-ой-ой!"

"Поверьте, дорогой раби, с нашей стороны не было бы никаких претензий, мы бы всё приняли, раз на Небесах так решили, ... но вот невеста,... невеста,... ох!"

На этот раз раби Хаим хорошо знаком с женихом. Частенько жених приходил к раби домой, чтобы обсудить ту или иную проблему. Речь его была ясной и насыщенной, полной зрелых мыслей и глубокого понимания Торы. В конце концов, родителей почти удалось убедить, - раби Хаим заявил с полной ответственностью - с речью жениха - полный порядок.

Знал раби Хаим и почему жениху в последнее время приходится пропускать занятия в ешиве: Дядя жениха, раби Йосеф Шимшелович, принадлежал к числу избранных жителей Йерушалаима. О нём раби Хаим говорил, что даже если бы текст Талмуда потерялся, его можно было бы восстановить до последней буквы, полагаясь лишь на удивительную память и знания раби Йосефа. Так вот, этот дядя страдал от тяжёлой болезни глаз, да смилуется Все-шний, (в те дни эта напасть была не редкостью среди ашкеназкого ишува в Йерушалаиме), и названный жених вызвался учиться с больным, пока тот не поправится.

Как это ни печально, но на невесту эти объяснения не подействовали. Она слишком близко к сердцу приняла чей-то домысел, вполне подходивший под определение злословия. Как же поступают в такой ситуации, как доказать, что жених вовсе не заикается и при этом не ввести его в краску?

Рав отпускает от себя родителей невесты, предписывая им придти на следующий день.

Это выглядит в их глазах, по меньшей мере, странно: "Как? Такое срочное дело раби откладывает на завтра? – в испуге спрашивают они раби Хаима. - Да мы всю ночь глаз не сомкнём!"

Но своим ответом раби словно подаёт стакан воды: "Да что вы, я и не думал мучить добрых евреев! Но дело вот в чём. - В вечерней молитве мы обращаемся к Творцу и просим: "удостоить нас добрым советом". А я, поскольку ещё не молился, намереваюсь, сделав это, заодно попросить Сидящего в Небесах осенить меня идеей, которая решила бы ваш вопрос".

Назавтра, в установленный час несчастные родители, с красными от бессонницы глазами, тут как тут, с нетерпением ждут, что скажет им раби. Раби Хаим подносит им стулья, кладёт руку на плечо отца, произносит несколько утешительных слов и, наконец, говорит: "Дело и в самом деле не простое. Ваша дочь, к сожалению, упорствует, приняв на веру злословие. Я не вижу иного решения, как если, переодевшись в арабку, она под видом прачки, отправится в дом раби Йосефа Шимшеловича и предложит им перестирать бельё.

Родители невесты в шоке. Они ожидали чего угодно, но это... Впрочем, вдумавшись, они поняли, что это, пожалуй, единственный путь разобраться во всём, без того, чтобы не позорить ни в чём не повинного юношу.

Сказано - сделано. Этим же утром, невеста, одетая, как настоящая арабка, отправляется к дому семьи Шимшеловичей. Там она скоренько сговаривается об оплате с супругой раби Йосефа и приступает к стирке. Два часа она проводит за работой, возясь с бельём, и всё это время глаза её источают слёзы раскаяния и радости, - ибо два часа напролёт она слышит чистую и ясную речь своего будущего супруга, как ни в чём не бывало, штудирующего Талмуд со своим гениальным дядей....

По книге Менахема Герлица: «Этот Возвышенный Город-2».

Теги: Переводы