Ежедневно (кроме суббот и праздников) на этой страничке вы найдете свежий выпуск специально отобранных и адаптированных редактором для каждодневного изучения статей на разные тематики Иудаизма.
Рабби слегка «тронулся» после ужасов войны, — сочувственно говорили «добрые люди», наблюдая за усилиями рава Йосефа Шломо Каанмана (1886-1969), который организовал строительство огромного здания для будущей ешивы «Понивеж» в Бней Браке. — Где он найдет столько учеников? Рав же опирался на слова своего учителя Хафец Хаима, предрекавшего, что Земля Израиля вскоре станет центром изучения Торы. Ешива «Понивеж» стала одной из самых известных во всем мире, и свободного места в ней не найти! Сегодня — годовщина смерти рава Каанмана, по прозванию «Понивежер Рав».
Еще находясь в постели, пусть человек скажет благодарственную молитву «Модэ Ани»: «Благодарю я тебя, Царь живой и вечно существующий, что ты, смилостивившись надо мной, вернул мне душу мою. Велика Твоя верность!» (Хотя его руки еще не омыты, он имеет право произнести эту фразу, поскольку в ней нет упоминания Имени Б-га.) И сделает небольшую паузу перед словом «велика».
Рав Мордехай Беннет однажды отдыхал на курорте в Карлсбаде, и там познакомился с одним человеком, который назвал себя «реформистским раввином» из одного городка в Германии. Тот с гордостью рассказал р. Мордехаю, что все религиозные вопросы в общине решает он сам. Более углубленная беседа показала, что знание законов Торы у этого человека находится в очень плачевном состоянии. Р. Мордехай спросил: «А что же Вы делаете, когда члены Вашей общины приходят с вопросами о разрешенном и запрещенном, например, о кашерности курицы, когда необходимо дать четкий и однозначный ответ?» «Раввин» ответил: «Я на всякий случай все объявляю “трефным”». Р. Мордехай улыбнулся: «Позвольте рассказать Вам одну историю».
Вот эта история. В одной деревне, довольно далеко от ближайшего к ней города — Франкфурта, жил один еврей. У него было обширное хозяйство, в основном он занимался выращиванием домашней птицы на продажу. Он приносил кур и гусей местному шойхету (еврейскому резнику), тот резал их, потом этот еврей разделывал их и продавал их мясо и жир. Если обнаруживалось какое-то сомнение в кашерности зарезанной птицы, он запрягал лошадь в телегу и вез птицу во Франкфурт показать раввину и получить от него приговор: «кашер» или «трефа».
Встретился ему как-то один легкомысленный человек и решил подшутить над безграмотным крестьянином. Он сказал: «Зачем тебе ехать в такую даль из-за какой-то курицы? Послушай моего совета. Написано в Торе: “Мясо, растерзанное в поле (“трефа”), не ешьте, собаке бросайте его”. Значит, “трефное” мясо полагается собаке. Ты клади птицу, по поводу которой есть сомнение, на такое место, где твой пес сможет ее достать. Если он съест — значит, мясо “трефное”, если нет — кашерное!» Понравилась нашему еврею эта идея — что говорить, нелегко было целый день трястись в телеге, особенно в холода. Стал он класть сомнительную птицу перед своим псом. И что удивительно: тот всегда съедал ее вместе с потрохами!
Месяц спустя решил наш крестьянин снова поехать в город к раввину. Увидев его, тот спросил: «Вы давно не были у меня. Что-то случилось?». Ответил крестьянин: «У меня действительно было много вопросов по поводу кашрута, но с недавнего времени я стал предлагать их решать своему псу». Пораженный раввин спросил: «И что же заставило Вас снова приехать ко мне?». Вздохнул наивный еврей: «Мой пес слишком уж строг в законе. Он все объявляет “трефным”»!
Закончив рассказ, р. Мордехай обратился к своему собеседнику: «Вы пользуетесь тем же способом “устрожать” в законе…»
По книге «Ветвь фамильного древа» («Анаф Эц Авот»)