Человек вошел в автобус

Остановка междугороднего автобуса. Водитель объявляет: "Сидячих мест нет. Остались только стоячие". Кто-то входит в автобус, кто-то остается ждать следующий. Среди входящих пожилой человек. Зайдя, он от двери внимательно осматривает салон, видит, что водитель прав, вздыхает и выходит. А если б он остался, зная, что кто-нибудь обязательно уступит ему свое место и простоит рядом почти час? Ему так можно поступить? Конечно, можно. Другое дело, стоит ли. И кем окажемся мы? Теми, кто уступит, или посторонними наблюдателями? Извините, но сегодня я наблюдаю не только за пожилым пассажиром, но и за вами, вы позволите?

Вопрос к нам: как нам поступить – встать или сидеть дальше? Автобус не городской, путь на нем далекий. Кому-то из нас, молодых, придется стоять за этого человека. Мы уже расположились с удобствами у окна, воткнули себе в голову наушники, но не тут-то было… (Как говорилось в детском стишке: вышел напрасно из дома дедулька…)

Вопрос о том, почему пожилой пассажир так поступил, можно оставить для финала нашего эссе. Хотя пару замечаний сделаю уже здесь. Дело в том, что если он вошел потому, что именно на то и рассчитывал, что ему дадут сесть, то это не самый правильный поступок. Ведь у него был выбор! Мог бы подождать на остановке еще четверть часа. Наверное, ему следовало учесть, что, даже если он честно собирался отстоять всю поездку на ногах, всегда найдется достаточно народу, которому тяжело смотреть, как он стоит всю дорогу.

Возможно, он нарушил запрет: не принуждай других к тому, чего они не хотели бы делать (себе во вред). Таковы слова рабейну Йоны на стих Торы (Ваикра 25:53): "Не будь с ним жестоким", – посмотрите сами контекст. Мы могли бы подумать, что он нас заставляет отдать ему наше место. (Другое дело, если ему деваться некуда: ехать надо срочно или это был последний на сегодня рейс и т.д.)

Мне кажется, это важный момент, на него стоит обратить внимание. Если ты поступаешь так, что вынуждаешь других помогать тебе, то это уже нарушение запрета на принуждение. Понятно, что иногда нужда заставляет обратиться за помощью. Но обратиться следует, только когда нет другого выхода, – и люди с радостью выполнят заповедь помощи другому еврею.

(Еще и еще раз повторяю, речь не идет о городском транспорте. Там пустого автобуса может и не быть.)

Читал я в книге раби Меира Палея, где он пишет о своей детской поездке из Иерусалима в Бней-Брак со своим дедушкой, раби Иршем Палеем, духовным руководителем ешивы Хеврон: придя на центральную станцию, дедушка никогда не заходил в автобус, если там не было сидячих мест, чтобы не утруждать других пассажиров. Знал, что ему уступят, но не хотел беспокоить людей.

В силу каких причин мы должны соблюдать это правило? Да очень просто: нормальному человеку неудобно беспокоить окружающих. Это и есть норма еврейского поведения. Мы просто стесняемся стать обузой, если без этого можно обойтись. Стеснительность – вот корень этого правила.

Как Всевышний ни разу не принял ни одного подарка от еврейского народа, так в принципе должны поступать и мы. Не брать подарков, без которых мы спокойно обойдемся. Есть два исключения: (1) если тот, кто хочет подарить нам свое участие (сделать подарок или совершить некое действие, например – уступить нам место), обрадуется, если ему представится такая возможность, и даже расстроится, если он такой возможности лишится; (2) когда нас принуждает к такому действию Тора (пример сами придумайте, мой пример: попросить коэна прийти к нам на ранний миньян, чтобы произнести благословение народу, других коэнов кроме него у нас в поселке нет). Впрочем, даже в исключительных случаях праведный человек постесняется потревожить других. Например, если возможно, он не пройдет там, где сидящие за столами люди – для исполнения заповеди – будут вынуждены встать, чтобы приветствовать его в качестве раввина или просто старого человека.

Важный пункт всего моего эссе: чувство благодарности. Если ты заставил кого-то уступить часть своего права (например, на место в междугороднем автобусе), то теперь ты обязан его отблагодарить. Но чем, если он не старик и не раввин, да и, возможно, следующей встречи у тебя с ним уже не будет?

Раби Элияу Деслер пишет, что с первого момента жизни душа человека жаждет помогать другим, она готова давать и не хочет брать. (Говорим о душе, а не о теле. Младенец, понятно, требует многого, в его возрасте ецер-ара, плохое начало, помогает ему – оно требует, кричит, зовет: кормите меня, баюкайте меня, помогайте мне. Но не такова душа.) Для души обратиться к другим за помощью – очень стеснительно, если не сказать больше. Поэтому получить от кого-то помощь и не ответить ему тем же – крайне непросто, такую ситуацию лучше избегать. Чувство благодарности, которое выражается в конкретных делах, – одно из центральных качеств еврейской души.

Вторая причина – самая простая: люби своего ближнего (т.е. любого другого еврея), как себя самого. Мы же не хотим простоять всю поездку из Иерусалима в Бней-Брак? Вот и не заставим ради нас стоять другого. Это и есть смысл слов "как себя самого".

В недельном разделе Ваякэль (ויקהל) читаем, что Моше принимал евреев в доме суда, они шли к нему за советом или с дарами для строящегося Храма. А вот пророк Шмуэль не сидел дома. Он сам обходил еврейские города и местечки – и в каждом вершил суд, учил, толковал и помогал. Он не хотел утруждать евреев долгой к нему дорогой. Пророку Моше было проще: все происходило в одном стане, а перед Шмуэлем лежала целая страна с двенадцатью коленами. И он постоянно был в пути. Вот что значит нежелание создавать трудности другим. С точки зрения закона утруждать многих намного хуже, чем утрудиться одному человеку.

Другой пример. Мудрец Абае был коэном. Он старался не брать ту часть урожая у частных владельцев, которая полагается коэнам. Говорил, что он не вор (трактат Хулин 133). Вот скажите, что́ он имел в виду, когда говорил, что он не вор? Давайте скажу за вас: он имел в виду, что не хочет брать то, что причитается коэнам, потому что он, Абае, не самый нуждающийся из всего множества потомков Аарона. Кстати, богатым он не был. Но не хотел взять то, что могло достаться другому. "Нелюбящий подарки, только он будет жить".

Еще один вопрос. надо ли поступать милосердно (делать хэсед) человеку, который повел себя не совсем обычно. Например, уступить место старому человеку, который вопреки предупреждению водителя, вошел в автобус, а теперь ищет, кто отдаст ему свое место?

Постановление рава Элияшева, зацаль: "Когда поездка длинная и пожилой человек знает, что сидячих мест нет, но все равно входит в автобус, с точки зрения еврейского закона нет необходимости уступать ему место. Но надо стараться сделать так, чтобы не было осквернения имени Творца". (Последний пункт звучит примерно так: если ты видишь, что ему тяжело стоять и не уступаешь ему своего места – это выглядит жестоко, так поступать не следует.)

Итак, в обычном городском автобусе ты обязан отдать место старому человеку (или беременной женщине), даже если в таком автобусе нет особого места для подобных пассажиров. А в междугороднем не обязан – но поступи не в соответствии с законом, а лучше, чем он от тебя требует, – уступи!

Уступим даже там, где это делать необязательно.

Завершим тремя пунктами:

1) Всегда и во всем судим о других с точки зрения оправдания любого их поступка – ладун лекаф зхут. Тот пожилой человек, что вошел в переполненный автобус, ни в чем не виноват: он торопится, у него есть причина спешить, он действительно согласен стоять всю поездку и ему на самом деле неудобно, что на него смотрят люди и хотят ему уступить свои места. Не вдаваясь в подробности, мы ему уступим, верно?

2) Есть еще одно правило: сначала делаем хэсед, а потом стоим и молча размышляем, что толкнуло человека на столь странный поступок – будучи весьма немолодым, влезть в переполненный автобус, хотя известно, что следующий автобус пойдет пустым. Но сначала уступим ему свое место – и лишь затем начнем размышлять. Таково настоящее еврейское поведение.

3) Человеку надо вести себя так, чтобы не стать вещью, которую используют другие, если такое использование небескорыстно. Давать другим помыкать собой – не самая умная жизненная тактика. "Ой, мне неудобно отказать такому-то в таком-то деле" – это не аргумент. Помочь мы всегда готовы – и иногда даже самоотверженно (например, тому, кто болен, а другой помощи у него нет), но не каждому и не всегда. Впрочем, об этом очень непростом правиле надо говорить отдельно.

П.С. Должен отметить, что моя жена, являясь убежденным сторонником защиты социально слабых слоев населения, категорически против некоторых положений написанной мной статьи. Пишу, чтобы вы не подумали, будто в этом качестве вы одиноки.

Теги: Мусар, Недельный раздел Торы, Этика