Вертолет в пустыне

Рассказывает рав Ицхак Фангер:

В последнюю пятницу я делал покупки на субботу в «Бар-Коле» (сеть магазинов) в своем городе — в Кирьят-Сефере. Подходит ко мне знакомый — рав Шломо Миллер — и говорит:

— Если вы не торопитесь, я дам вам подарок, который никогда не забудете!

— Какой подарок? Если вино, я пью только сухое, — пытаюсь пошутить. Что еще за подарок такой?

— Расскажу вам случай из жизни, который, гарантирую, правдив на 100%.

— Откуда это вам известно?

— Я сам позвонил только что человеку, с которым это произошло, и под таким впечатлением от этой истории, что мне нужно срочно выговориться.

— Тогда знаете, что? — отвечаю. — Я тут пристрою свою тележку, позвоню жене, что задерживаюсь еще минут на пятнадцать, и мы с вами где-нибудь сядем.

Но раву Миллеру эта история так буравила внутренности, что мы не стали искать лавочку. Тут же, не подходя к кассе, между рыбным и кондитерским отделами, толкаемые торопливыми покупателями мы остановились и он начал рассказывать. Уже через минуту я не чувствовал ни толкотни, ни ручки тележки, которая упиралась мне в бок каждый раз, когда кто-то подвигал тележку, чтобы рассмотреть цену со скидкой на лосось. Я забыл, где и что еще нужно купить… (Потом вспомнил, как иначе, дома ждет меня с покупками жена).

…

Рассказывают, что Альберт Эйнштейн однажды отправился с женой на природу. Приехали, нашли живописное место на опушке леса, травка, бабочки летают, тишина… Раскинули палатку, сварили… что сварили? Скажем, кофе, или пили чай из термоса. Легли спать. Ночью жена просыпается, как-то ей не по себе стало. Толкает мужа Альберта в бок:

— Просыпайся! Что ты видишь над головой?

Чтобы ответить на такой вопрос, надо быть Эйнштейном…

— Что я вижу? Звезды…

— А еще?

— Млечный путь… Галактики…

— И?..

— И их разделяют сотни световых лет. Иногда тысячи световых лет…

— И?..

— Вон Юпитер. Наверное, это Юпитер.

— И?..

— Венера… нет, надо полагать, что Венера еще не взошла. Она позже…

— И?..

— И? И Венера, и Юпитер относятся к нашей Солнечной системе..

— И?..

— Что «и»? О чем это «и»?

— Я вижу, что у нас утащили палатку!

— А? Унесли палатку? Так поэтому я вижу галактики, Юпитер и далекие созвездия?..

— О!

…

Так где же история?

А вот и история. У меня есть друг в Йерухаме. Он там раввин в ешиве. Йерухам — это такое особенное место, небольшой город на самом юге Страны. Там очень жарко. А религиозная община — небольшая, ее члены живут в нескольких домах, их балконы и окна выходят на пустыню. Вечером зимой закат в пустыне очень драматичен, полон огня и красок.

Друг рассказывает:

— Я люблю сидеть в конце дня на балконе (живу на последнем этаже), смотреть, как угасает день. Работа в ешиве — она выжимает все силы, так я сижу там, пью кофе, прихожу в себя…

И вот я сижу, пью кофе и думаю про одного парня, которому в последнее время посвящаю много внимания. Я заметил, что этот паренек… у него какой-то период такой: апатии, отсутствия интереса, подавленности. Мы с ним договорились каждый день учить что-нибудь вместе. И вот мы с ним занимаемся, но я не вижу, честно говоря, никакой пользы от наших с ним занятий.

Он не стал активнее, энергичнее, и наши занятия, как я сегодня почувствовал, ему пользы не приносят, а как будто только напрягают… И, если так, нужно подумать о каком-то другом решении. О чем-то таком, что даст парню его возраста уверенность в себе, понимание, чего он хочет, радость, увлеченность…

И вот, размышляю я об этом парне, и тут необычный шум привлекает мое внимание. Балкон, как я уже говорил, выходит на пустыню. Огромная пустыня простирается от моего дома до Красного моря, двести километров сплошной бескрайней девственной пустыни.

И над пустыней кружит военный вертолет, описывает круги, потом садится, поднимает столб песка, лопасти замедляют вращение — и по направлению к вертолету бежит человек. Это так необычно!

Здесь вблизи города нет никакой военной базы или сколько-то интересного военного объекта. Никакие, а уж тем более военные, вертолеты здесь никогда не летают, им просто здесь нечего делать, только горючее зря переводить. Но что, интересно, делал тот человек, который бежал, — один в пустыне, так далеко от города? Может, это шпион? Глупости… За чем в Йерухаме можно шпионить? За сверчками по ночам?

Человек, бежавший по пустыне к вертолету, вышел из него минут через пять, отошел, вертолет завел винты, поднялся в воздух, вздыбив гору песка и затмив видимость на несколько минут.

Когда песок осел, я рассмотрел, что тот человек идет теперь по направлению к городу, одет в черно-белое, как одеваются религиозные, судя по походке — молодой парень. Я даже про кофе забыл, он остыл совсем. Только когда рука занемела, я понял, что уже слишком долго держу ее на весу. Так этот человек приковал мое внимание.

Пустыня, где нет, по крайней мере, пока не село солнце, и тени движения, — и вдруг человек! Из пустыни выходит человек, резко, как черным фломастером, по контуру очерченный лучами почти зашедшего солнца. Да и походка у него такая… Уже стало почти темно, но, когда он подошел ближе, я заметил, что походка такая, как, например, у того парнишки, с которым я учусь. А, нет… Не как у него… А просто — это его походка и есть. Потому что это он сам!

Когда он приблизился настолько, что можно было рассмотреть лицо, я убедился, что это мой ученик, тот, о котором я думал. И вот он материализовался у меня на глазах!

Но, когда эта мысль утвердилась в моей голове, не сказать, чтобы она принесла мне большую радость… Что нужно парню в военном вертолете? Может, он не то что шпион… но подослан… ну… внедрен в ешиву…. Кто его знает… Никаких тайн у нас нет, скрывать нечего, но сама мысль, что человек, которому ты оказывал доверие, посвящал столько времени, думал, переживал за него, искал пути помочь и подбодрить, на деле оказывается жучком… В этой мысли, согласитесь, мало приятного…

Я решил выяснить, что происходит…

Я увидел его на следующий день, придя в ешиву, и, когда его глаза загорелись радостью, я, признаться, не смог изобразить такой же восторг.

— Рав, рав, стойте, вы не знаете, что со мной приключилось…

— Хмм… хотелось бы мне всё же знать. Дай подумать.

— Рав, давайте сядем! Я вам расскажу!

В последнее время я чувствовал себя, не знаю, обратили ли вы внимание… Я чувствовал себя подавленным… Не мог понять, чего хочу… Я не знал, чего не хочу… Всё мне виделось таким серым, бесцветным, безвкусным… Даже наши занятия, они, честно говоря, мне были в тягость, хотя… Ну, в смысле, нет…

— Ну, в смысле, да.

— Ну… да… Я просто не понимал, что со мной. И мне было тошно, тоскливо. Дошел до крайности, не знал, с кем поговорить, кто меня поймет… Я не думал, что кто-то меня вообще способен понять…. И вчера ближе к вечеру я пошел в пустыню… Не знаю, что меня гнало туда… Не находил себе места, нигде не находил себе места, всё меня раздражало, всё мучило, всё усиливало тоску…

И я пошел в пустыню, мне хотелось убежать, скрыться, раствориться в этом бескрайнем бесчувственном гонимом ветром песке… Я шел и шел, просто шел по пустыне, просто шел по песку, загребая его ногами и ничего не чувствуя.

Наконец я выдохся. Устал. Сел на песок. Оглянулся — ничего кругом. Ни птицы, ни собаки, ни человека. Песок.  Песок. Небо. Песок. Небо. Пустыня. Никого. Никого вокруг, ни живой души в радиусе километра, двух, трех, пяти, десяти.

Я дошел до крайности, дошел до точки. Я больше не могу. Это конец. Этот песок — я зачерпнул его рукой — как моя жизнь. Такая же бесцветная, пустая, неинтересная, похожая на миллиард таких же жизней… Как песок сквозь пальцы, так моя жизнь протекает и высыпается сквозь часы, дни, недели… одноликие, пустые, бесцветные, потерянные во мраке бесконечности, гонимые пустым бесцельным пустынным ветром…

Я встал и снова побрел вперед без цели, без направления. Мне уже не попадался мусор, который всегда есть на окраинах города. Наверное, так далеко никто из жителей не заходит. Я шел зигзагами, садился, вставал, снова шел. Наконец набрел на какое-то дерево — не дерево, что-то такое росло, сел на песок.

— Если Ты слышишь меня, то скажи, что со мной не так? В чем я виноват? Почему другие парни могут с таким удовольствием спорить между собой, что-то выяснять, ссориться, побеждать, учиться, соревноваться друг с другом, сравнивать оценки, бороться за место в обществе и свое слово, чтобы быть услышанными… У меня всё не так… Мне это заранее кажется бесцельным… пустой игрой…

Я понял, что не взял с собой никакой воды. Сейчас зимой солнце не так жарит, но здесь, на открытом месте, мне страшно хотелось пить. И воды не было. Значит, и не надо.

Как будто внутри меня бассейн, такое море, только без воды… без капли влаги, как эта пустыня… В других парнях, я чувствую, плещется жизнь, переливается через край, брызжет, шипит на горячем…. А меня — что грей, что не грей… пустой бассейн….пустое море…

И я говорил какое-то время так, и, вроде, мне полегче стало. Как будто дюна, что давила на меня изнутри, распирала меня, разрывала, выветривала ту крупицу жизни, которая была еще, иссушала, издеваясь надо мной…. стала легче… Ветер разметал ее равномерно вокруг меня… я вздохнул… потянулся, помнил, что за мной растет дерево, и хотел опереться на него, и оперся…

— О, Б-же!!

Это было никакое не дерево — это был кактус!!! Тысячи иголок впились в меня с такой силой, что из глаз брызнули слезы. Рука, голая по локоть. Провалилась вглубь кактусовых зарослей, и, когда я, превозмогая боль, дернул ее на себя, колючки резали кожу и острый грубый колючий край старого иссушенного пустынными ветрами и жгучим солнцем кактуса так полоснул меня по внутренней стороне запястья, что из вены хлынула и потекла по руке горячая кровь.

Только этого мне не доставало! Я пытался другой рукой нажать на внутреннюю часть запястья, зажать вену, чтобы кровь не хлестала так, но это не помогло.

От ужаса и боли всё поплыло у меня перед глазами. Если бы только рядом были люди, был хоть кто-нибудь. Но я был один, вдалеке от людей, уставший, отчаявшийся уже до этого, потерянный, голодный, без воды.

Какой жестокой насмешкой показалась мне эта история. И так мне плохо, так должно стать еще хуже?

— Я не понимаю, что Ты хочешь от меня? Чего Ты добиваешься? Чтобы я — что?.. Понял еще острее, что я один, что никому не нужен? Что никто про меня даже не вспомнит… Отец женился во второй раз, зачем я ему? Его новой жене и подавно — только облегчение почувствует… В ешиве — кому я нужен? Так себе ученик, без способностей, без пыла, без особых знаний. Толку нет, место занимает…

Ох, Господи, больно-то как!.. Ай! Ай!!! Почему кровь такая красная? Капает на песок и впитывается, оставляя маленькие круги … Уже левая рука, которой я сжимаю запястье правой, вся в крови… Хоть кто-нибудь… Придите хоть кто-нибудь…

Я Тебя никогда не просил ни о чем, так, по мелочи: сдать экзамен или, когда был маленький, — чтобы в школе меня не били на переменах… чтобы меня заметили в ешиве… чтобы автобус домой долго не подходил к остановке… Не дай мне умереть здесь как собаке… Не дай случиться такому, чтобы меня нашли тут через два дня… Пожалуйста… пошли кого-нибудь…

Это глупо, конечно… кто может тут оказаться… кому нужна эта пустыня, здесь никогда никто не ходит… никто не ходит… никто не ходит…. никто не ходит… пошли кого-нибудь ко мне… ко мне… что Тебе стоит… пусть кто-то придет... для Тебя — что пустыня… что центр города…. Где никто не ходит… где полно людей…. где никто не ходит… где никого нет… меня тошнит… тошнит… тошнит… всё крутится вокруг… кровь впитывается в песок… крутится вокруг меня… тошнит… жарко… крутится… красное… вокруг меня… внутри меня… вокруг меня….Плиз… Плиз… Плиз!!!!!!! Не оставляй меня тут одного!!!!!

Военный вертолет поднимает столб песка. Садится от меня в сотне метров. Я встаю… падаю… встаю… Бегу! Падаю… Бегу! Бегу! Показываю им там внутри — что у меня кровь, поднимаюсь внутрь, там был санитар, перевязал руку. Дали воды.

— Зачем вы здесь? — спрашиваю, отдышавшись — Здесь нет базы, ничего нет.

— Так мы на учениях. Произошла маленькая поломка. Мы получили указание сесть и исправить ее на земле. Тут ты бежишь со своей рукой. Ладно, если ты готов, нам пора.

Через минуту лопасти собрали песок с окружности диаметром в двадцать метров и подняли его в воздух. Вертолет поднялся в небо, разметав ветер пустыни. Оглушающий шум в ушах, удаляющийся рокот, и потом тишина.

Я еще долго стоял. И смотрел вслед. Я был не один. Кто-то там высоко услышал меня. За небом, за звездами, за галактиками… между которыми сотни, нет... тысячи световых лет…

Теги: История из жизни