Не мальчишеские игры

Не легкий рассказ...И, если вы все же хотите его прочитать, то он перед вами...

Это обещало быть самой обыкновенной спокойной субботой, из тех суббот, которые устраивают в маленьких гостиницах с общими для всех постояльцев трапезами, общими миньянами, где спонтанно устанавливается нусах молитвы — это зависит от того, кто начал ее вести. Так все присутствующие знакомятся с новыми для них нигуним других общин. Там царит атмосфера мира и взаимного приятия.

То же самое происходит и во время трапез, но каждый сидит за своим столом с теми, с кем приехал: семейные — с семьей, молодые и не очень пары, решившие отдохнуть в непринужденной обстановке, — за отдельными столиками. Тех, кто приезжает в одиночку, очень мало, обычно едут с братом, другом или небольшой кампанией.

Всегда найдется добровольный «ответственный за всё»: всех приветствует, со всеми знакомится, он же произносит двар Тора («слово Торы», например, какой-нибудь интересный комментарий к недельному разделу) во время трапез, или, если не силен в этом сам, выбирает того, кто подходит, на его взгляд, для этой цели.

Янив и Эйтан приехали на такую субботу (это было незадолго до начала «короны» в Израиле), рассчитывая провести ее в тишине и спокойствии. Потому что, учитывая отношение родителей к соблюдению субботы, дома у них провести этот день в тишине и, тем более, спокойствии было пока не слишком реально…

Въехав во двор гостиницы, обсаженный по периметру буйно цветущими пунцовыми бугенвиллиями, они, кивнув охраннику, вошли в фойе, уставленное кадками с тонкопалыми пальмами, и были сразу замечены Йоной Двиром, который радушно приветствовал всех вновь прибывших.

Никто не поручал ему ни этого, ни чего-либо другого, но он, хотя и был всего лишь обычным, как все присутствующие, постояльцем, всегда в таких случаях действовал по зову сердца, а сердце звало его направлять всех и объяснять им, как надо и для чего.

— Прекрасно, прекрасно, молодые люди, заходите, по походке узнаю спортсменов. Кажется, у нас намечается очень приятная компания. Я — Йона, — протянул он руку для пожатия.

— Это он спортсмен, — приветливо отозвался Янив, указывая на брата. — Он профи, а я так, по случаю.

Активный Янив сразу перезнакомился со всеми, кто находился в фойе, а Эйтан, как всегда более застенчивый, не стал участвовать в общем спонтанно вспыхнувшем знакомстве, а решил узнать, когда будет миньян на Минху и во сколько в субботу Шахарит.

Когда он выяснил то, что ему было нужно, и узнал, что ключи от комнат можно будет получить через полчаса, его задержал один парень, который сидел в кресле и тоже ждал ключей:

— Я вижу, у тебя есть шеш-беш (нарды)! Не дашь нам с друзьями поиграть? Всё равно делать тут нечего!

— Конечно, берите, — Эйтан протянул ему коробку, откликнувшуюся глухим рокотом перекатывающихся внутри игральных костей. — Тебя как зовут?

— Меня? Нир.

— Ладно, Нир, играйте. Я приду сюда через час на Минху, тогда сможете мне вернуть.

На том и расстались. Пока что.

Молодые люди получили ключи, подхватили свои рюкзаки, поднявшись на второй этаж, нашли свою комнату и с наслаждением вытянулись на прохладных простынях:

— Класс!

— Вот бы так каждую субботу!

— Каждую субботу не потянем, но иногда…

Эйтан раздвинул шторы:

— И вид приятный…

— Что — вид на горы? — зевая, полюбопытствовал Янив.

— Вид на задний двор гостиницы, но нет рекламы.

— И это называется «приятный вид»?

— Еще как!..

— Ладно, ты… как хочешь, а я… пока… похраплю…

— До Минхи! Я тебя разбужу через час!

— А…га… разбу…

Через час они бодренько (Эйтан) и протирая глаза (Янив) спустились в фойе на Минху, но Нира и его друзей-приятелей — любителей игры в шеш-беш — внизу не оказалось. Янив расстроился:

— А я-то думал, поиграем пока… И, главное, время есть…

— Ладно, переживем.

— Переживем-то — это да, но в воскресенье у тебя начинаются тренировки, и времени на поиграть у тебя уже не будет.

— Мы с тобой и до этого не так уж часто играли.

— Не играли потому, что свободны оба не были. Кстати, когда ты подписываешь с ними контракт?

— Послезавтра, в воскресенье.

— Это хорошо. В эту субботу ты сможешь нормально отдохнуть…

Конечно, Янив не мог знать, что в субботу отдохнуть не удастся. Ну, разве что в первую ее половину… Потому что, когда во второй половине дня братья спустились в фойе, они буквально растрогались, увидев Нира и всю его компанию за игрой на их доске, можно сказать, офлайн.

— А, привет! — приветствовал Нира Эйтан. — Я вижу, игра у вас в самом разгаре… Я бы и сам не прочь сыграть с братом, но не буду вам мешать. Потом верните нам, когда закончите, мы в 216 номере, сразу за поворотом, рядом с лифтами.

И велико же было изумление братьев и всех наблюдавших эту сцену, когда Нир вместо ответа медленно сгреб игральные кости с доски под недовольное бурчанье своих приятелей и, широко размахнувшись, швырнул их Эйтану в лицо.

— Эй! — зашелся Янив. — Ты что себе позволяешь? Это тебе не зверинец!

— Не надо, послушай, не надо… — попытался остановить его Эйтан. Сам он нагнулся, чтобы собрать разбросанные по полу кости.

Но Янива было уже не остановить, а группа противника, уставшая от однообразия гостиничной панорамы, ответила с неменьшим энтузиазмом. И кто знает, во что бы вылилось это спонтанное развлечение, не вмешайся другие постояльцы.

— Да вы что, имейте совесть, это же суббота! Как вам не стыдно, как можно, вы же взрослые люди! Оставьте ваши замашки, стыд и срам — это же суббота всё-таки!!!

От этого шума проснулся до того дремавший Йона Двир, подскочил в кресле и, поняв, что пропустил самое интересное, решил не оставаться в стороне, а принять посильное участие в разразившемся скандале.

Не вникая, он набросился на Эйтана:

— Ты что, совсем с ума спятил? Как ты себе позволяешь такое?

Эйтан онемел от внезапности несправедливого обвинения.

— Да, это он, он виноват, — загудели приятели Нира, а Нир кричал громче всех:

— Мы сидим, играем тихо, он приходит — раз! — начинает права качать, свои правила устанавливать!!!

— Свои правила устанавливать? — взвился Йона. — И кто — ты? Ты когда шабат начал соблюдать — две недели назад? Оно по тебе видно! Ты сначала научись вести себя в приличном обществе, а потом приходи! 

Эйтан, багровый, оглушенный внезапный нападением, посрамленный на глазах у всего лобби, выскочил за стеклянные двери…

Он тяжело дышал, на глазах выступили слезы обиды: поверить не могу, что такое могло со мной произойти…

Отдышавшись, немного успокоившись и вытерев глаза, он несколько раз глубоко вдохнул, приходя в себя, и пробормотал, обращаясь к Б-гу.

— Раз так произошло, значит — Твоя воля… Я-то знаю, что за мои грехи мне положено намного больше, в десять раз больше, так что спасибо, что обошлось только этим…

Приободрившись сам от этих слов, он расправил плечи и почувствовал, как жар, охвативший его лицо и шею, начал постепенно остывать…

Тем временем в фойе разразилась настоящее буря. Постояльцы, видевшие всю сцену от начала до конца, накинулись на Йону, несправедливо обвинившего Эйтана в развязывании конфликта.

Особенно возмущалась пожилая пара, сидевшая недалеко от Нира и слышавшая разговор его компании:

— Да что же вы на парня набросились, он-то ни в чем не виноват…

— Да я-то что? — пытался оправдаться Йона. — А вы видели, какие у него плечи?

— При чем тут плечи? Вы на человека смотрите, а не на бицепсы!

И перепалка пошла по новому кругу. Некоторые покинули фойе, не пожелав участвовать в неподобающей для святой субботы ссоре, а некоторые даже немного обрадовались ей, стряхнувшей с них сонливость послеполуденных часов и разбавившей вялотекущий разговор о детях и родственниках.

…

— Послушайте, извините меня, вы могли бы меня выслушать?

Эйтан вздрогнул от неожиданности, посмотрел на спрашивающего. Это был человек средних лет, одетый не как Эйтан — в футболку и полотняные шорты, а при полном харедимном параде: пиджак, белая рубашка, позолоченные запонки и черная шляпа.

— Простите меня еще раз, у меня к вам большая просьба!..

— Ко мне? — изумился Эйтан.

— Да, к вам, конечно, к вам… Видите ли, я видел всё, как было, как вам швырнули в лицо всё с доски…

От этих слов кровь снова бросилась в лицо Эйтану.

— Да, так вот, мне нужно, чтобы такой человек, как вы, благословил меня, точнее, нас с женой!

От неожиданности Эйтан даже попятился и пристально посмотрел на стоящего перед ним: правильно ли он его рассмотрел? Оказалось, правильно: та же шляпа и тот же пиджак.

— Не понимаю…

— Да вот, как это всё происходило, я видел. Мы с женой видели! И видели, что вы ничего не ответили тому, кто на вас набросился, не развязали ссору, хотя могли бы, имели полное право! Так каждый скажет, кто это видел! Справедливость на вашей стороне, и вы могли ответить им и поставить их на место. И того, кто бросил в вас кости, и того, как его зовут, Йона, кажется, который кричал на вас… Это было чудовищно. Так моя жена сказала, а потом говорит: иди, беги за ним, попроси у него благословение для нас…

— Благословение? — с трудом выдавил Эйтан, — Я не рав.

— Вы — больше, поверьте мне. Кто не поддержал ссору, хотя мог, тот больше, чем рав, его благословения все исполняются. А у нас уже 16 лет нет детей, и надежду потеряли…

Эйтан был оглушен этим красноречием, а еще больше — смущен пылом, с которым аврех умолял о благословении. Эйтан не знал, как это делается и, желая покончить со всем этим неуместным разговором, превозмогая себя, проговорил:

— Хорошо, пусть у вас будут дети…

— Амен! Спасибо, большое спасибо! Как вас зовут?

— Эйтан. А вас?

— Меня — Моше. Я скажу Йоне, чтоб извинился перед вами, уже все там требуют, чтобы он извинился. Спасибо вам, и будьте здоровы!

В душе Эйтана жалость к этому человеку боролась со смущением от абсурдности его просьбы. И, чувствуя растущую неловкость, Эйтан поспешил попрощаться с Моше, не ведая, насколько пожелание здоровья сегодня ему еще ого как пригодится…

Не успел отойти Моше, как новый посетитель, сопровождаемый толпой, начал «ломиться в офис» Эйтана — то есть приближаться к дереву, под которым он стоял.

Йона, таща на буксире упиравшегося Нира, приближался к Эйтану на всех парусах в сопровождении дредноутов, рыбацких шхун и других сочувствующих.

— Пожмите друг другу руки, мальчики, — едва увидев Эйтана, закричал Йона издалека, чуть ли не от широких гостиничных дверей. Гостиничный охранник явно прикалывался, провожая взглядом всю эту процессию.

— Мальчики! Это шабат, и все должны быть в мире! — заявил Йона, широко размахивая руками. — В шабат не должно быть ссор! Вы меня слышите? Все меня слышат? Никаких ссор! Пожмите друг другу руки, и закончим этот неприятный инцидент! Ваши руки, господа!

Эйтан пожал плечами и протянул вперед правую руку. Что-то не понравилось ему во взгляде Нира, который, ехидно ухмыляясь, продолжал держать руки в карманах. Рука Эйтана повисла в воздухе, но даже и его, опытного нападающего, оказывается, можно было застать врасплох,..

… когда Нир вынул руку из кармана и, размахнувшись, со всей силы врезал Эйтану в челюсть…

От неожиданности Эйтан покачнулся и, наверное, не будь за ним дерева, повалился бы на землю. Янив бросился к нему, а когда, секунду спустя, развернулся и кинулся на Нира, обнаружил, что того уже скрутил охранник.

— Ты как? — спросил Янив. — Ты в порядке?

У Эйтана еще искры сыпались из глаз, но он махнул рукой, показывая, что всё, мол, в порядке, волноваться нечего…

…оказывается, было чего.

Когда его потом осмотрел врач, он установил, что челюсть сломана, на ближайшие шесть недель она практически вышла из строя.

— Что значит? — не понял Янив. Эйтану боль не позволяла раздельно говорить, только мычать.

— Это значит, — пояснил врач, — что меньше надо драться!

Эйтан жестом остановил брата, бросившегося было объяснять доктору, как было дело.

—Это значит, — продолжил врач, поняв, что объяснения он не дождется, — что говорить нельзя!

— Да он и так не особый любитель говорить! — вмешался Янив, хлопая брата по плечу, отчего тот непроизвольно сморщился.

— Это также означает, что вся пища будет поступать в рот только через соломинку.

«Я не буду говорить, — написал Эйтан. — И есть буду только через соломинку, но тренироваться можно? Завтра у меня подписание контракта на ближайший сезон».

— Он профессиональный футболист! — с гордостью изрек Янив. — Игры не проводятся в субботу!

— Мне всё равно, почитаете вы субботу или нет, но в плане тренировок — всё просто!

«Так можно?» — просиял Эйтан.

— Вы, наверное, с ума сошли, молодой человек! Я же вам объясняю: говорить нельзя, челюстью двигать нельзя, зубы должны быть сомкнуты, пить через соломинку! А вы — тренировки! Вы в своем уме???

— Но это его заработок, — вмешался Янив, пытаясь смягчить врача. — Я же вам говорю, он профессиональный футболист.

— Я, кажется, вам всё сказал. Или у вас не все в порядке со слухом? Это уже не ко мне — дверь по коридору налево.

Выйдя от врача, Янив против своего обыкновения молчал, не зная какие выбрать слова, чтобы утешить брата. Удивился же он, когда брат остановился, поднял глаза к небу и больше промычал, чем проговорил:

— И за это спасибо! Я всё понял и принимаю с любовью…

Невольно слезы выступили на глаза Янива, он только потрепал брата по плечу и не нашел что сказать…

История этим не кончилась.

Несколько месяцев спустя Яниву позвонил незнакомец и долго объяснял ему, где они пересекались. Оказалось, что это тот самый. Кто просил тогда, в ту памятную субботу, благословения у его брата.

— Я столько искал вас! Знал только имя вашего брата, а в записях на ресепшен такого имени не было.

— Ну да, потому что номер заказывал я.

— В том-то и дело! А вашего имени я не знал, пока вас нашел… Но, наконец-то, нашел – не могу поверить!

— Рад за вас.

— Вы не знаете, как вы можете быть рады за нас! Ведь у нас такие новости! Шестнадцать лет у нас не было детей, а теперь у нас ребенок. И знаете, какая предполагаемая дата рождения?

— Н-н-нет…

— То самое число, когда все произошло!.. Врачи, правда, говорят, что это еще не точно, только предположение, но мы-то с вами точно знаем — это будет именно то число! Вы передадите эту новость вашему брату?

История на этом не заканчивается.

Какое будет продолжение?

Этого пока никто из нас не знает.

Но оно точно будет.

В этом мы с вами можем быть абсолютно уверены.

со слов р. Снира Гуэты
(на основе  реального случая)

Теги: История из жизни, Между людьми