НАШ ДРУГ ИННОКЕНТИЙ. Часть 3

Краткое содержание двух предыдущих серий.

В одну израильскую квартиру, где живет довольно милая семья: мама, папа и двое сыновей младшего школьного возраста Аарон и Йоси, однажды прилетает муха. Мама называет ее Иннокентием, все понимают, что это мальчик – мух. Иннокентий ведет себя не совсем по-мушиному, никому особо не мешает, хотя постоянно находится на виду. Мальчики с интересом наблюдают за Иннокентием, и решают поймать муха, чтобы он летал на белой ниточке, как воздушный шарик. Однако план срывается, а Иннокентий исчезает.

Ося и Аарон сидели на полу у окна, смотрели вверх. Синее небо в розоватых прорехах заката темнело. Становилось серым, тяжелым. Сквозь облака на мальчиков глазела белая луна с унылым лицом. 
- В темноте трудно заметить Кентия, - вздохнул Оська.
- А белую нитку мы ему не успели привязать, - отозвался Аарон. – Может, в шашки?
- Не хочется.
Оська принес пустующий, измазанный медом спичечный коробок - домик муха, где Иннокентий не успел отпраздновать новоселье, передал его Аарону, а сам забрался на кресло и стал обрывать желтые, фиолетовые и синие цветы анютиных глазок, что росли в горшках на подоконнике. 
- Мы украсим домик Кентия цветами, чтоб был позаметнее. Когда он прилетит, сразу увидит его и вспомнит, что должен жить тут, а мы его по домику узнаем.
- По домику мы легко узнаем Кентия, ты это хорошо придумал, - Аарон принялся помогать брату.
Обезглавленные стебельки Анютиных глазок недоуменно пялились в черное небо из своих горшков, рядом с ними лежал спичечный коробок в меду и цветах. Ждал заблудшего Иннокентия. Я поднимала упавшую на пол Оськину подушку, поправляла одеяла уснувших детей. Сама укутывалась пледом и громко, хоть и молча, обещала поговорить с ними как следует о разбитой чашке, оборванных цветах и всем прочем от начала до конца, как только проснусь.
Мой широкоформатный панорамный сон с незабываемым ощущением утренней прохлады, шелестом листвы, трепетом ветвей, запахом ветра и каплями росы в ладонях прервал мальчишеский дискант:
- Как мы узнаем Кентия без домика? 
Заплаканное лицо зеленоглазого мальчика заслонило небо. Веснушчатый нос, темный завиток челки над глазами и теплый запах. Мальчик тряс меня за руку. 
- Как, мама?
Небо куда-то исчезло, рядом с Оськой возник Аарон.
- Мухи очень похожи друг на друга. У Кентия нет белой ниточки и домика тоже, мама. 
Я села в кровати и вспомнила, что в нашем университетском общежитии один парень подружился с тараканом Шуриком. Чтобы не потерять нового усатого друга, он мазнул его зеленкой, а потом расспрашивал всех:
- Шурика не видели?
Волновался, чтоб не прихлопнули случайно его знакомого таракана.
Мазать зеленкой улетевшего Иннокентия было затруднительно, так что я думала довольно бессмысленную мысль. Утром часто все кажется бессмысленным, тем более, знакомые мухи – близкие друзья детей. Так ни с чем я вышла в гостиную.
- Вам не придется узнавать Иннокентия, он вас сам первый узнает, - говорил детям муж. 
- Гениально, ты наш Януш Корчак, Сухомлинский и Макаренко, - шепнула я ему, когда проходила мимо к чайнику. – Кофе вот-вот.
-  Как же Кентий нас узнает?
Аарон стоял у стола и чайной ложкой сосредоточенно насыпал корнфлекс в тарелку с молоком. Оська несколько секунд томился рядом в ожидании, наблюдал завораживающий процесс. Не выдержал, схватил коробку, ухнул в нее хлопья горой, сверху плюхнул молока, утер капли со лба и сел хлебать любимый утренний корм. Я привычно сунула ему в ладонь салфетку, поставила на стол банку Нескафе и кружки.
- Люди не так похожи друг на друга как мухи.   
- Интересно, что мухи об этом думают.
Муж одобрительно кивнул мне, залил кофейные гранулы кипятком и сел рядом с Аароном. 
- У Иннокентия есть маленький как узелок нитки мозг и тоненькая трубочка – сердце. Он смотрит глазами сразу во все стороны, а не как мы только вперед. Так что мух сразу заметит вас глазами и узнает сердцем.
Мы все разом выпучились на него. 
- Мне на зоологическом кружке в школе рассказывали, - оправдывался муж.
Я напряглась в попытке вспомнить хотя бы что-нибудь стоящее про мух.
- У него на лапках есть вкусовые рецепторы, он нас еще по вкусу узнает, - добавила я. – Иннокентий всех пробовал, твои усы точно запомнил. 
Муж сунул в раковину чашку с недопитым кофе.
- Мне пора, кто со мной - бегом к машине.
Йоси хлебнул остатки молока прямо из тарелки и бросился к ботинкам, чтобы побыстрее разобраться со шнурками, те всегда путались узлами в самый неподходящий момент, а младший ругал их за своенравность. 
- Я помогу, нужно поспешить, - склонился к нему муж.
- Папа, а Кентий нас точно запомнил, чтобы узнать?
- Конечно. Ты же запомнил его. Мама, ты слышал, сказала, что он помнит вкус, а ты сладкий.
- Я запомнил, потому что Кентий мне очень понравился. Если кто-то нравится, сразу его запоминаешь. 
- Вы тоже муху понравились. Конечно, Ося.
- Нет, мы ему не очень, - ответил за брата Аарон. - Он от нас улетел с Клавдием. Наверное, мы были плохими.
- Аарон, ты мне очень нравишься, и Оська, даже мама, но я сейчас лечу на работу. Вечером обязательно вернусь. У муха тоже всякие дела. Бежим. Зови лифт.
Я направилась к книжному шкафу полистать энциклопедии. Про мух не было ничего утешительного. Никому еще не удалось приручить муху, сколько бы человек не находился в компании комнатной мухи, ему никогда не добиться, чтобы она узнавала его или привыкла к нему, писали насекомоведы-диптерологи. Тут же они рассказывали, что на свете существует 40 тысяч видов мух. Это вселяло какую-никакую надежду, вялую, как снулые анютины глазки в меду спичечного домика. Нам-то из всего этого сонма мухокрылых нужен один-единственный зверь на вакантную роль блудного Иннокентия - главного героя домашнего блокбастера. Звонить приятельнице, которая раздавала новорожденных котят, пока не стоило. 
- Я его встретил в столовой, он узнал меня по запаху, как ты говорила, - в дверях стоял улыбающийся Оська. – Кентий вот здесь на ухе у меня посидел, поползал по щеке и полетел к Йонику, наверное, думал, что он – наш Аарон.
Только отправишь их в школу, вокруг себя три раза повернешься, и вот, они снова дома.
- Конечно, он узнал тебя, ты же сладкий. Как в школе?
- Хорошо. Только я пешком шел. Проездного нет нигде.
Искать проездной младшего – это наша домашняя напольная игра и семейная забава. Все ползают по полу и докладывают друг другу:
- Под диваном нет. За кроватями нет.
В этот раз я решила начать с Оськиного портфеля. Нашла гвоздики, стальные крохотные кубики, стеклянные шарики, обломки мелков. Я не сдавалась. Нашла бутерброды - вчерашний, с третьего дня и с прошлой недели, лего-человечка, машинку, пару монеток, огрызки. Я продолжала поиски. Нашла картонную кассету от яиц, разрезанную на отдельные ячейки. Оськино пояснение было кратким:
- Мне надо.
- Иди, проверь в корзине для белья все свои штаны. Может, в карманах оставил проездной, а я твои брюки в стирку отнесла.
Через минуту со служебного балкона прилетел вопль Оськи:
- Тут! Кентий!
Я схватила мушиный спичечный домик и побежала. Блудный мух деловито ползал по Василисе. Все мухи одинаковые, но я была уверена, что это Иннокентий, и, любовь зла, своими рецепторами на лапках он запомнил не нас, а настоящую женщину и скандинавского викинга Василису Электролюкс. В детстве мне рассказывали, что древние мужчины охотились на мамонтов, а их древние женщины занимались собирательством и рыбной ловлей. Позже выяснилось, что это другие древние, а наши строили пирамиды, выходили из Египта и изучали Тору. Но, может быть, в какой-то прошлой жизни я была тем древним мужчиной с мамонтом. Во мне проснулся охотничий инстинкт и желание во что бы то ни стало добыть Иннокентия и засунуть в спичечный коробок с медом и анютиными глазками. Мы осторожно поставили мушиный домик на крышку Василисы. 
- Принеси банку с медом, приманим его.
Пока Оська ходил за медом, мух прыгнул в коробок и стал радостно топтать потемневшие вялые анютины глазки. 
- Он в домике, - восхищенно прошептал сын. – Кентию нравится домик, он лапки трет.
- Дай-ка мне крышку.
Я взяла прозрачную крышку от банки с медом и накрыла ею домик с Иннокентием. Мух недовольно зажжужал.
- Так-то, дружочек. Нелегко быть любимым, но сладко.

Теги не заданы