«Товарищи! Я не верующий!»

Как я могу быть верующим? Вы мне слово говорите, а я вам - десяток в ответ. Вы меня убеждаете, вы мне - доводы, а я сомневаюсь и не верю. Доказательства всегда чреваты новыми вопросами, а ответы кажутся неубедительными и недозрелыми. Что вообще можно доказать в нашем плачевном мире, где любая истина затрётся словоблудием и переворачивается с ног на голову, с боку на бок, как пирожки на сковородке. Мы привыкли – обухом по голове, наше кредо - клин клином вышибать, во всём сомневаться. Для нас реальность – лишь сиюминутный интерес. Для нас истина – поезд в тумане, а ложь – соломинка в чужом глазу, ну а в собственном, соответственно, бревно – милая драгоценность.

Как можно вообще во что-нибудь поверить, когда лавина истин на любой вкус со всех сторон, - только руку протяни – вылавливай в мутной воде. Нам вообще некогда думать. Нам бы только настоять на своём, нам бы только пропечатать, да так, чтобы уж - нате - вам, и навеки. Нет, голубчики, истиной нас не заманишь. Правдой не соблазнишь. Нам бы что-нибудь покрепче, да покруче, чтобы зубы засвербело, и в животе – поплотнело. На загривке - потерпим, в небо синее заглянем, голубей пошпыняем, да и в земельку заляжем. Так, мол, испокон веку и было, так и мы сыграем.

Так вот я повторяю – как после всего этого я могу быть верующим?

Только вот, не прошу я верить. Не надо верить, - проверить. Взглянуть. Исследовать. Спросить. Вывернуть наизнанку. Выяснить, раз и навсегда, это дело. Куда это мы все идём. Разве я верю? Я за горло беру. Я не верю ничьей благостной лести. Я копаю, подкапываю, подкапываюсь, уличаю, и вдруг, бац, и я уже там. Почему?

Да просто там какая-то жесть. Оказывается, что не только все мои вопросы давно разобраны, расщеплены и усмирены, но ещё и вдруг сами отгадчики и ответчики такую смуту вопросов возносят, из такой глубины, что держись. Нет никакой субординации: если можешь, - старец или мальчик, -  присоединяйся к общему учёному спору, сквозь века и тысячелетия. Выясняй вопрос, да не по старинке - по поверхности скользить, а уж залезай по самые уши. Уж нет – «моё-твоё» -  уж нет, - ответили, да и ладно. – Нет, хочешь знать – знай до самого нутра, до самой мельчайшей песчинки.

Голоса без времени и пространства. Этот раби – две тысячи лет тому, а мысль его – и теперь свежа. Этот раби – два поколения назад, а слово его – отбегает на столетия и ставит в тупик мудрецов. А тут, на полях Гемары, прыткий теперешний аврех свой яростный комментарий втравляет, и рушит, рушит авторитеты, и строит конструкцию с первого кирпичика. А тут и ты сам, со своей заумной мыслью. Сверяешь, залезаешь в огромные галоши, меряешься куцыми своими плечиками с могучими добрыми великанами. И никто не посмотрит косо - ты здесь по праву. Никто тебя не прогонит и не засмеёт.

Так мы учимся, так мы живём и помним всё, до последней крупинки. Наша жизнь не началась вчера, мы проживаем все прошлые судьбы, мы переносимся из страны в страну, из эпохи в эпоху. Мы видим падших врагов, мы помним кровь и вино, слышим плач и песни. Мы живём одним дыханием и помним, где были поколение, два, тридцать поколений назад. Мы всегда возвращаемся к Синаю, словно это было вчера. Мы помним звук Шофара и Громовой Голос с Небес! Нет, мы не верим, мы живём и переживаем всё каждый раз без времени, как нарастающий звук бесконечного прибоя.

Теги: , Оголтелый оптимизм