Раби Яаков-Йосеф Акоэн из Полонного (Толдот Яаков-Йосеф; умер ок. 5544 /1784/ г.) — один из ближайших учеников р. Исраэля Бааль Шем Това (Бешта), впервые письменно изложивший его учение.
Прямой потомок выдающегося кабалиста р. Шимшона Острополера, погибшего во освящение Имени Всевышнего в дни хмельнитчины. По другой генеалогической линии происходил из рода знаменитого краковского раввина р. Йом-Това Геллера, автора книги Тосафот Йом-Тов (Добавления Йом-Това).
Уже в десять лет прославился как илуй (вундеркинд).
Один из подольских богачей, стремившийся заполучить его в мужья для своей дочери, предложил в приданное баснословную сумму в двадцать тысяч золотых монет — и едва илую исполнилось тринадцать лет, хупа состоялась. На свадьбе жених произнес блистательную драшу, в которой был представлен виртуозный анализ мишны из талмудического трактата Ктубот (46б). Он выявил в мишне семнадцать острых противоречий, а затем неожиданно указал на восемнадцатое, разом снимающее все предыдущие, — и, наконец, с помощью головоломных рассуждений разрешил последнее, восемнадцатое (позднее эта драша была опубликована в его книге Бен-Порат Йосеф).
Помимо приданного, тесть принял на себя полную заботу об обеспечении молодой семьи, и в течение последующих семи лет р. Яаков-Йосеф продолжал углубленно изучать законодательные разделы Торы и кабалу.
В возрасте двадцати лет р. Яаков-Йосеф решил, чтобы обрести самостоятельность, заняться коммерцией. Однако, получив на руки приданное, он задумался, каким образом его тестю удается получать такие колоссальные средства. Проведенное исследование показало, что значительную часть доходов тесть получает в нарушение законов Торы — от ссуд, выдаваемых под проценты другим евреям. И тогда р. Яаков-Йосеф объявил, что вернет деньги каждому, кому его тесть давал деньги «в рост». В течение короткого времени он раздал все приданное (Сарей амеа 3:4).
Оказавшись без средств к существованию, р. Яаков-Йосеф принял пост главного раввина и главы раввинского суда города Шаргорода, расположенного на юге Подолии.
В Шаргороде р. Яаков-Ицхак вел жизнь затворника. Облачившись в талит и тфилин, он занимался Торой большую часть дня и ночи: за месяц он заканчивал изучение всех шести разделов Мишны, а за год изучение Талмуда — каждый новый цикл на все более высоком уровне постижения (Гдолей адорот).
В этот период р. Яаков-Йосеф был непримиримым противником р. Исраэля Бааль Шем Това и хасидского движения. Однако с каждым годом влияние Бааль Шем Това неудержимо распространялось, — и когда небольшая группа его поклонников появилась уже в самом Шаргороде, р. Яаков-Йосеф решил отправиться в Меджибож, чтобы сразиться с Бааль Шем Товом в споре и развенчать его сомнительное учение.
Хасиды рассказывают, что к этой поездке его подтолкнул разговор с евреем, пришедшим к нему за благословением. Этот мелкий торговец жаловался, что его дела пошатнулись. «Не бывает беды без греха, — наставительно ответил ему р. Яаков-Йосеф. — Откажись от своих грехов, и Всевышний сжалится над тобой». «Раз так, — тяжело вздохнул посетитель, — мне придется идти в Меджибож, к Бааль Шем Тову, — он уж точно помолится за меня!». И посетитель рассказал р. Яакову-Йосефу, как однажды уже ходил к Бешту: в тот раз он признался Бешту, что, позарившись на низкую цену, скупил краденное, а затем, когда в местечке появились полицейские, испугался. «Не беспокойся, — сказал ему Бешт, — я убежден, у тебя они не будут искать!». И действительно, следователи миновали его дом стороной.
«Этим вы и отличаетесь от Бешта, — сказал посетитель р. Яакову-Йосефу. — Он-то знал, что я согрешил, но не укорял меня моими грехами. Вы же, не зная, согрешил ли я, уже говорите: откажись от своих грехов» (Сарей амеа 3:4).
Разговор, радикально изменивший судьбу р. Яакова-Йосефа состоялся в доме Бешта, в Меджибоже.
Бешт попытался убедить гостя, что приблизиться к Б-гу можно не только изучая Тору, но и постигая сотворенный мир, в котором отразился Творец, — ведь в псалме сказано: «Небеса рассказывают о славе Его, о деянии Его рук повествует небесный свод» (Теилим 19:2). Всевышний проявляет Себя во всем, и Его мудрость можно познавать, просто вслушиваясь в шелест листьев на деревьях, в разговоры птиц и зверей и уж, тем более, в разговоры людей, даже неевреев.
Бешт утверждал, что поскольку р. Яаков-Йосеф всегда заперт в четырех стенах с книгами, изнуряя свое тело постами и другими аскетическими ограничениями, он не в состоянии ощутить радости служения Творцу. Ведь он все время озабочен и напряжен, постоянно сомневаясь, удалось ли ему выполнить свой долг перед Б-гом, — но подобная озабоченность, по мнению Бешта, проистекает от черной меланхолии, и она только отдаляет человека от истинного служения.
В завершение разговора р. Яаков-Йосеф заявил, что не может принять совершенно чуждое еврейской традиции представление о том, что из речей какого-то «гоя», встреченного на улице, можно учиться так же, как из слов святой Торы. Бешт обнял его и сказал: «Ты можешь принять мои слова, но не хочешь. И если ты захочешь глубже вдуматься в них, то постигнешь их правоту».
Хасиды рассказывают, что, когда р. Яаков-Йосеф покинул дом Бешта, его окликнул крестьянин-извозчик, повозка которого застряла в осенней дорожной жиже. «Еврей, помоги мне!», — попросил он. «Я хил и слаб, — ответил раввин, — и ничем не могу тебе подсобить». «Ты можешь, еврей! — закричал извозчик. — Но ты не хочешь…». Эти слова поразили р. Яакова-Йосефа, как удар грома. Забравшись в грязь по колено, он помог извозчику вытащить задние колеса телеги, а затем вернулся в дом Бешта (там же 3:6).
Р. Яаков-Йосеф стал одним из ближайших учеников Бааль Шем Това. Узнав об этом, община Шаргорода, большинство в которой составляли противники хасидизма, изгнала его с раввинского «трона».
В последующие годы р. Яаков-Йосеф был раввином г. Немирова, а с 5530 /1770/ года и до конца жизни возглавлял крупную общину города Полонного, в которой влияние хасидов было преобладающим.
Близкими друзьями р. Яакова-Йосефа стали такие лидеры хасидизма, как р. Дов-Бер (Магид из Межирича) и старейший из его учеников р. Мешулам-Зюша из Аннополя, а также р. Пинхас из Кореца.
В течение двадцати семи лет р. Яаков-Йосеф работал над книгой Толдот Яаков-Йосеф (История Яакова-Йосефа), в которой впервые письменно изложил учение Бааль Шем Това.
В этой книге двести сорок девять раз повторено: «Я слышал от моего учителя…». Большая часть этих записей была сделана еще при жизни Бешта, начиная с 5512 /1752/ по 5520 /1760/ год. И только в тридцати шести случаях из двухсот сорока девяти к имени Бешта добавлено благословение, которым принято сопровождать имена умерших, — эти записи были сделаны уже позднее. В некоторых местах р. Яаков-Йосеф ограничивался лишь намеком, оговориваясь, что «разъяснить это письменно невозможно». В ряде случаев он не постеснялся признаться: «Здесь я не до конца его (т.е. Бешта) понял».
Р. Яаков-Йосеф расположил весь материал в соответствии с порядком недельных глав Торы — эта книга стала первым хасидским комментарием на Пятикнижие. Особенное внимание автор уделил разъяснению глубинного смысла каждой из шестисот тринадцати заповедей.
Смысловым лейтмотивом книги стало кабалистическое представление Бешта о том, что «мир …создан как бы из Самого Б-га». «Главное осознать, — писал р. Яаков-Йосеф, — что Всевышний пребывает в любой точке пространства и проявляет Себя в любом явлении. Поэтому в самом простом разговоре или рассказе о каком-либо происшествии человек может ощутить присутствие Творца — точно так же, как при изучении Торы или в молитве» (Толдот Яаков-Йосеф).
Автор развил парадоксальное утверждение Бешта о том, что изучение Торы может не только приближать человека к Б-гу, но и удалять от Него.
«Тора и заповеди, — говорится в комментарии р. Яакова-Йосефа к главе Ваехи, — были даны только для того, чтобы человек с их помощью удостоился прилепиться к Творцу. …Однако с годами сердца измельчили, и люди стали делать из своих познаний в Торе венец, чтобы красоваться в нем и тешить свою гордыню, возвеличиваясь в глазах остальных. …И тот, кто выучил один закон, уже чуть-чуть возвеличивается, а тот, кто выучил больше — возвеличивается еще больше… И когда подобный человек идет в дом учения, он тем самым удаляется от Всевышнего» (там же).
Книга Толдот Яаков-Йосеф вышла из печати в 5540 /1780/ году. Р. Яаков-Йосеф сам странствовал по городам и местечкам, распространяя свое творение.
Вскоре р. Яаков-Йосеф опубликовал знаменитое письмо Бешта, в котором говорилось, что Машиах придет лишь тогда, когда хасидское учение «распространится и станет известным в мире, и его родники прорвутся наружу». В книге Толдот Яаков-Йосеф хасиды видели начало этого процесса — первый «прорвавшийся наружу родник».
Р. Пинхас из Кореца, хорошо знавший Бешта и его учение, утверждал, что «подобной книги еще не было в мире». Он добавлял, что «истоки этой книги — в Ган Эдене, а ее глубокое изучение является чудодейственным средством для преодоления дурного влечения».
С другой стороны, противники хасидизма называли книгу р. Яакова-Йосефа «сосудом нечестия, источником мрака, вместилищем ядов, смертоносным для всякого, кто к ней прикоснется». Они повсеместно скупали книги и уничтожали все экземпляры. Однако хасидские типографии в Корице, Львове и Славуте тут же выпускали взамен уничтоженных новые тиражи.
Ободренный успехом своего первого детища, р. Яаков Йосеф составил еще несколько книг: Бен-Порат Йосеф (Плодоносный росток — Йосеф), Цафнат панеах (Открывающий тайное) и Ктонет пасим (Разноцветная рубашка) — в них учение Бааль-Шем-Това обрело еще более полное выражение.
Р. Яаков-Йосеф из Полонного умер в 5444 /1784/ году.
Его прямым потомком был р. Шломо-Залман Ойербах, один из самых авторитетных законоучителей второй половины двадцатого века (Атора амесамахат с. 16).
Из книги «Еврейские мудрецы», изд. Швут Ами