Вернись ко Мне, сын Мой

Александр Бобовер возвращался домой из командировки. Он занял свое место в междугороднем автобусе и не мог не обратить внимания на своего соседа—молодого парня, лет 19-ти. Его мятая футболка, грязные, давно не стиранные джинсы, пыльная кепка, а под ней растреранные волосы, указывали на то, что он уже какое-то время не следил за собой. Он не мог найти себе места, то откидывался на спинку сиденья, закрывал глаза, пытаясь вздремнуть, то опять открывал глаза, смотрел в окно, пытаясь определить, какой район он сейчас проезжает. Александр, человек с добрым сердцем, не мог не заметить беспокойного поведения своего соседа и участливо спросил:

--Что случилось, парень? Я вижу, что ты чем-то очень обеспокоен. Хочешь поделиться? 

--Нет, ничего страшного со мной не происходит. Я просто заснуть не могу, уже в дороге со вчерашнего утра, устал страшно, - ответил парень.

--Но я вижу, что ты волнуешься о чем-то. 

--Да нет, я же сказал, что ничего страшного.

--А вдруг я помочь чем-нибудь смогу? – не уступал Александр.

--Спасибо, но вы ни чем мне не сможете помочь. Я сам как-нибудь разберусь. –Парень тоже не упускал своей позиции.

--Ну не смогу помочь, так хоть выслушаю. Поделиться – уже разделить груз на двое.

--Нет, вы не поймете. Я сам натворил, мне самому расхлебывать.

--Ну вот видишь, значит есть проблемы. Тебя как зовут-то? – Александр решил попытаться подойти с другой стороны. 

--Саша, - ответил парень.

--Ну, смотри-ка, у нас одинаковые имена. Меня тоже Сашей зовут, Александр Бобовер.

Они пожали руки в знак знакомства.

--Ну так что, расскажешь, во что ты влип?

--Ну ладно, только вы должны мне обещать, что все останется только между нами, и что вы осуждать меня не будете.

--Согласен. – Александр был рад, что удалось ему разбить лед, и приготовился слушать.

--Я – единственный сын у моих родителей, - начал Саша. –Они были женаты 10 лет, когда я у них родился. Я знаю, что они хотели еще детей, и я тоже спрашивал, когда у меня будет маленький братишка, но больше детей не было. Мои родители меня очень любили. Они давали мне все, в разумных пределах, о чем я просил. Летом мы ездили в горы отдыхать, зимой выезжали на лыжные курорты. У меня было все.

 Я сам был хорошим мальчиком. Я не помню, чтобы меня так уж сильно наказывали. Просто не за что было. Я хорошо учился, был один из лучших учеников в ешиве. Я даже подумывал о том, чтобы стать раввином. Родители мной гордились. 

 Все было хорошо, пока я не перешел в другую ешиву. Там я связался с плохой компанией. Начал курить, часто ходил на вечеринки. Учеба стала мне не интересной. Было ужасно скучно зубрить гемару, да и остальные предметы перестали меня интересовать. Религиозная жизнь стала меня угнетать. Я не мог дождаться, когда выйдет Суббота, чтобы выскользнуть из дома и помчаться на вечеринку с друзьями. 

 Дома ситуация тоже ухудшилась. Сначала я старался скрывать, что начал курить и забросил учебу, но запах на одежде меня все равно выдал, да и реббе успел поговорить с моим отцом. Родители хотели со мной поговорить, но я не хотел. С одной стороны, мне хотелось независимости, а с другой меня все-таки мучала совесть. Где-то внутри я понимал, что поступаю нехорошо, но старался заглушить это. Все же несколько раз мы пытались наладить отношения. Я сказал, что хочу научиться играть на гитаре. Мой отец сказал, что он купит мне гитару, если я начну лучше заниматься. Я согласился. Реббе подтвердил, что я стараюсь, и мне купили гитару. Более-менее мы стали общаться, мама готовила мне мои любимые блюда, и мы беседовали о современной музыке и тех жанрах и песнях, которые меня привлекали.

 Тут Саша задумался, и на глазах заблестели слезы:

 --Родители меня так любили, так старались пойти на встречу. Но улица меня притягивала больше, чем они. В конце концов отношения опять разладились, мы перестали разговаривать. Меня раздражало видеть заплаканное лицо мамы и грустные глаза отца. Мы сговорились с друзьями и решили уехать на юг, в солнечный Лос Анжелес, показать миру свой музыкальный талант, зарабатывать на жизнь своим собственным трудом.

 Я оставил родителям записку: «Я уезжаю с друзьями в Калифорнию. Я знаю, что без меня вам будет лучше. За меня не беспокойтесь и меня не ищите.» И все. Собрал свои вещи, захватил гитару, кое-какие сбережения и уехал.

 Сначала все шло хорошо, было интересно. Мы сняли комнатушку, одну на четверых, играли то на улице, то в парке, то в забегаловках. Потом выручку делили поровну. Зарабатывали достаточно, чтобы платить за комнату, за еду, а так же и на бары хватало.

 Через полгода вдруг все пошло вниз. Ребята начали ссориться, играть больше вместе не хотели. Потом двое решили съехать. Мы с другом продолжали играть вместе, но доход резко упал. Пыкались-мыкались еще три месяца, но ничего подходящего найти не смогли. Еще пару дней без работы, и нам не на что будет еду купить. Мой друг говорит мне: «Саша, ты понимаешь, что не прокормиться нам таким темпом. И ты сам видишь, что другую работу нам тоже не дают. Я тут повертелся возле бара после закрытия, познакомился с парой ребят. Они мне рассказали про другой бизнес, темный, но прибыльный. Нам самим не стоит этой травкой увлекаться, но если будем поставлять другим, то хорошо жить сможем, из этой конуры вылезем.»

 Тут я проснулся. Я пообещал себе не связываться с наркотиками и мафией, что если чуть только запахнет нелегальным, то я возвращаюсь. И тут я слышу такое предложение от своего близкого друга. 

 Я задумался о своей жизни. Я вдруг увидел, что меня засосало в пропасть. Погоня за весельем, приключениями, все это пустое. И какие возможности я упустил. Родители поддержали бы меня, если бы я не захотел учиться в ешиве всю жизнь, а захотел получить какую-нибудь профессию.   У меня есть способности достичь любою цель. 

 Я подумал о своих родителях.

  Тут Саша начал плакать. Он обхватил голову руками с обеих сторон и спрятал лицо. Через минуту ломающимся голосом продолжил:

 --Они же меня так любили. Все готовы были ради меня сделать. А я был таким эгоистом, таким неблагодарным. Как им было больно прочитать мою записку.

 Я решил вернуться. Из библиотеки послал им сообщение: «Дорогие папа и мама. У меня даже нет слов просить прощения за то горе, которое я вам причинил. Я не буду вас винить, если вы тут же сотрете это сообщение и не будете иметь со мной ничего общего. Я понял, как я был не прав, и сейчас хочу все начать заново. Я купил односторонний билет на автобус и буду проезжать через наш город в четверг, в 2 часа дня. Если в вашем сердце все-таки остался для меня уголок, и вы захотите меня видеть, то привяжите белую ленточку к дереву, которое стоит возле перрона. Помните, то дерево, которое цветет большими розовыми цветами, возле которого вы меня фотографировали? Когда я буду проезжать мимо, если я увижу ленточку, то буду знать, что могу вернуться домой. Если не увижу, то поеду дальше.» Я уже в пути второй день, на третьем автобусе. Если не смогу вернуться домой, то не знаю, что буду делать дальше.

 Тут Саша замолчал. Александр тоже помолчал пару минут, как бы обдумывал услышанное, потом произнес: 

--Да, понимаю тебя. Нелегко тебе сейчас. 

 Потом спросил:

--Скажи мне, когда ты ел последний раз?

--Вчера бутерброд в обед съел.

--Так ты должен быть очень голодный. На, возьми, перекуси чуть-чуть.—Александр всунул ему в руки свой бутерброд и пачку печенья. Саша поблагодарил и стал жевать. Остаток пути проехали молча.

 Когда стали подъезжать к городу, то Саша стал явно нервничать, то смотрел в окно, то отворачивался. Перед тем, как автобус подъехал к перрону, он отвернулся от окна и сказал Александру:

--Я не могу смотреть. Пожалуйста, вы посмотрите на то большое дерево и скажите мне, если вы видите белую ленточку.

 Автобус остановился, и Саша умоляющим голосом спросил:

--Ну что? Что вы видите? Вы видите ленточку?

 Александр повернулся к Саше и сказал:

--Друг мой, все дерево обвешано белыми ленточками.

Ашем, мы хотим к Тебе вернуться. На Рош Ашана, мы молились, чтобы Ты дал нам еще один год жизни, чтобы дал нам здоровье, парнаса, шидух, все, что нам надо. Но кто мы такие, чтобы просить о чем-нибудь? Мы же так грешим, совершаем ошибки и тут, и там, сердимся, кричим, говорим лашон ара. Нам столько нужно исправить, перед тем, как даже подойти к Тебе.

Но что Ашем нам говорит? «Вернись ко Мне, Я жду тебя.»

Эту история я слышала давно, и она запала мне в сердце.  Очень подходит для настоящего времени - 10-ти Дней Раскаяния.  Пусть мы все сделаем полную тешуву и будем запечатаны в Книгу Жизни.

Теги: Йом Кипур