Йосеф и его братья

Рассуждая на эту тему, мы должны сознавать, что не можем полностью охватить настоящую подоплёку событий, оценить масштабы личностей, о которых идёт речь, и не смеем ставить себя на место главных действующих лиц. Ведь недаром нашего праотца Якова, и его сыновей, мудрецы называют "великими пророками"[1].

Всё, что мы да, можем, это понять, какой урок мы извлечём для себя из всей этой темы, что исправим в себе, изучая рассказ Торы о Йосефе и его братьях.

В Мидраше "О десяти загубленных"[2] говорится, что когда раби Ишмаэль, первосвященник, поднялся в Поднебесье и спросил духовного служителя, почему именно ему и его товарищам выпала доля быть казнёнными злодеем императором за продажу Йосефа, ему ответили, что ни в каком другом поколении Творец не отыскал праведников, которые бы могли сравняться с десятью сыновьями Якова. И только они, десять избранных Мудрецов Торы -  раби Ишмаэль и его коллеги, среди которых и раби Акива и раби Ханина бен Хакинай, оказались подходящими для этой роли, искупить то, что произошло во время продажи Йосефа.

Прежде всего, мы должны понять, как всё это произошло. Ко времени событий, о которых идёт речь Яков, наш праотец, был уже в преклонных годах. Он учился и преподавал в созданной им ешиве, где главными учениками были его сыновья. Он учил с ними Тору и наставлял их образу жизни, заповеданному Творцом. Все они были праведными и возвышенными людьми. За одним, как казалось, исключением.

Йосеф не вмещался в общую картину, и выглядел выпавшим из духовной семейной вотчины. И отец, и братья пытались по-доброму влиять на него. Но из этого ничего не выходило. Яков оказывал Йосефу особое внимание, он приблизил его к себе, с особой старательностью вкладывая в него все знания, приобретённые за долгие годы обучения у Шема и Эвера, своих праведных предков, но всё казалось напрасным.

Братья же, видя, как Яков безуспешно пытается воздействовать на Йосефа любовью и вниманием, решили, что следует действовать иначе. Нужно не приближать его к себе, но отдалить. "И увидели братья его, что его любит отец из всех сыновей своих, и возненавидели его"[3] Это не было личной, природной ненавистью, которой ненавидят врагов, это была "ненависть", если можно так выразиться, вынужденная, воспитательная. Ведь было известно, что Ишмаэль, сын Авраама, раскаялся лишь после того, как отец выгнал его из дома. Именно эта вынужденная строгость стала причиной возвращения Ишмаэля на правильный путь.[4] Братья Йосефа считали, что и для их брата эта мера станет действенной.

Но разочарование постигло и братьев. Их метод не сработал. Йосеф продолжал вести себя по-прежнему. И вот тогда, когда братья убедились, что не действует на Йосефа ни доброта отца, ни их строгость, отправились они "пасти скот" в Шхем. И это не потому, что у Якова не было пастухов для этой работы. Вовсе нет. Просто пришла пора серьёзно, без помех, наедине самим с собой, обсудить сложившуюся ситуацию, и решить, как поступить с Йосефом. Слишком близко к сердцу принимали они происходящее с ним. Проблема эта занимала их думы, они хотели лишь одного – вернуть Йосефа на верный путь.

Трудность заключалась в том, что, говоря по правде, братья не знали и не понимали Йосефа. Они не постигли его ни в юношестве, ни потом, в старости. Можно даже сказать, что они глубоко ошибались в его отношении. Но судить их за это нельзя, по той простой причине, что свою подлинную сущность, свою настоящую природу, Йосеф тщательно скрывал от всех, всеми силами стараясь казаться не тем, кем был на самом деле.

С самого раннего детства Йосеф избрал для себя путь сокрытия своей праведности. Он тщательно прятал свои добрые дела и от отца, и от братьев. Как мог он это сделать? Каким образом? Свой настоящий внутренний мир Йосеф маскировал под личиной "наарута" – юношеской беззаботности и легкомыслия. Он "играл глазами", он выделывал штуки со своими волосами, он нацеплял на себя всякую мишуру,[5] а ещё – он рассказывал отцу о своих братьях небылицы, которых быть не могло, и не было.

Всё это, как бы шло одно за другим, и так работает злое начало. Стоит человеку начать с маленьких глупостей, они незаметно густеют, и становятся всё ощутимей и тесней. Стоит злому началу открыть человека, занятого чепухой, как тут же говорит: "Это - мой клиент", и занимается им вплотную. Обычно так и происходит - если человек начал сбиваться с пути, он на этом не остановится, но продолжит падение.

Так и Йосеф – когда увидели в нём маленькие странности, стали опасаться за его духовную целостность. Более того, настал момент, когда показалось братьям, что нет в Йосефе внутренних ресурсов святости, что он уже – по ту сторону, в стане нечистоты, в лагере дурного начала.

По книге раби Арье Лейб Фридмана "Ваибех Йосеф".

Продолжение (возможно) последует.

[1] Танхума а-кадум, Микец, 6, 1.

[2] Речь идёт о десяти величайших мудрецах Торы, казнённых по приказу римского императора.

[3] Берешит, 37, 4.

[4] Саба из Слободки

[5] Берешит рабо, 84,7

Теги: Переводы