Личное. Мой Египет

Совершенно не в тему, заявленную в заглавии моего блога, совсем не про землю Израиля. Очень личное. Приближается праздник Песах, праздник выхода из Египта, и сидя за праздничным столом, мы должны ощущать себя так, как будто сами тогда вышли из Египта, из рабства. И на самом деле, у каждого из нас – свой личный выход из рабства.

Каждый человек считает себя эталоном нормальности, и принимает на себя  – вынуждено или добровольно, нормы общества, в котором он живет. В конечном счете, мы сами выбираем, что для нас нормативно...

Помню, как в углу гардероба офицерского клуба выдрал кусок линолиума, и вырезал на нем гравюру, что-то в духе Феликса Валлатона. Это мое подпольное партизанское творчество держало, спасало, давало смысл. Два года красной армии надо было чем-то продержаться...

 Со мной служил Боря Бельский, у него был такой замечательный ножик, специальный, для линолиума. Им-то я и вырезал гравюры. Каюсь – он остался у меня, я его Боре не вернул... Сейчас понимаю, что это невозвращение, конечно, воровство ...  воспоминание о котором жжет стыдом. Где тот ножик?  Вернуть его невозможно, но хоть покаяться...

Из всех гравюр той серии именно эта, орнаментальная, когда-то нравилась мне больше других:

Я очень боялся, что найдут мой альбомчик, и пробные отпечатки тщательно уничтожал, а листы линолиума прятал. За антисоветчину могли и посадить, хотя ничего "анти" я и не делал, просто выплескивал, как говориться, личные впечатления.

Жаль, что у меня не осталось ни отпечатков всех тех гравюр, всей серии, так как эти нечеткие фотографии с негативов совсем не отражают жесть линогравюры. Их отпечатки лежат в московской мастерской, если их уже не уничтожили...

Как-то приснился сон, что меня опять забирают в армию, и два толстых усатых прапора принесли гимнастерку, сапоги и портянки, приглашая переодеться,  а я отказываюсь – "я же уже отслужил срочную! чего вы привязлись! и вообще в Израиле живу! зачем я вам нужен-то?!

Из этой серии одна гравюра была вынужденно ксилографии – когда линолиум закончился, пришлось купить в хозяйственном деревянную досочку из фанеры (там, где солнце – дырка):

И еще что-то личное. Там же, в армии, убили Сережу Кирсанова, моего ближайшего друга. Это был, пожалуй, самый феерически талантливый и тонкий человек, с которым я дружил. У него была чистейшая, возвышенная душа.

Хоть здесь, виртуально, хоть чем-то отдать долг его памяти.

Апгрейд - еще один отпечаток из той серии.

Теги: тума, Праздники, Художники, Личное, Нормативность