Ежедневно (кроме суббот и праздников) на этой страничке вы найдете свежий выпуск специально отобранных и адаптированных редактором для каждодневного изучения статей на разные тематики Иудаизма.
13. Намеки и знаки
Слушатель информирован об определенном действии против себя, но не знает человека, ответственного за это. Если мы указываем ему на эту личность, не называя ее по имени, например, с помощью знаков или намеков, то мы преступаем запрет на рехилут.
Такая посуда, которая впитала продукт посредством заквашивания, может быть откошерована несколькими способами. Во-первых, можно наполнить её водой до того уровня, до которого доходил «запретивший» её продукт, подождать сутки, затем вылить эту воду и так проделать три раза. Промежуток между этими тремя разами может быть, какой угодно. После того, как проделали такое тройное замачивание, посуда становится кошерной. Необходимо только, чтобы каждый раз вода находилась в кошеруемой посуде сутки без перерыва. Без того, чтобы менять воду три раза, не происходит кошерование, и если оставить ту же воду в посуде на протяжении трёх суток, не меняя, посуда не становится кошерной.
Окончание
По договоренности с добрым побуждением дурное начало (йецер а-ра) подтолкнуло праведника к походу в кабак, где он принялся увлеченно следить за играющими в азартные игры…
Настала полночь — а игра все еще в полном разгаре. Час ночи — и наш праведник наконец-то притомился и опомнился: что я здесь делаю? Он вышел из кабака и отправился домой, а йецер а-ра последовал за ним по пятам. Очень ему хотелось посмотреть, как повлияло на такого благочестивого человека столь недостойное времяпрепровождение.
И что же он видит? Пришел праведник домой, сел на пол и принялся произносить «Тикун хацот» со слезами и с разбитым сердцем. Он так плакал, что его жена проснулась и прибежала посмотреть, что случилось. Муж сказал ей: «Был у меня сосуд из чистого золота, а на поверку оказался медным!» Жена удивилась: «У нас сроду не водилось в доме золота, о чем ты говоришь?» Муж объяснил: «Золото — это Тора, которую я учил всю жизнь, и заповеди, которые я выполнял с радостью. И я был уверен, что моя преданность им не сравнится с золотом. Но сегодня я понял, что не достиг и десятой части того, что должен… Я видел людей, полностью поглощенных игрой, так, что ничто иное в мире их не интересовало. И сколько радости было на их лицах, когда они выигрывали! А еще я видел других людей, которые плясали до упаду и не обращали внимания ни на усталость, ни на пот, катившийся с них градом, ни на поздний час… А ведь они тратили свое время на пустые развлечения! А я — занятый вещами, имеющими вечную ценность, не достиг в своем служении и трети подобного воодушевления! Вот так мое золото оказалось медью… И сегодня я явственно увидел, насколько мне еще предстоит вырасти и укрепиться в своем служении, чтобы не устыдиться потом, когда придет час держать ответ…»
Услышав все это, йецер а-ра опечалился и отправился разыскивать йецер а-тов. Встретив его, он сказал: «Зарекаюсь я иметь дело с твоими праведниками! Вот, удалось мне уговорить одного из них пойти в кабак, а он в результате только укрепился в изучении Торы и исполнении заповедей! Так что я могу сказать о себе: “Пришел верблюд просить себе рога, а ему и уши отрезали”. Не буду я больше заключать с тобой мир, ведь получается, что это лишь мне во вред!»
По книге «Ветвь фамильного древа»