Ежедневно (кроме суббот и праздников) на этой страничке вы найдете свежий выпуск специально отобранных и адаптированных редактором для каждодневного изучения статей на разные тематики Иудаизма.
Есть ли в Торе еще намеки на Хануку, кроме известного факта, что слово «свет» впервые встречается в Торе на 25-м месте? Оказывается, есть, и еще какие! Читайте об этом.
Сегодня вечером — 5-я свеча Хануки.
1. Сообщить о причиненном зле (семь условий)
(3) Необходимо предупредить нарушителя, прежде чем рассказывать о его нарушениях.
б) Если вы абсолютно уверены, что ваше предостережение останется без внимания, вы можете ничего ему не сообщать. Тем не менее, предпочтительно рассказать об этом в присутствии как минимум трех свидетелей. Почему? Потому что, если вы расскажете об этом только одному или двоим, они могут усомниться в достоверности вашего рассказа (иначе, почему вы рассказываете такие вещи в узком кругу людей?). Если же вам не поверят, ваш поступок будет лишен смысла.
Тем, кто вас слушает, запрещено принимать ваши слова за абсолютную истину. Они обязаны проверить все факты, чтобы подтвердить их для себя и иметь возможность, в свою очередь, упрекнуть нарушителя.
Все время, пока ханукальный светильник горит, даже если обязательные полчаса уже прошли, его нельзя использовать для освещения и переносить с места на место. Сначала надо погасить огонь, а потом зажечь его снова, уже для будничных нужд.
В канун субботы зажигают сначала ханукальные светильники, а затем субботние. Это происходит задолго до захода солнца, поэтому необходимо залить в светильники побольше масла, чтобы после появления звезд они горели хотя бы полчаса.
На исходе субботы вначале совершают Гавдалу над вином, и лишь затем зажигают ханукальные огни. Однако существует и противоположный обычай, и каждый должен следовать тому, который принят у него в общине. У сефардских евреев принято в синагоге зажигать ханукальные огни до Гавдалы, а дома — наоборот.
Из книги «Люди рассказывают о себе»
Окончание
Юноша вернулся из Индии... и к своим еврейским корням, а теперь оказалось, что невесту ему сосватали, как принято, а она сама нашла его — по чьей-то подсказке. Он спросил у нее: «Что это за странная история с шидухом? Скажи мне, пожалуйста, кто шадхан, чтобы я мог ему заплатить?»
Она улыбнулась: «Для этого тебе придется поехать в Индию».
И продолжила, прежде чем я успел что-либо спросить: «Я не рассказала тебе, что в своих поисках духовности в конце концов добралась до Далай-ламы. Он произвел на меня огромное впечатление, и я решила вступить в ряды его служителей. Но он сказал, что, если я еврейка, не подобает мне менять золото на серебро. Он посоветовал мне вернуться к своим корням. Но прежде чем распрощаться, он пошептался о чем-то со своим секретарем, тот вышел и через какое-то время вернулся с карточкой. Далай-лама переписал оттуда имя и подал записку мне со словами: “Это твой брат по духу”.
Я вернулась в Израиль и поступила в учебное заведение для девушек, сделавших тшуву. Все оказалось просто и стремительно. Как говорится, я нашла дорогу к свету — сначала с подсказки Далай-ламы, чье мнение я очень уважала, а потом я обнаружила гораздо более сильный свет, который повел меня за собой.
Только год спустя я решилась начать искать тебя. Я обращалась к разным шадханам, но они не находили твое имя в ешивах для баалей тшува. Потом моя подруга занялась поисками и наконец-то нашла тебя. С первой же встречи я убедилась, что Далай-лама — “профессиональный шадхан”. Он точно знал, кто мне нужен, и дал мне твое имя».
Мы женаты уже десять лет и растим четверых детей. Я занят изучением Торы, а моя жена замечательно заботится о семье. Даже наши родители с обеих сторон не могут не удивляться нашему образу жизни и тому, насколько удачно подобран наш дуэт. Конечно, они знают историю с Далай-ламой, и даже с гордостью рассказывают своим знакомым, что сам Далай-лама сосватал их детей.
Откровенно говоря, хотя наш теперешний образ жизни далек от прошлого, как запад от востока, у нас обоих в сердце остается теплый уголок для Далай-ламы. Мы слышали еще несколько историй о том, как он убеждал евреев, пришедших к нему, вернуться к своим корням.
Несколько лет назад он приезжал в Израиль. Мы очень хотели встретиться с ним, но моя супруга сказала: «Мне кажется, он бы не хотел этого». Я посмотрел на нее и понял, что она права. Это был, скорее, совет дурного начала, чтобы внести путаницу в наши умы.
После его отъезда я пошел к своему раввину и спросил, как вообще следует относиться к Далай-ламе. Рав ответил, что, несомненно, нам полагается испытывать к нему глубокую благодарность и осознавать, что это один из праведников народов мира. Но не более того. Более глубокой привязанности не хотел и сам Далай-лама, иначе оставил бы нас приближенными к себе, а не отослал бы в Израиль. «Помни его как человека. Но забудь его как Далай-ламу. Это нехорошо для тебя».
Я вернулся домой, погруженный в раздумья. Мой учитель был прав. Меня притягивала к Далай-ламе не только благодарность. Это было нечто гораздо более личное, возможно, образ, сформированный в глубине моего сердца.
У дурного начала много способов сбить человека с толку. Оно сильнее Далай-ламы, пожелавшего, чтобы я отдалился от него, и сильнее моего собственного желания. Идолопоклонство не так уж просто вырвать из сердца.
Вернувшись домой, я достал из альбома фотографию Далай-ламы и… разорвал ее перед изумленным взором жены. Разорвал спокойно, без злости, скорее даже с почтением. Кто лучше него знает, что это не было проявлением неблагодарности, а наоборот, скорее, наиболее полным выражением глубочайшей признательности. Ведь это было наиболее совершенным исполнением его воли.
Переводчик Мирьям Климовская