Ежедневно (кроме суббот и праздников) на этой страничке вы найдете свежий выпуск специально отобранных и адаптированных редактором для каждодневного изучения статей на разные тематики Иудаизма.
Восстание, поднятое Матитьяу Хасмонеем, было направлено не столько против греков, сколько против насаждения греческой культуры в еврейском народе, поэтому и Ханука, которую мы будем праздновать через 40 дней, является праздником победы… ортодоксов. Сегодня — годовщина смерти Матитьяу, а также годовщина смерти духовного лидера прошлого поколения рава Авраама Йешаяу Карелица (1878-1953), известного как Хазон Иш. Блестящий ученый, он предпочитал оставаться неизвестным, пока не приехал в Землю Израиля в 1933 г., где он был признан очень скоро как мировой авторитет еврейского Закона.
16. Не верьте злословию!
Слушать дурные слова о любом еврее, а также верить им — запрещено. Исключения из правила: еретики, доносчики и закоренелые грешники.
Перевод «мясной» или «молочной» посуды в разряд нейтральной — парве — с помощью агалы
Подобно обычному кошерованию, посуду, в которую впитался «разрешённый» продукт, также необходимо тщательно очистить. Выжидают сутки до того, как ей сделать агалу. Однако при большой необходимости или постфактум, если сделать агалу такой посуде, не выждав 24 часа со времени последнего использования, такая посуда становится парве. В отличие от посуды, в которую впитался запрещённый продукт, когда речь идёт об агале «мясной» или «молочной» посуды, даже если отношение объёма воды, в которой делают агалу, к объёму посуды не достигает 60 к 1, агала засчитывается и посуда становится парве.
Продолжение
И реб Шауль (после долгих разговоров с женой, от которых у них обоих появлялись черные круги под глазами) пошел попросить совета у своего раввина, поделиться и рассказать, что не пошло у них это дело. И вынуждены закрыть детский сад… нет денег на съем помещения…
И каково же было его изумление… Этого не передать словами… Когда раввин, выслушав его, посоветовал занять деньги и подыскать для покупки какое-нибудь недорогое здание, отремонтировать его и понемногу отдавать долги.
— А… — промямлил реб Шауль, чувствуя звон в ушах. — А… у меня и так же есть долги… Мы покрывали разницу за съем из долгов, которые брали…
— Вы можете поступить, как считаете нужным, — рав развел ладони. — Это всего только мой совет…
Реб Шауль вышел на улицу, подставляя лицо приятным порывам ветра и уже предчувствуя сквозняк в кошельке, когда и если он проведет в жизнь план раввина. Реб Шауль всегда был и считал себя человеком наивным и простым, и покупка недвижимости всегда была для него чем-то вроде зыбкого марева над акульим заливом. Да еще здание! Где он, и где здание…
Этот совет был для его головы — как круглая крышка для квадратной коробки, и поэтому, не найдя для этой крышки места в голове, он взял свои ноги, подхватил их руками и принялся наматывать жаркие улицы города на подошвы своих ботинок.
Это «недорогое старое здание» представлялось ему чем-то вроде пещеры раби Шимона бар-Йохая, в которой тот просидел со своим сыном двенадцать лет. И реб Шауль гадал, не предстоит ли и ему просидеть в долговой яме похожее число лет…
Иногда это здание представлялось ему чем-то похожим на покрытую граффити крепость времен турецкого владычества… Иногда он высматривал нечто похожее на заброшенный курятник и… имея развитое воображение, заранее мучился от запаха и еще больше — от изумления родителей, когда он предложит их детям эту расколотую и отремонтированную пепельницу.
«Дорогие родители, — скажет он. — Пусть вас не пугает, что в этом милом здании, сверкающем на солнце, как желток, еще недавно раздавалась пламенное куриное кудахтанье и петушиное кукареканье. Куры, как известно, кошерные птицы, и мы в нашем садике научим ваших замечательных детей тому, что сказано в Торе о кошерной и некошерной пище!»
Так и побегут родители записывать своих детей в этот новый сад. Как же! Жди!
Натрудив голову подобными уничижительными мыслями, а короткие ноги — кроссом в натирающих мозоли башмаках, реб Шауль смирился, вздохнул и приготовился принять удар — зашел в маклерскую контору по покупке и продаже жилья. Железобетонный порыв кондиционера был первой приятной вестью, второй приятной вестью был адрес здания, сообщенный ему с такой широкой улыбкой, что хозяина ее можно было бы заподозрить в рекламе зубной пасты.
И они отбыли туда вместе — хозяин улыбки и реб Шауль.
Первая мысль, которая посетила реб Шауля, когда глазам его открылась внутренняя панорама дома, была такая: «Хорошо, что я не взял с собой жену». И вторая: «В Сдоме и Аморе это считалась бы первоклассной гостиницей: в ней есть все, чтобы на месяц отбить у человека и сон и аппетит». А третьей мыслью было: «Я это покупаю», что кажется полной противоположностью предшествующим двум, не так ли? Но реб Шауль, хоть внешне и производил впечатление рыхленького, мягкого человечка, обладал сердцем льва.
Продолжение следует