Правда. Майсе-30

На тель-авивской улице, недалеко от автобусной остановки, сидел старик в кипе и играл на саксофоне еврейские мелодии. Перед ним стоял открытый футляр с нотами, в который некоторые прохожие бросали монетки…

Когда, сразу после приезда в Израиль, он впервые вышел на улицу со своим инструментом, он категорически противился материальному вознаграждению за свою музыку (которая была ему в удовольствие), и, после того, как очередная монетка падала в футляр, он прекращал игру и бежал за прохожим, чтобы вернуть деньги и объяснить, что играет бесплатно. Через какое-то время бегать стало трудно, и он обратился к раву с вопросом, что делать с деньгами, которые, по его мнению, он не заработал. Рав ответил, что он не обязан бегать за прохожими, и что все, что люди дают — они дают от чистого сердца, и пусть это будет ему приятным бонусом в качестве платы за проезд.

С того дня, как футляр начал наполняться звенящей мелочью, начались не слишком частые, но довольно неприятные сюрпризы. Пробегающие мимо подростки из «нацменьшинств» иногда неожиданно меняли траекторию движения, зачерпывали горсть мелочи из футляра и моментально испарялись. Старик относился к этому легко и не поднимал шума, не говоря уже о том, чтобы обратиться в полицию…

Но в тот день все произошло совсем иначе.

Проходящий мимо арабский парень лет двадцати остановился рядом, немного послушал, после чего нагнулся над футляром и, не торопясь, начал методично сгребать мелочь к себе в карман. Всю, до последней монетки.

Такой наглости старик не выдержал. Он прекратил играть, привстал со своего стульчика и попробовал возмутиться, но тут же получил ощутимый удар в грудь и упал обратно в стульчик. Арабчонок начал удаляться быстрым шагом. Старик побежал за ним с криком «стой!», чем привлек внимание стоящих на остановке женщин, и они начали звонить в полицию. Через несколько шагов он догнал грабителя и схватил его за плечо. Тот резко развернулся, ударил его ногой и, выронив какие-то предметы, бросился бежать. Старик упал, стараясь не повредить инструмент, но тут же поднялся. Перед ним на тротуаре лежал телефон и небольшой нож. Он поднял их и направился обратно к своему стульчику. Женщины с остановки подбежали к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. И тут арабчонок вернулся. Он подошел к старику и попросил его вернуть телефон, великодушно позволив ему оставить нож себе. Тот ответил, что все отдаст полицейским.

И тогда грабитель бросился на старика, но тот был уже готов к нападению, и с размаху огрел его тяжелым инструментом по лицу. Одна из клавиш вошла арабчонку в щеку, он потерял равновесие и грохнулся на тротуар. Выплюнув выбитый зуб, он попытался подняться, но тут подоспели полицейские и надели на него наручники…

Офицер задал старику несколько дежурных вопросов и приступил к делу:

— Когда он подошел к вам, у него в руке был нож?

— Нет, нож выпал, когда он убегал.

Офицер молча показал старику глазами на камеру, висевшую под потолком кабинета:

— Вы уверены, что у него в тот момент в руке не было ножа? Может, вы не заметили?

— Я уверен. Нож у него выпал только, когда он, убегая, ударил меня ногой.

Офицер тяжело вздохнул, снова посмотрел на камеру, и предложил:

— Пойдем выйдем в коридор на пару минут…

В коридоре офицер тихо объяснил:

— Камера в кабинете пишет видео и звук, вы должны продумывать каждое слово, которое произносите.

— Я все хорошо продумываю, — ответил старик.

— Понимаете, мы ловим этого типа по два раза в неделю, но каждый раз судья отпускает его. На этот раз мы можем его закрыть надолго, тут уже не хулиганство, тут можно ему пришить терроризм, понимаете?

— Я все понимаю, но у него, наверное, есть семья, родители…

— Его родители уже дважды были у нас, и просили, чтобы мы его, наконец, забрали, он ворует у них деньги, позорит семью и у них нет на него никакой управы.

— Ну, это не мои проблемы…

— Да, сейчас это не ваши проблемы, но если вы будете настаивать, что ножа у него в руке не было — у вас появятся ваши проблемы, и, думаю, очень серьезные. Вы меня понимаете?

— Вы имеете ввиду превышение пределов необходимой самообороны?

— Именно так.

— Послушай, сынок, в каком ты звании?

— Лейтенант полиции.

— Так вот, лейтенант, послушай, что тебе скажет старший по званию. В Торе написано «отдались от лжи», это значит, что врать нельзя ни в какой ситуации.

— Ну, как хотите, я хотел вам помочь…

После дачи показаний им устроили очную ставку в присутствии понятых и еще нескольких офицеров. Следователь еще раз спросил потерпевшего, настаивает ли он на том, что в момент, когда подозреваемый подошел к нему, ножа в его руке не было.

— Настаиваю, — ответил потерпевший.

В этот момент арабчонок вскочил со стула и тут же упал, споткнувшись из-за пластиковых браслетов на ногах. Ползком, на коленях, размазывая слезы и сопли, преодолевая пытавшихся помешать ему полицейских, он бросился к старику и начал целовать его руки с криками «спасибо, брат!»

Полицейские подняли его и усадили на место. Следователь попросил пострадавшего подписать протокол и сдать паспорт.

Через неделю старик получил свой паспорт обратно, в него было вложено постановление судьи о том, что суд не усмотрел в поведении потерпевшего превышения пределов необходимой самообороны.

Теги: Майсес