ЙОСИ, ААРОН И ПАПИНА ПИЦА. Часть 2

Следующим вечером, когда до папиной пиццы оставалось ждать еще два долгих дня, зазвонил телефон, и женский голос в трубке сказал:
- Хай, зей мами шел Ашер.
Йоси первым допрыгал до трубки на одной ноге и теперь держал ее в руке, не знал, куда девать это «хай». Если вы играете в одноногого бэрэка, то можете бегать только на одной ноге. К Йоси, задрав правую ногу вверх, прискакал Аарон и выхватил у него трубку:
- Алло!
- Хай, зей мами шел Ашер, я хочу слушать вашу маму, чтобы благодарыт его, - сказал женский голос в трубке на ломаном иврите. 
Аарон так и застыл безмолвной одноногой цаплей.
- Уот? Бсэйдер?– взывала трубка.
- Ой, это мами Ашера, - Аарон вернул трубку Йоси.
Тут подбежала мама и со словами: «Это меня, да?» поднесла трубку к уху, а Йоси с Аароном ускакали в свою комнату, по опыту знали, что лучше держаться подальше от эпицентра взрыва новостей. Они не видели, как таращила глаза и недоуменно пожимала плечами мама. 
- Ничего не понимаю, какой Ашер, почему моя гречневая каша понадобилась на семейном празднике? Кто все эти люди?
- Это я, - сказал с порога папа, стаскивая ботинки у входной двери. – Как вы тут?
Йоси с Аароном все еще вприпрыжку на на одной ноге, игра в бэрэка еще не закончилась, прискакали к папе и повисли у него на шее. 
- Меня пригласили на американскую вечеринку, умоляли принести гречневую кашу по-русски, будто она бывает по-американски или по-итальянски, - все еще держа гудящую трубку возле уха, говорила мама. – Дети, кто такой Ашер, он у нас в гостях ел кашу «коричневые зубки»? Что-то я такого не припомню. 
- Мы ему в школе дали попробовать. Ему очень понравилась гречневая каша, только ты, мамочка, так вкусно ее готовишь, он просил еще, - сказал Йоси.
- Надо же, нормальный ребенок, любит кашу, - заулыбалась мама. – Ничего, я займу десятилитровую кастрюлю и наварю им гречки. Мама Ашера рассказала, что их бабушка очень любит кашу. Ее семья то ли из России, то ли из Польши, а может, из Белоруссии, кто теперь разберет, я не успела название местечка спросить, бежали через пару лет после революции. Однажды она купила в Америке крупу, там зеленые гречневые зерна продают, обжарила и сварила. Правда, говорила, что каша вышла не та. Мама Ашера хочет настоящую попробовать, нашу.  
- Поскреби американского еврея, найдешь российского в третьем или четвертом поколении, - ответил папа. – Кастрюлю можно у Брисков одолжить, у них дома кетеринг, много посуды. 
В суматошной подготовке к американской вечеринке пролетел еще день до пиццы. 
Аарон и Йоси вместе с папой принесли огромную стальную кастрюлю. Ее круглые бока блестели как рыцарские доспехи. Ухватившись за ручки, Йоси сунул голову внутрь до самого дна. Кастрюля болталась у него на голове, как огромный рыцарский шлем с черными пластиковыми ушами у плечей. 
- Стой ровно, - скомандовал Аарон. Он схватил кастрюлю-шлем за оба уха, чтоб стащить с Йосиной головы, но остановился на полпути – увидел свое отражение. Кастрюля-шлем превратилась в кастрюлю-зеркало.
– У меня нос сливой, а лоб – длинной колбасой, - Аарон скривил рот и выпучил глаза. – А теперь глаза как груши.
Йоси вынырнул из кастрюли и тоже заглянул в кривое зеркало, но ничего смешного рассмотреть не успел. Пришла мама и унесла кастрюлю на кухню.
- Идемте гречку перебирать, - позвала она.
Папа уже сидел за столом с пинцетом в руках и ловко выбирал подозрительные темные зернышки, шелуху, крошечные камешки и другой мусор из темной гречневой горы, развалившейся на весь кухонный стол. Мальчики понуро уселись рядом. Мама насыпала перед каждым несколько пригоршней крупы. 
- Я сейчас, - крикнул Йоси. Через минуту он вернулся. В одной руке тащил красный грузовик, а в другой - мусоровоз с синим кузовом. – Сюда будем хорошую гречку грузить. – Йоси поставил грузовик на свободный стул у стены. – А плохое – в мусоровоз.
Красный грузовик гудел, рычал и тарахтел Йосиным голосом и ездил от мамы к папе, а от папы к Аарону, собирал в свой большой кузов хорошие гречневые зерна, а потом превращался в самолет и летел к плите, где стояла кастрюля, разгружаться. Когда грузовик-самолет высыпал в кастрюлю последние зерна, окно на кухне стало совсем черным. Только золотой фонарик луны мигал сквозь стекло. 
- Давайте-ка пойдем спать. Завтра эту кашу сварю, - сказала мама.
Вы заметили, завтра никогда не наступает. Поймать его невозможно. Йоси с Аароном это давно заметили. Ложишься спать, думаешь, вот проснусь завтра и… Но просыпаешься всегда сегодня. Они много раз пробовали, и ни разу не получилось проснуться завтра. Если не считать той ночи Пасхального седера, когда папа дочитал Агаду и сказал им:
- Только что сегодня соединилось с завтра.
Мама варила кашу на фоне ярко-синего окна с белым глазом солнца посередине. Сегодня давно уже наступило. Когда окно стало фиолетовым в желтые крапинки звезд, папа в своем лучшем субботнем костюме взял кастрюлю с кашей за огромные черные уши и потащил вниз. За ним вприпрыжку скакали принаряженные Йоси и Аарон. Следом торжественно, будто на цыпочках, спускалась мама в черных узких туфлях на тоненьком каблуке.
Когда папа с кастрюлей наперевес ввалился в большой зал синагоги, а вслед за ним вошли мама и мальчики, им показалось, что попали на свадебный бал, только невестой на нем объявлена седоглавая высокая старушка в голубом платье в пол и светло-бежевой меховой накидке на плечах. Старушку, очень прямо сидевшую в огромном кресле, покрытом белой атласной тканью, окружали женщины, девушки и девочки разных возрастов в очень длинных голубых платьях со светло-бежевой отделкой. Мужчины и мальчики в темных строгих костюмах в ожидании слонялись вдоль столов. 
Папа водрузил тяжеленную кастрюлю на ближайший стол, покрытый шелковой голубой скатертью, и огляделся: 
- Что мне с этим делать?
Он с тоской обернулся к маме, которая тоже растеряно вертела головой, пытаясь найти знакомые лица, и шлепнул ладонью кастрюлю. 
– Тяжела ты наша каша.
Йоси с Аароном с порога приметили Ашера с голубой бабочкой под двойным подбородком и бросились к нему.
- Про мена-мена-перемена ни слова! – громким шепотом зашипел ему прямо в ухо Аарон и тут же услышал у себя над головой тот самый женский голос из трубки:
- Вау, Ашер, итс ерс рашенс френдс?
Аарон и Йоси захлопали глазами и мило улыбнулись на всякий случай, а через секунду нашли правильный ответ:
- Наша мама там, - и указали на стол с кашей.
Мама Ашера уверенно зацокала в сторону кастрюли.
- Хай, ай эм мами шел Ашер. Вы так прекрасно выглядите!
- Спасибо, - начала мама ответный комплимент. 
Ей не дал договорить вынырнувший ниоткуда Йоси.
- А мы вам вот чего принесли. Очень тяжелая!
- Вау, итс каша?
Папа снял крышку с кастрюли, и мама Ашера заглянула внутрь.
- Коричневые зубки. Мой Ашер так говорит. Любимая каша нашей прабабушки Тойбы. Наша бабушка Гити, у нее сегодня день юбилей – 90 лет, помнит, как прабабушка кормила ее кашей в три года в Нью-Йорке. Она обожает рассказывать об этом. Идемте, идемте, она вам тоже расскажет.  
Йоси и Аарон шли следом за родителями. 
- Я хочу научиться разговаривать и улыбаться одновременно, как мама Ашера, - проговорил Йоси с растянутым в улыбке ртом. – Это не очень-то удобно.
- У нашей мамы получается, - заметил Аарон. – Смотри, каша едет.
Два официанта катили к трону бабушки Гити кастрюлю на высоком столике с колесами, тоже покрытом голубой скатертью.
- Сегодня у нашей семьи и торжественный, и грустный день. Йорцайт прабабушки Тойбы через день после дня рождения бабушки Гити. Мой папа, вот он с микрофоном, - мама Ашера указала на высокого грузного мужчину, похожего на Ашера, с такой же голубой бабочкой под двойным подбородком, хочет, чтобы мы чествовали их обеих. Это он придумал заказать вам кашу. Вы потом скажите ему, сколько мы вам должны.
Улыбка на ее лице держалась как прибитая. 
- Вы не должны, - поперхнувшись собственным голосом, выговорил папа. – Это наш подарок.
Слова папы заглушили аплодисменты. Все смотрели на бабушку Гити, которая теперь стояла у трона, и принимала поздравления детей, внуков и правнуков. Пока мальчики пробирались к бабушкиному трону, официанты расставляли на столы тарелки с гречневой кашей.
- О, шварце каша, как у нас говорят, - воскликнула бабушка Гити. - Наш алтерзейде Мотл ел такую кашу ешивабохуром. Вы все должны попробовать.
Она внимательно посмотрела на Йоси и Аарон, которых мама подтолкнула вперед со словами:
- Скажите бабушке «мазл тов»!
- Киндерлах, - бабушка Гити обняла Аарона и Йоси за плечи тонкими сухими руками с синими выпуклыми жилками, - так это вы научили моего Ошейра есть русскую кашу, - весело сказала она. – А сами любите?
- Мама любит, - нашелся Аарон.
- О, моя мамэ тоже очень любила, а я, - бабушка Гити скривилась, будто откусила лимон, и прошептала, приблизив узкое, морщинистое лицо в темно-коричневых размытых пятнах к мальчикам, - терпеть не могу. Скоро привезут пиццу, я заказала. Но вы – тшшш, никому! Угощу вас.
Тем временем на столах рядом с горами каши появились тарелки с пастромой, бурекасы с картошкой под грибным соусом, салаты, тушеная курятина, кускус и шницели. 
Дедушка Ашера радушно пригласил гостей угощаться и объявил, что сейчас им расскажут, как правильно готовить замечательную русскую кашу. С этими словами он положил микрофон перед смущенной мамой. Пришлось ей рассказывать обо всем по порядку. Как потрескивают на сухой горячей сковороде ядра гречки, их обязательно нужно прокалить, чтоб каша была рассыпчатая, а не размазней, что пропорции обычные, их легко запомнить, на одну часть крупы – две части воды. 
Пока мама рассказывала, бабушка Гити, неловко припадая на правую ногу, вся как-то вдруг скособочившись вправо, очень медленно, ухватившись за плечи Йоси и Аарона, доковыляла до мамы Ашера.
- Что-то я устала, - внезапно осипшим голосом выдохнула она. – Пойду, отдохну. 
Мама Ашера хотела было проводить старушку, но та остановила ее, указав на мальчиков.
- Они побудут со мной. Если что-то понадобится, позовут тебя. Кашу-то оставь обязательно, я ее очень, ты знаешь, - тут бабушка Гити закашлялась, и было не ясно, ее внучка знает о том, как сильно она любит гречку или наоборот. 
За большим залом для торжеств, от входа сразу направо, в синагоге есть маленькая комнатка с диваном и широким креслом, обычно там дожидаются моэля родители новорожденного малыша перед брит-милой. Кто-то из них в суматохе забыл на высоком шатком столике влажные салфетки и маленькое голубое одеяльце в тон платья бабушки Гити, которая расположилась на диване, а мальчики сели в кресло.
- Сейчас, сейчас, он позвонит очень скоро.
Йоси и Аарон удивленно взглянули друг на друга, они не заметили в руках бабушки телефона, но звонок раздался сразу, как только она произнесла эту фразу.  Еще через минуту в комнатку вошел парень в мотоциклетном шлеме с огромной коробкой пиццы в руках. 
- Шварце каше, шварце каше. Ваша мама говорит, она очень полезна. Моя мамэ тоже так говорила мне, и я ей тоже не верила. Полезно, киндерлах, все, что в  радость. Я собираю радость и складываю вот сюда – в специальный кармашек в сердце, в нем много-много всего, - бабушка Гити прикрыла глаза, - я рассматриваю эти сокровища с закрытыми глазами. Ди маме кохт а локшн зуп мит каше ун мит кнейдлах…, - вы пойте со мной, киндерлах. - Мама готовит суп из лапши с кашей и клецками... У кого много радости в сердце, живет долго-долго. Чирибим. Чирибом. Чирибим-бим-бим-бим-бим-бом-бом! Ешьте, дети, ешьте. Подайте и мне кусочек, тайере майне.
Продолжение следует.

Теги не заданы