В Бней-Брак за париками

В разговорах русскоязычных израильтян постоянны две фразы:
- Ужасная жара.
- Давай попьем чаю.
Пойду заваривать чай. Какая невыносимая жара.

Мы приехали в Израиль ровно десять лет назад вечным израильским летом, хоть и в канун осенних праздников. Новые израильтяне любят обсуждать самые сложные периоды  эмиграции, которую в Израиле принято называть возвращением на родину. Говорят, что лучше первых трех лет жизни в Святой Земле хуже нет. Я постаралась вспомнить это время. У нас в первые три года жизни в Израиле родилось трое младенцев, так что о трудностях я ничего не могу вспомнить, зато прекрасно помню свой первый парик.

Мне кажется, первый парик запоминается на всю жизнь, как первое кольцо с бриллиантом, полученное от жениха во время помолвки, или первое путешествие в Израиль. Именно после помолвки я впервые приехала сюда ясноглазой задорной туристкой, которую очаровывает все, потому что после московского ноября иерусалимский или бат-ямовский выглядит тропической сказкой о тепле, свете и солнце, которая вдруг стала явью - в тот ноябрь не было ни единого дождя в Израиле, меня же было необходимо очаровывать, и я очаровывалась всей настежь распахнутой душой волоокой московской туристки. Я восхищалась всем вокруг - о, мои ноги ступают по вековым камням, о, мои руки касаются вечной стены, о, мои глаза видят реальные могилы наших праотцев. Я была потрясена, восхищена, ошеломлена, так Израиль готовил меня к встрече с ним – с моим первым париком.
По дороге с могил подруга подробно объяснила мне, что настоящие достопочтенные замужние дамы просто обязаны носить натуральные парики, а не всякие легкомысленные льняные кепочки, козырьком назад, как московские хиппи с панками.
- Тебе надо, - убедительно произнесла подруга. - Ашкеназская еврейка без парика ничто.

Она была израильтянкой с солидным двухлетним стажем, я верила каждому ее слову, как верили мои предки словам Моше-рабейну.
Парик стоил где-то 1000 зеленых американских долларов.
- О-о-о-о-о-о, - привычно закатила глаза я.
- Мы дадим половину, это свадебный подарок! - решительно сказала подруга, и мы отправились в славный город Бней-Брак за париком, чтоб кто была ничем, накрылась париком и стала правильной ашкеназской еврейкой, в конце концов.
Пеанит (париковая рукодельница) встречала нас на пороге типовой бней-браковский квартиры, местами обшитой деревом. Мне на минутку показалось, что мы приехали на дачу. Она проводила нас в будуар, усадила меня у трюмо и стала живенько хлобучить на голову парики один за другим, беспрерывно болтая. Под париками было жарко, тесно и очень непривычно, к тому же у меня с юности фобия - я боюсь чучел и изваяний. Каждый парик неумолимо ассоциировался со свежесодранным скальпом белой сестры, бледный портрет которой моментально рисовало в зеркале мое разболтанное воображение. На лбу выступала испарина, сознание путалось - прерии, Чунгачгук вручает мне очередной скальп, я старательно натягиваю его на уши.
- Вот так, - ловко поправила локоны каштанового парика пеанит и добавила, - но мы поехали в Бней-Брак.
- Зачем? - очнулась я, на минутку оставив прерии Чунгачгуку.
- Сын посмотрел на карту Израиля и сказал: "Смотри, как красиво написано Бней-Брак! Поедем в Бней-Брак".
Она уже полчаса, оказывается, рассказывала мне историю их репатриации.
- Мы прилетели в Бен-Гурион, оттуда нас отвезли в Бней-Брак на такси. В Сохнуте нам предложили ехать в Хайфу, там университет, подходящий для детей, у нас же мальчики-студенты, но сыну так понравился Бней-Брак на карте.
Пока приехали, было уже темно, так что сразу легли спать. А утром я вышла прогуляться, заодно купить что-то на завтрак. Навстречу мне шли мужчины в кипах или черных громоздких шляпах, из-под которых топорщились густые спирали пейсов, вдоль бедер у них болтались какие-то спутанные белые нити, у многих черные штаны были заправлены в тонкие гольфы. Беременные женщины катили младенцев в колясках, окруженных детьми детсадовского возраста.
Мне скоро 45, вдруг меня тоже заставят рожать?! А мужа ходить с пейсами. Мы никого в Израиле не знаем, что делать - спросить не у кого. Иду и боюсь, боюсь и иду, а что делать? Шла-шла и увидела в витрине мои парички. Это же моя профессия. Я в театральном училась грим делать, парики плести. В общем, взяли меня в тот магазинчик. Сначала подметала там, полы мыла, постепенно иврит подучила, стала с клиентами работать. Мои парички нас всех просто спасли. Лет через 15, когда клиентов стало много, свой салон открыла в Бней-Браке. Муж с сыновьями стали ходить в колель, уроки Торы слушать, меня кашруту учили. А я вот с паричками, уже 25-ый год. У меня клиентов много. Парички даже из Тель-Авива привозят, говорят, у меня уход хороший, рука легкая.
Ты что глаза закрыла, смотри, как тебе? Отлично, по-моему. Тебе завить челочку-то?

Я уехала в Москву в новом светло-каштановом парике с завитой челочкой, и все восхищались им. Я вернулась в Израиль через три года на всю жизнь в светло-каштановом паричке. Он и сейчас живет у меня в шкафу этакой стриженой под боб брюнеткой, как свидетель нашего всего в Израиле, он и сам вынес все - стрижки, укладки, покраски, завивки, у Бней-Браковской пеанит была, действительно, легкая рука. Теперь он на заслуженной пенсии. Парику-пенсионеру в новом году стукнет 14 лет.

Новый год уже скоро, на календаре снова сентябрь, и мы прожили в Израиле целое десятилетие, а за окном все то же жаркое лето. Где-то люди коченеют, а я включаю кондиционер, чтоб спастись от летнего зноя. Если судить по погоде, то сейчас в Израиле середина жаркого лета, то есть еще пол-лета впереди - сентябрь, октябрь, ноябрь. С конца ноября начнется новый сезон - холодное лето. Холодное лето у нас в декабре и январе. С февраля начинается следующий сезон - очень холодное лето, местами дожди, возможен снег, как в Питере или в Москве в мае, а в последние годы даже в июне. Очень холодное лето у нас в феврале и марте. Апрель - начало нового сезона. В апреле и мае в Израиле теплое лето. А в июне как зарядит очень жаркого лето, так мы с ним и живем, не зная разлуки, спасибо вентиляторам и кондиционерам. Похоже, не только у нас, но и у лета здесь родина.

Теги не заданы