Памяти учителя. Реб Арье-Лейб Гельфман ת.נ.צ.ב.ה

Честно говоря, давно уже хотела что-нибудь здесь написать. Вот только что? В прозе я еще слабее, чем в поэзии. Публицистов в блогах и без меня хватает. Начать делиться еженедельными субботними меню — с пылу-с жару, прямо после субботнего застолья, благо за целый год стараюсь, ни разу не повториться (в составлении меню; любимые рецепты, разумеется, повторяются раз в пару месяцев), чтобы ни один шабат не был абсолютно похож на другой? Так ведь без картинок! Да еще опять упрекнут, как, мол, я так бесстыдно публично делюсь своим сокровенным, буквально «впускаю в свой дом» (это — заодно ответ, почему я, в самом деле, перестала делиться личными, «дневниковыми» записями; извините, но как-то не хочется открывать душу, чтобы тебе за это же туда и плевали).

А, может, выбор темы — лишь отговорка, а на самом деле — просто банально не хватает времени. Завтра, вот, у меня экзамен, а сегодня остались лишь считанные часы на подготовку. Но тут я поняла, что жизнь ожидает от меня более серьезных экзаменов — экзамен памяти. И благодарности…

Про одного хасидского лидера рассказывают, что он с особым трепетом встречал своего первого учителя, меламеда еще с дней хейдера. И все вокруг удивлялись: что в этом учителе такого особого? Может, он — скрытый праведник? Ведь каким-таким глубинам Торы, каким Ее сокровенным тайнам можно обучить трехлеток? Да еще так, чтобы впечатление и память об этом остались на всю жизнь?

А ларчик просто открывался. «В жизни я многому учился и понял, что многое в жизни можно истолковать по-разному, порой даже оспорить. Но то, чему научил меня первый учитель — что алеф — это алеф, а бет — это бет — осталось незыблемым, неизменным!»

Реб Арье-Лейб Гельфман, да будет память его благословенна, был моим первым учителем. Он не просто преподавал нам Пиркей авот — основу основ, алеф-бет мусара, еврейской этики. (Обратите внимание: само слово «авот», его корень состоит из буквы алеф и бет). Именно на фоне этих уроков для пенсионеров в местной синагоге Ашкелона, куда затесалась и я с мамой и бабушкой, началось наше практическое соблюдение, наша настоящая еврейская жизнь.

Как я туда вообще затесалась? Дело в том, что еврейство манило нас всегда, поиски духовности были неотъемлемой части нашей жизни с того момента, как я себя помню. А ради истины мне было все равно, в какой компании находиться. Но… не все равно, у какого учителя учиться. Причем в учителе искала я не какую-то исключительную мудрость или особый риторический дар, а личные качества и в первую очередь — искренность. Только у таких людей могла учиться — не в смысле «набираться информации», а именно впитывать в себя их жизненные уроки. Реб Арье-Лейб стал для меня таким человеком.

Благодаря нему я имею все, что я имею. И когда я говорю «все», то я подразумеваю «все». Он привел меня к Торе и заповедям. Он познакомил меня с моим мужем. Знаете, есть пары, познакомить которые приходило в голову многим. Есть пары, о которых так и хочется с удивлением сказать «да кто же их познакомил?!» Смотря на нас с мужем, такие вопросы (надеюсь) ни у кого не могли бы возникнуть, но кроме реб Арье-Лейба у нас не было никаких «точек пересечения». Так он в очередной раз стал проводником нашего, на сей раз общего счастья.

Он же лет десять тому назад спросил моего мужа, нет ли у него подходящей кандидатуры — желательно, семейной пары, — чтобы поехать заняться религиозной деятельностью в южный израильский городок Офаким? Когда муж передал мне этот вопрос, я, не задумываясь, ответила: «Конечно, есть. Мы!» У нас тогда только-только родился наш первенец, мы купили (правда, еще в проекте, на бумаге) свою квартиру под Иерусалимом, снимали замечательную квартиру в самом Иерусалиме, я дописывала дипломные работы в университет. Но почему-то услышав это предложение, а, может, главное — его источник, я сразу поняла: «Это — наше».

В Офакиме мы пробыли ровно девять месяцев. Развить особую еврейскую деятельность не сумели, да вроде бы она там была и без нас. Так что внести какой-то особый вклад в местную русскоязычную общину нам не удалось, но для нас самих, для нашего собственного развития — и еврейского, и личностного — это вклад оказался бесценным. Именно с этого первого шага закружилось-завертелось наше участие в различных еврейских проектах (большей частью — добровольных и благотворительных). Кроме того, там я познакомилась с такими необыкновенным людьми, как рабанит Мира Вайсбин, Ита Минкин и еще очень многими, кто к организации Толдот Йешурун прямого отношения не имеет, но чье влияние на мою еврейскую жизнь было бесспорным.

И за всем этим, у истоков стоял реб Арье-Лейб Гельфман, да будет память его благословенна. В этот шабат его не стало… Скоропостижная смерть.

Но если и ваша покорная слуга кому-то чем-то оказалась полезной — твердо знайте: все это — его заслуга!

ת.נ.צ.ב.ה.

Теги: некролог