ЙОСИ СТРОИТ ДОМ

Йоси вернулся домой поздно. Уже темнело. Мама в знак протеста молча указала на картофельную запеканку, он кивнул и сел к столу мимо стула. Поднялся. Мама молча указала на руки. Он опять кивнул и вымыл. На этот раз попал точно в стул и стал яростно жевать. Щеки в черных разводах, на лицо мама не указала, так и бегали по кругу.

- Возили доски, - сказал Йоси, когда щеки остановились на секунду, и снова подцепил запеканку вилкой. - Будем еще одну комнату строить.

О Йосином то ли доме, то ли шалаше наслышаны и мама, и папа, и Аарон, и все соседи, но чтобы доски. Картонные коробки и старые покрывала, обломки кривых деревянных ящиков из-под невесть чего - вот и готов дом где-нибудь в кустах сирени. Сиди себе, качайся на ветке, корми пупса сиреневыми цветами и листочками.

Доски – это же хоромы какие-то и терем, не посадив дерева и сына не родив.

Йоси отыскал в холодильнике яблоко и вертел перед носом, соображая, с какой стороны его красивее есть. Мама указала на кран, и он встал, яблоко покатилось под стол. Йоси – за ним.

- А можно мне прийти посмотреть на твой дом?

- Конечно, - ответил Йоси из-под стола.

- Ты, правда, разрешаешь? 

- Почему ты так спрашиваешь?

Йоси выполз с яблоком в руке, мама снова указала на кран. Он сунул яблоко под струю воды, подержал немного и заботливо обернул полотенцем для просушки.

- Когда я была, как ты, мы никогда никому не показывали свой дом, - сказала мама. – Он был тайной.

- Завтра пойдем вместе смотреть, - Йоси вытряхнул яблоко из полотенца, оно бумкнуло по полу, сделало круг под столом и доверчиво ткнулось в мамин тапок. Мама вздохнула и подняла его. Что он там настроил, очень интересно. Йоси взял яблоко и снова пошел мыть. А мама пошла к папе. Он, уютно устроившись на диване, читал. Маме хотелось поговорить с ним о доме.

Она села в продавленную кресло-качалку темно-бордового цвета, ее пружины давно прогнулись, сидение провалилось, в этом бордовом провале нежилась синяя массажная подушка с резиновыми пупырчатыми колючками, и посмотрела на папу. Он перевернул страницу, поправил диванную подушку под спиной и зевнул, а потом снова углубился в чтение, так интересно ему было читать, жаль отрывать, к тому же мама не знала с чего начать.

Ей хотелось поговорить сразу обо всем. Об этой бесполезной и смешной резиновой подушке, зачем она только ее выкупила? На ней неудобно не только сидеть, но и стоять можно, только покачиваясь, потому что она специально для развития вестибулярного аппарата. Стоишь в попытке ухватиться за люстру или Оськино ухо. Он рядом крутится юлой, тоже хочет попробовать, и приходится ему уступать, хотя ей самой, конечно, нужнее, у него все равновесие еще впереди. Оська простоял две минуты, раскачивая растопыренными руками, как двумя подъемными кранами, прыгнул со спортивной подушки на диван и стал пятки рассматривать, что сплошь в темно-красных вмятинах от резиновых колючек.

- Ух ты, - сказал Оська. – Это у всех такое получается?

Аарон тут же вскочил на подушку экспериментировать. Они стояли по очереди,  хватались друг за друга, чтоб не упасть, она считала до 100 для каждого, и все вместе хохотали, потому что смешно, до чего бесполезное бывает хорошо и весело.

Мама улыбнулась и окликнула папу:

- Послушай.

- А, что? – встрепенулся он на секунду. – Сейчас-сейчас, - и помахал ей сложенными щепотью пальцами, мол, подожди минутку или, как говорят в Израиле, рэга.  

Мама привстала, подняла с пола разодранные на коленях темно-зеленые Йосины штаны, сброшенные по пути в ванную, и снова уселась на синюю массажную подушку. Мальчики уже спали, а ей хотелось поговорить с папой о штанах, которые просто горят на них. Две пары совершенно сгорели, только в мусорку. Еще у двух дни радостной жизни на четвереньках сочтены - ткань на коленках истончилась до сеточки. Со дня на день можно ждать кончины.

Мама просунула в зияющую дыру штанины, словно в распахнутую пасть зеленого крокодила, ладонь, оттуда погрозила самой себе пальцем и вывернула ее наизнанку, проверить возможность ремонта. Автоматически прочла на белой ленточке: «Сделано в Китае, 100% хлопок».

Какой нежный хлопок растет на китайских полях, как лепестки первых цветков миндаля, тонкий, как пальцы юных ткачих династии хань, легкий, как плошка полуденного риса в Поднебесной. Ее мальчики из другой сказки. Им бы по четыре пары железных штанов, тогда может быть хватило на сезон. Кажется, последнюю фразу мама невольно сказала вслух, потому что папа неожиданно отозвался:

- Ты о чем-то меня спрашивала?

Он прикрыл книгу, заложив указательный палец между страниц, и смотрел на нее.

- Даже Йоси уже строит дом, а мы-то сами что? – неожиданно для самой себя начала разговор с самого неудобного вопроса мама. Она сердито скомкала рваные штаны, их уже не спасти, и сунула под мышку.

Папа отложил книгу и нахмурился. Он не любил этой темы.

- Я очень хочу трехэтажный дом недалеко от моря. Скромный и чистенький, однотонный, а то я пестрое не люблю, у меня внутри такая мозаика вырви глаз, - мама уже не могла остановиться. - Окружающий интерьер должен быть приглушенно-однотонным, бело-бежевым и нежно-голубым, пустынным. Пространство в рамке из морского песка и плеска волн, что-то вроде логотипа National Geographic, которым я могу любоваться бесконечно, это шедевр, но только с диванами.

- Ладно, пусть с диванами, но обязательно в лесу, чтобы сосны шуршали иголками у окон второго этажа. Там будет мой кабинет с верстаком, сверлильным станком и какими-нибудь обоями в яркую полоску. Ведь в лесу нет завода, а я где-то должен работать. К тому же шум станка и дребезжание сверл бодрят. А когда перед глазами обои в желто-сине-зеленые полосы, отлично работается. Терпеть не могу море и песок. Только лес. Зелень и щебет птиц – это жизнь.

Папа снова распахнул книгу.

- Нам, похоже, нужно два дома, - с досадой сказала мама, - но этот второй в лесу я никак не могу себе представить, хоть скандал закати. - Она подошла к папе и положила рваные штаны ему на колени. – Вот. Опять разорвал, - пожаловалась она.

- Ну, и выбрось, - папа пожал плечами, - что с ними поделаешь. Море синее, лес зеленый, а мальчики рвут штаны. У нас прекрасная 3-х комнатная квартира, - примирительно добавил он. – С балконом.

- Ты ничего не понимаешь, - мама пока была не готова к примирению с этой папиной сухопутной философией. – Дом – совсем другое дело.

- Почему другое? Деревья зеленеют, птицы парят.

Птицы, действительно, парили, но не только. Они садились на карниз, что-то щебетали о себе или, вообще, о мире и жизни в нем, вертели хвостами и хлопали крыльями. Судя по всему, о жизни вообще, и о балконе конкретно птицы были не слишком высокого мнения. Но интересовались очень активно. Мама с трудом отстирывала белье, которое сушилось на балконе, от последствий птичьего интереса. Соседки делились с ней полезными советами по этому поводу, папа грозился соорудить сверхмодное пугало из сверкающих на солнце CD-дисков, а пока мама кричала «кыш» и каждый день мыла пол на балконе.

Сейчас она смотрела, как внизу по тротуару, залитому послеполуденным солнцем, на велосипеде мчался Йоси. Повернул направо и исчез за углом, хотя всего полчаса назад вернулся домой из школы.

- Куда Йоси помчался, не знаешь? – спросила мама у Аарона. Он как всегда сидел на диване, скрестив ноги по-турецки, и что-то читал.

- Поехал дом перестраивать. Хочет расширяться.

- Надо же. Пойти бы туда, взглянуть-таки.

Йоси задумчиво ходил вокруг старого шкафа, вынесенного кем-то прямо на его строительную площадку. Брошенный велосипед, беспомощно выбросив вверх педаль и подножку, валялся в густой траве. Рядом, вытянувшись на животе, примостился Хаим, одноклассник и верный друг. Шкаф лежал на спине с раскинутыми в стороны дверцами, раскрыв нутро солнцу, будто загорал, подставив белый фанерный живот обжигающим лучам,.

- Позовем Моти, поставим шкаф на ноги, посмотрим, куда приспособить, - предложил Хаим. Он сел и поправил съевшую на одно ухо белую бейсболку.

- Потом позовешь, - кивнул Йоси. Он по-хозяйски раскрыл деревянный ящик, сколоченный на столярном кружке, где хранил инструмент и достал отвертку. – Давай перевернем его, снимем заднюю стенку. Будут двери в наш дом. У нас же двери нет.

Хаим подошел к шкафу и улегся на его теплый фанерный живот.

- Йоси, пусть это будет наша кровать. Ложись, давай на солнце смотреть, кто дольше.

- Нет, это будут наши двери! – крикнул Йоси и прыгнул на Хаима, но тот успел увернуться. Раздался треск и скрежет выламываемых по-живому шурупов. Йоси улегся рядом с Хаимом и прикрыл ладонями глаза. Сказал другу шепотом:

- Если совсем чуть-чуть раздвинуть пальцы и посмотреть сквозь опущенные ресницы прямо на солнце, увидишь красных солнечных зайчиков или зеленых.

- У меня розовые.

- Прищурься получше, - шепнул Йоси.  

- Голубые, - тихо-тихо проговорил Хаим.

- Только не открывай глаза, а то они разбегутся.

Подъехавший на велосипеде Моти удивленно смотрел на друзей, лежавших на дне опрокинутого шкафа, словно в кровати, с закрытыми глазами. Йоси и Хаим, зажмурившись, самозабвенно рассматривали разноцветных солнечных зайчиков. Моти обошел вокруг шкафа и с размаху захлопнул обе его дверцы.

- Вы в домике! – крикнул он во все горло и бросился наутек.

Но за ним никто не побежал.

- Вот видишь, Хаим, какие отличные двери будут в нашем доме, - спокойно сказал Йоси другу. – Давай полежим тихонько, сейчас Моти вернется, посмотреть, что тут происходит, мы ему покажем. Йоси приподнял дверцу шкафа и выглянул наружу. – Идет!

Моти с длинным прутом в руке неспешно возвращался к стройке. Их недостроенный дом был виден издалека. Стены из досок от старых, отслуживших свое мебельных панелей, сверху белые фанерные листы вместо крыши. Зато настоящий, хоть и очень пыльный ковер на полу, а на нем 5 пластиковых целехоньких стульев, в центре стол из положенных друг на друга деревянных ящиков из-под фруктов. Они долго охотились за ними у овощной лавки и с трудом выпросили у зеленщика Шуки, который уже пообещал отдать их своему маленькому сыну. Пятилетний Коби тоже хотел строить дом вместе с своими друзьями-карапузами Дуди и Нати. Еще в первый класс не пошли, а туда же – стройку развели по соседству, натащили картонных коробок.

Моти подошел к шкафу и осторожно постучал прутом в захлопнутую дверь.

- Тук-тук-тук! Кто тут живет?

Йоси и Хаим разом распахнули двери и с криком повисли на плечах Моти, вся компания с хохотом покатилась по траве к дому, натыкаясь на обломки мебели и доски.

После того как мальчики затеяли строительство собственного дома во дворе, соседи стали выносить сюда отслужившую свое мебель и старые ставшие ненужными вещи. Решили, что теперь в этом дворовом закутке будет свалка старьевщика. Но он со своим заунывным «Альте захэн, альте захэн» все никак не являлся сюда, предпочитая кататься на своем разбитом временем грузовичке по центральным улицам городка, где народу побольше.

Продолжение будет.

Теги не заданы