Ежедневно (кроме суббот и праздников) на этой страничке вы найдете свежий выпуск специально отобранных и адаптированных редактором для каждодневного изучения статей на разные тематики Иудаизма.
«Стреляй! Я убежден, что никакая пуля не причинит мне вреда — ведь все, что я делал в жизни, я делал ради Небес» — сказал рав Меир Ойербах, один из основателей иерусалимского квартала Меа Шеарим, вероотступнику-«просветителю», когда тот направил на него свой револьвер. Тот не смог выстрелить… Рав М. Ойербах (1815-1878) — известный законоучитель, обладая значительным состоянием, купил несколько домов в Иерусалиме и предоставил их для бесплатного жилья неимущим. Сегодня — годовщина его смерти.
Господин, благословен Он, пожелал называться различными Именами. Эти Имена соответствуют тайнам воздействий, которые Он посылает в мир и которыми Он управляет миром. И установил Всевышний, что при упоминании Его святых Имён в мире будут производиться различные чудеса. В Своей чудесной мудрости Он сделал так, что Его Имена обладают способностью обновлять при их упоминании воздействия, которые производят чудеса.
Окончание. Начало — в выпуске за прошлую среду
Один насмешник (лецан) насмерть подавился в гостях рыбной костью. Потеряв голову от страха, хозяева подложили его труп под дверь соседей, а те поступили так же, и так несколько раз. В результате мертвое тело стояло, прислоненное к стене у дома губернатора…
В это время возвращался к себе домой один пьяный человек с бутылкой водки в руках. Он увидел, что кто-то стоит, прислонившись к стене большого дома на углу, подошёл поближе и предложил выпить. Тот не ответил. Предложил опять, не отвечает. «А, ты не хочешь разговаривать со мной, — закричал пьяный, — я тебе покажу!» И с размаху ударил его бутылкой по голове. Бутылка разбилась, а стоявший у стены завалился на колени и упал.
На шум выскочили полицейские, охранявшие губернатора. Увидели человека, сжимавшего в руке горлышко бутылки, и убитого, на земле, скрутили руки убийце и поволокли в тюрьму.
На следующий день весь город знал, что как какой-то пьяница убил лецана и жалели его. Пьяницу тоже жалко, ведь повесят. Портной разбудил своего помощника и говорит: «Ты убил человека, а невиновного повесят?» И погнал его в полицию. Жена доктора говорит мужу: «Это ты убил человека, если сам не пойдёшь в полицию, я пойду!» Куда деваться, пошёл. Хозяйка дома, где лецан ел рыбу и подавился, сидит и плачет. «Почему из-за меня, — говорит, — должен быть наказан невиновный. Я иду в полицию!»
В полиции они встретились. Каждый покаялся и рассказал о своей вине. Следователь был в изумлении — кого же тут можно обвинить? «Дин мин ашамаим», Суд Небесный?
На следующий день похоронили лецана. Весь город был на похоронах. Его сыну было в то время восемь лет. Из года в год, в годовщину смерти отца, он собирал дома миньян для минхи и арвита, читал мишну, кадиш и ашкаву.
В десятую годовщину, когда мальчику было уже восемнадцать лет, собралось только девять человек. Пошёл он на улицу искать десятого. Видит, стоит у входа в синагогу старик, просит его войти десятым в миньян.
— Не пойду, — сказал старик, — нет у меня обуви, ноги в грязи, не могу войти в твой дом и испачкать полы.
— Пойдём, — говорит юноша, — дома ты омоешь ноги тёплой водой, а я дам тебе носки и обувь.
— Стыдно мне, — отвечает, — войти в чистый дом, одежда моя грязная, вонючая, вшивая.
— Не беспокойся, я искупаю тебя горячей водой и дам одежду моего отца, да упокоится его душа в мире.
— Не могу идти, нет сил у меня, два дня крошки во рту не было. Вы будете долго читать молитвы, я не выдержу.
— Пойдём! Накормлю тебя и напою, отдохнёшь, а потом станем читать молитвы. Будь десятым в нашем миньяне.
Привёл старика, искупал, одел в чистое, обул, накормил. Помолились, прочитали всё, что следует читать в день памяти, благословили на мезонот, фрукты и плоды земли. Исполнил сын свой долг.
Когда все разошлись, остался юноша один в полутёмной комнате тосковать об отце. Сидит, представляет его живым и весёлым. Десять лет прошло со дня смерти. Плохо сыну без отца, кто поймёт слёзы сироты… Мать заглянула в комнату: «Иди, сынок, спать, — говорит, — поздно уже».
Но он не пошёл спать, взял книгу Мишнаёт и стал учить вполголоса. Читает и плачет. Читает и плачет. Пока не прошло время хацот лайла, время полуночи. Вдруг видит — из тёмного угла выходит его отец. Живой, лицо светится, подходит, целует сына. Говорит: «Не устояли Небеса перед твоей молитвой и перед твоей праведностью. Ты освободил меня от наказания Небесного Суда, и я иду в Ган Эден».
Чтобы и мы с вами были удостоены доброй вести. Амен!