Раби Йосеф-Хаим бар Авраам-Шломо Зонненфельд (5609—5692 /1849—1932/ гг.) — духовный лидер ашкеназской общины Йерушалаима.
Родился шестого кислева 5609 /1849/ года в одном из местечек Словакии. В четыре года осиротел.
Еще в юности прославился как илуй (вундеркинд).
Удостоился получить благословение от праведника и чудотворца р. Йеуды Асада (см.), предсказавшего, что он станет «выдающимся знатоком Торы и вождем народа Израиля» (Гдолей адорот).
В 5625 /1865/ году начал заниматься в ешиве г. Пресбурга (Братиславы) под руководством р. Авраама-Шмуэля-Биньямина Софера (см.), автора книги Ктав софер (Почерк писца).
В эти годы Йосеф-Хаим стал свидетелем происшествия, произведшего на него неизгладимое впечатление. Некая женщина в течение многих лет жертвовала крупные суммы на содержание ешивы Пресбурга, и по ее просьбе ученики читали Кадиш за тех умерших, у которых не осталось родных. Когда эта женщина овдовела, ее семейный бизнес пришел в упадок — и все же она вновь посетила ешиву и попросила, чтобы чтение Кадиша не прекращалось. Она обещала, что впоследствии попытается собрать необходимую сумму и продолжит вносить пожертвования. Едва вдова вышла из ешивы на улицу, к ней приблизился старец с излучающим свет лицом. Он поздоровался и сердечно поинтересовался ее материальным положением. Вдова призналась, что разорилась до такой степени, что не в состоянии даже выдать замуж двух дочерей. «Прохожий» вынул чековую книжку и выписал чек на очень крупную сумму. Он попросил женщину, чтобы она пригласила двух свидетелей. Вдова забежала в ешиву и привела Йосефа-Хаима и его друга. При них старец вручил ей чек, а затем передал Йосефу-Хаиму образец своей подписи.
Утром женщина поспешила в банк. Ее сразу же провели к директору, поскольку требуемая сумма была очень значительной. Увидев подпись на чеке, директор лишился чувств. Очнувшись, он сообщил, что чек подписан его отцом, который скончался около десяти лет назад. Он показал фотографию, и вдова опознала старца, встреченного накануне возле ешивы. Оказалось, что прошедшей ночью старик явился к сыну во сне и сказал: «После того, как ты женился на нееврейке и перестал читать по мне Кадиш, моя душа очень страдала, — но затем некая праведная женщина, заплатив ешиве, организовала чтение Кадиша за такие души, как моя. Теперь эта женщина разорилась. Завтра она придет к тебе с чеком, полученным от меня». Проснувшись, банкир рассказал свой сон жене, но она только посмеялась над ним. Однако едва он увидел подпись отца на чеке, заверенном свидетелями, у него не осталось никаких сомнений в подлинности своего ночного видения.
Таким образом, Йосеф-Хаим еще в юности удостоился редкого дара Небес: он сумел воочию убедиться в нетленности души человека и в существовании посмертной жизни (Р. Ицхак Халамиш, Ахаим ахарей амавет).
Покидая ешиву перед предстоящей женитьбой, р. Зонненфельд получил от своего наставника раввинское посвящение (смиху).
В 5633 /1873/ году, в возрасте двадцати четырех лет, он переселился в Землю Израиля и обосновался в Йерушалаиме.
Несколько лет спустя он стал ближайшим учеником выдающегося законоучителя р. Йеошуа-Лейба Дискина (Маарил Дискин; см.), возглавлявшего иерусалимскую ешиву Оэль Моше (Шатер Моше).
В 5641 /1881/ году, когда р. Дискин основал в Старом городе приют для сирот, р. Зонненфельд стал в нем ведущим преподавателем и наставником.
Он был правой рукой р. Дискина в борьбе против «просветителей» и вводимой ими светской системы образования. В 5642 /1882/ году организация «Альянс» попыталась открыть в Йерушалаиме светскую школу. Р. Дискин, вынес херем, запрещающий отдавать детей в эту школу, и направил трех своих учеников во главе с р. Зонненфельдом, чтобы объявить этот херем в доме молитвы. Однако организаторы школы наняли специальных охранников, которые не допускали посланцев р. Дискина внутрь синагоги. Лишь р. Зонненфельд сумел прорваться через их цепь. Едва он успел взбежать на биму и огласить херем, как нанятые головорезы набросились на него и сильно избили. Тем не менее, он гордился своими ранами, утверждая, что это его самые почетные «знаки отличия». Оглашенный им херем возымел желанное действие — в течение ряда лет ни один ребенок из ашкеназской семьи не был отдан в школу «Альянса»: организаторам школы пришлось набирать к себе неевреев — детей из семей дипломатов и коммерсантов, живущих в Йерушалаиме (Везэ шаар ашамаим с.343—344).
При решении принципиальных вопросов р. Зонненфельд проявлял самостоятельность и независимость, свойственную прирожденному духовному лидеру, — например, он был единственным знатоком Торы в Йерушалаиме, не вышедшим навстречу германскому кайзеру Вильгельму II.
Кайзер посетил святой город в месяце хешване 5659 /1898/ года. За полгода до этого турецкие власти начали подготовку: обновлялись фасады домов, проводились новые дороги — была даже разрушена часть городской стены возле Яффских ворот, чтобы кайзер мог въехать в Старый город, сидя на лошади. На средства еврейской общины была построена грандиозная арка, украшенная флагами Германии и Турции. Когда кайзер приблизился, все раввины хором прочитали благословение, которое, согласно закону, произносится при виде монарха из народов мира: «Благословен Всевышний, …уделивший от Своей славы человеку из плоти и крови», — и вся община громогласно ответила «Амен». Затем приветственные речи на святом языке произнесли главный сефардский раввин Йерушалаима р. Яаков-Шауль Эльяшар (см.) и глава ашкеназской общины р. Шмуэль Салант (см.). Все евреи города — от ребенка до старца — собрались вокруг арки, и лишь р. Зонненфельда не было среди них. Когда у него потребовали объяснения, он сослался на устное предание, идущее от Виленского Гаона (см.): по мнению Гаона, немецкий народ происходит от Амалека — от племени, смертельно ненавидящего евреев. Поэтому монарху, возглавляющему этот народ, не следует оказывать почестей и, тем более, произносить при виде его «благословение на царя». …До первой мировой войны оставалось пятнадцать лет, до второй мировой войны и Катастрофы европейского еврейства — чуть более сорока (там же с.370-373).
После смерти р. Йеошуа-Лейба Дискина, последовавшей в 5658 /1898/ году, р. Зонненфельд возглавил ешиву Оэль Моше и «Сиротский дом Дискина». Позднее он возглавлял и ешиву Ор хадаш (Новый свет), основанную в Йерушалаиме последователями этического движения Мусар.
И р. Дискин, и глава раввинского суда города р. Шмуэль Салант видели в нем будущего руководителя общины, способного возглавить борьбу за сохранение традиционной еврейской жизни в Йерушалаиме. Однако в течение многих лет р. Зонненфельд, привыкший убегать от почета, наотрез отказывался от любых предлагаемых ему официальных постов.
Вследствие его отказа р. Саланту пришлось пригласить из Литвы р. Элияу-Давида Рабиновича-Теомим (см.), а затем привлечь себе в помощники старейших раввинов, тоже приехавших из Российской империи, — р. Хаима Берлина (см.) и р. Ицхака Блазера (р. Ицеле Петербургера; см.).
Лишь позднее, в период непосредственно предшествующий Первой мировой войне, — после смерти р. Шмуэля Саланта и р. Хаима Берлина — р. Зонненфельд становится фактическим руководителем ашкеназской общины. Но и тогда по всем серьезным вопросам он предоставлял право решающего голоса сыну своего наставника — р. Ицхаку-Йерухаму Дискину (см.) (Везэ шаар ашамаим с.421,432; Ашалъэвет 5763 г., 24 с.8).
В 5674 /1913/ году р. Зонненфельд вместе с группой видных раввинов совершил поездку по многочисленным сельскохозяйственным поселениям Самарии и Галилеи.
Переезды совершались на поезде, на телегах, на мулах, а некоторые участки пути преодолевались пешком. Основной целью поездки было укрепить поселенцев в соблюдении шабата, законов семейной чистоты и законов, связанных с обработкой земли. В этом путешествии, продолжавшемся около месяца, р. Зонненфельд очень сблизился с р. Авраамом-Ицхаком Куком (см.), ставшим впоследствии главным раввином Земли Израиля (Везэ шаар ашамаим с.426—427).
В месяце ияр 5677 /1917/ года р. Зонненфельд потерял своего тридцатипятилетнего сына р. Шмуэля-Биньямина, в котором видел одного из духовных лидеров следующего поколения евреев Земли Израиля.
Сын умер перед самым шабатом, и в момент наступления смерти отец находился у его постели. Возвратившись из больницы домой, р. Зонненфельд, не желая омрачать для родных наступление святого дня, отвечал на их расспросы лишь «Ашем ирахем» (Б-г смилуется). Он оделся в субботние одежды и отправился в синагогу. Он молился с обычной сосредоточенностью, а по окончании молитвы с улыбкой благословил каждого из прихожан словами «Шабат шалом!». За праздничным столом он пел субботние гимны и обсуждал с домашними недельную главу Торы. На исходе шабата, сразу после вечерней молитвы, он потерял сознание — и лишь, придя в себя, поведал о своем горе.
Когда участники похоронной процессии возвращались с кладбища на Масличной горе в Старый город, к р. Зонненфельду подошел один из вождей иерусалимских хилоним (евреев, отступивших от веры). С издевательской иронией он сказал р. Зонненффельду: «Ну, теперь рав видит, что его наказали с Небес за то, что он так рьяно выступал против нас!». «Я действительно наказан, — подтвердил р. Зонненфельд. — Но наказан за то, что не сражался с вами по-настоящему. И в первую очередь, я наказан за то, что вступил в сражение слишком поздно» (там же с.454—455).
В годы после завершения мировой войны р. Зонненфельд оказался в центре борьбы за сохранение власти Торы в святом городе.
Семнадцатого хешвана (второго ноября) 5678 /1917/ года, когда британские войска приближались к Йерушалаиму, министр иностранных дел Великобритании лорд Артур-Джеймс Бальфур опубликовал декларацию, в которой обещал евреям содействие в создании «национального дома на территории Палестины». Сионистские лидеры, принимавшие участие в подготовке этого документа, ликовали — казалось, их мечта о создании еврейского государства готова осуществиться. Реакция ведущих раввинов Йерушалаима была неоднозначной. Если глава раввинского суда общины р. Цви-Песах Франк (см.) видел в декларации Бальфура «явные признаки конечного избавления» и призывал знатоков Торы сосредоточиться на изучении законов храмового служения, то р. Зонненфельд утверждал, что следовало бы объявить по этому поводу траур — он называл эту декларацию «третьим разрушением Йерушалаима и Храма». Р. Зонненфельд понимал, что британская инициатива широко откроет ворота святого города для евреев, сбросивших с себя «ярмо Торы», — во главе «национального дома» наверняка встанут те, кто провозгласит своей первоочередной задачей искоренение «обветшалых галутных традиций» (там же с.460).
В самом начале 5678 /1918/ года, через три месяца после того, как британцы завоевали Землю Израиля, в страну прибыла делегация сионистских лидеров из Англии, Франции и США, возглавляемая доктором Хаимом Вейцманом. Первоначально сионисты попытались подкупить руководителей иерусалимской общины, обещав им деньги на ешивы и школы в обмен на некоторые изменения в программе занятий. Вейцман несколько раз посещал дом р. Зонненфельда. Во время одной из встреч р. Зонненфельд задал ему вопрос: «Какая у вас профессия?». «Я химик», — осторожно ответил Вейцман. «Может быть, Вы могли бы объяснить с химической точки зрения, — попросил его р. Зонненфельд, — почему человек создан без волос на ладони?». Вейцман уклонился от ответа, посчитав вопрос вздорным и несерьезным. «Возможно, — предположил р. Зонненфельд, — Всевышний хотел намекнуть нам, что человек обязан тщательно следить за чистотой своих рук».
После полугода бесплодных усилий Вейцман направил в Лондон телеграмму следующего содержания: «Пока р. Зонненфельд жив, у нас нет никаких шансов взять в свои руки систему образования в Йерушалаиме» (там же с.467).
В конце 5678 /1918/ года иерусалимские знатоки Торы, выступающие против любых компромиссов со светскими сионистами, объединились в особую общину, названную Эйда харедит (Община богобоязненных). На учредительном собрании первым президентом (наси) общины был избран р. Ицхак-Йерухам Дискин, а главой раввинского суда — р. Зонненфельд.
В месяце ияр 5680 /1920/ года р. Дискин назначил р. Зонненфельда главным раввином харедимной общины святого города.
Все последующее десятилетие прошло под знаком непримиримой борьбы идей между р. Зонненфельдом и р. Авраамом-Ицхаком Куком, который активно сотрудничал с сионистами и принял из их рук назначение на пост главного ашкеназского раввина Земли Израиля.
Полемика затрагивала широчайший спектр проблем, касающихся всех аспектов общинной жизни Йерушалаима — политических, культурных, ритуальных и социальных. Особенного накала достигали дискуссии по поводу создания Еврейского Университета, избирательного права для женщин и законов шмиты (субботнего года). Однако, несмотря на накал духовной борьбы, оба мудреца сохранили уважение и расположение друг к другу — их часто видели дружелюбно беседующими на общественных торжествах: на свадьбах или празднованиях бар-мицвы. Но р. Зонненфельд до конца своей жизни называл р. Кука «раввином Яффы» (там же с.471).
Сражение за духовный облик святого города не ограничивалось только борьбой идей.
Двадцать девятого сивана 5684 /1924/ года выстрелом из револьвера был убит один из ближайших соратников р. Зонненфельда, пресс-секретарь и дипломатический представитель Эйда харедит д-р Яаков-Исраэль Де-Ган. Этот одаренный политический деятель и юрист из Голландии первоначально принадлежал к движению религиозного сионизма Мизрахи, но затем, познакомившись с р. Зонненфельдом, сделался его преданным учеником. Д-р Де-Ган представлял харедимную общину перед британскими властями, а также вел переговоры с королем Хиджаза (Аравийского полуострова) Хусейном. Эти дипломатические усилия вызывали гнев со стороны сионистов, которые желали быть единственными представителями еврейского народа на международной арене. Убийце, стрелявшему в Де-Гана, удалось скрыться с места преступления, однако нити полицейского расследования привели к боевой организации сионистов «Хагане».
Узнав о смерти ученика, р. Зонненфелд разорвал на себе одежды в знак траура, как по сыну. В похоронах Де-Гана участвовало более двадцати тысяч жителей Йерушалаима.
После гибели Де-Гана р. Зонненфельд не сумел найти ему адекватной замены, и дипломатические связи харедимной общины прервались, что в значительной степени предопределило политическую победу сионистов (там же с.473—474).
Сам р. Зонненфельд, уже став общепризнанным главой харедимной общины святого города, как и прежде, избегал всякого представительства и публичности.
«На меня навешали множество титулов, которые мне ни в малейшей степени не подходят, — писал он. — Я маленький человек, старый и больной, и прошу Всевышнего только о том, чтобы Он дал мне силы изучать Его Тору и служить Ему, возвратившись к Нему в полном раскаянии». «Я не нажил ни познаний в Торе, ни мудрости, — признавался он в другом письме, — и я не знаю за собой никаких других заслуг, кроме той, что, по милосердию Небес, я удостоился прожить жизнь в святом городе» (Гдолей адорот).
Наряду со своей раввинской деятельностью, р. Зонненфельд был также первоклассным моэлем, совершившим за свою жизнь обрезание тысячам детей.
И на этом поприще он отличался удивительной обязательностью и пунктуальностью: он никогда не отказывался от приглашений, и никакие препятствия — ни тяжелые погодные условия, ни опасности, связанные с войной или нападением арабов, не могли удержать его от выполнения заповеди. Однажды, зимой 5679 /1919/ года, его пригласили на брит милу (обрезание) в новый район Батей Унгарин, возведенный за стенами Старого города. Внезапно, за три дня до назначенного срока, начался снегопад — высота снежного покрова достигла метра. Многие крыши проломились под тяжестью снега. Всякое движение в городе прекратилось. И все-таки точно в назначенное для обрезания время, р. Зонненфельд, которому тогда уже исполнилось семьдесят лет, пришел пешком из Старого города, где он жил, в Батей Унгарин. Отдышавшись после дороги, р. Зонненфельд заметил среди гостей хилонимного еврея, построившего, вопреки запрету раввинов, первый кинотеатр в Йерушалаиме. «Ну, что кинотеатр еще стоит?», — спросил р. Зонненфельд. Ему ответили утвердительно. «Еще не вечер…», — сказал р. Зонненфельд. В тот же день крыша кинотеатра обрушилась под тяжестью снега. «Иногда Всевышний посылает снежную бурю на целый город, — пояснил р. Зонненфельд, — из-за одного-единственного здания, которое необходимо разрушить» (там же с.501—502).
Если у р. Зонненфельда была возможность помочь попавшему в беду человеку, он действовал всегда самоотверженно и стремительно.
Когда к нему обращались за советом и помощью в случае болезни родных, р. Зонненфельд, как правило, не писал рекомендательных записок к врачам: отложив другие дела, он шел в больницу Шаарей цедек и следил за тем, чтобы для больного было сделано все возможное. Один из таких эпизодов особенно характерен. На исходе последнего дня месяца адара 5688 /1928/ года к р. Зонненфельду постучался молодой знаток Торы, у жены которого ожидались тяжелые роды, сопряженные с различными осложнениями. Женщине необходимо было срочно попасть в больницу Шаарей цедек, но свободных мест не было. Р. Зонненфельд, который в течение всего дня, как обычно в канун нового месяца, постился, не успел отведать пирога, принесенного его женой: он стремительно, даже не продев руки в рукава, накинул сюртук на плечи, подхватил гостя за руку и зашагал в сторону больницы. И хотя молодой человек настаивал, чтобы р. Зонненфельд подождал, пока он сбегает за пролеткой, восьмидесятилетний мудрец категорически отказался, заявив, что они побегут до пролетки вместе, потому что в таких ситуациях нельзя терять ни минуты.
С такой же рыцарской самоотверженностью р. Зонненфельд действовал и в случаях, когда опасность угрожала его идеологическим оппонентам.
Один из активных деятелей сионистского движения — непримиримый борец против «черного мракобеса Зонненфельда и его камарильи» — тяжело заболел, и родные поместили его в клинику при христианской миссии. Несколько недель спустя врачи клиники были вынуждены признать, что его положение безнадежно. И тогда один из родственников больного обратился за помощью к р. Зонненфельду. Выслушав гостя, р. Зонненфельд отправился вместе с ним в больницу Шаарей цедек. По пути они попали под проливной дождь, но р. Зонненфельд отказался переждать под навесом, пояснив: «Человеческая жизнь в опасности! Когда спешат спасти жизнь еврея, разве обращают внимание на погоду?!».
По настоянию р. Зонненфельда больного перевели в Шаарей цедек, где врачам удалось его выходить. Согласно свидетельству современника, спустя короткое время этот сионистский лидер снова обличал на митингах «черного мракобеса Зонненфельда и его камарилью» (Маасей авотейну, Шмот).
На протяжении всей своей жизни р. Зонненфельд сохранял живую связь с детьми Йерушалаима: учениками хедеров и ешив.
В праздник Симхат Тора, когда евреи танцуют со свитками Торы вокруг бимы в синагоге, он организовал особые акафот шель йеладим (детские хороводы). Он выстраивал детей в многометровую цепочку, а затем — с песнями и танцами — обводил их вокруг бимы. Потом они выходили на улицу и обходили вокруг синагоги. К приплясывающей цепочке присоединялись дети из других синагог, и все вместе они совершали обход вокруг всего района Батей Махасе, где жил р. Зонненфельд. Чуть позже к Батей Махасе приходили дети со всего Йерушалаима, и гигантская цепочка, возглавляемая р. Зонненфельдом, огибала в танце весь святой город. Если на пути р. Зонненфельда встречался большой камень или барьер, он не обходил его, а перелезал через него и спрыгивал, как ребенок, — и вся живая цепь со счастливым гомоном карабкалась вслед за ним. Обогнув Йерушалаим, дети снова расходились по своим синагогам, где с воодушевлением танцевали и пели еще в течение долгих часов (Маасей авотейну, Ваелех).
В 5687 /1927/ года Дом сирот, над которым шефствовал р. Зонненфельд, был переведен в просторное здание, построенное специально для него в новом районе Гивъат Шауль.
В последние годы жизни, летом, р. Зонненфельд переезжал на несколько недель в здание Дома сирот, так как воздух в этом районе был гораздо свежее и чище, чем в Старом городе.
Летом 5692 /1932/ году он попросил, чтобы его отвезли домой раньше, чем в предыдущие годы. На расспросы родных он объяснил: «Согласно обычаю, в Йерушалаиме умерших проносят до кладбища на руках. Я чувствую, что приближается мой последний день, и мне бы не хотелось, чтобы родственники и служащие Похоронного братства проделывали такой огромный путь — от западной окраины города до восточной. Из Старого города им будет гораздо ближе идти». А когда его попросили отбросить такие печальные мысли, старый мудрец сказал: «Мне это не повредит. В течение последних четырех десятилетий я беспрерывно готовлю себя к последнему переходу» (Гдолей адорот).
Р. Йосеф-Хаим Зонненфельд умер в девятнадцатый день адара-бет 5692 /1932/ года.
Перед смертью он передал свои раввинские полномочия р. Йосефу-Цви Душинскому (см.).
с разрешения издательства Швут Ами