Раби Менахем-Мендл бар Леви-Ицхак Шнеерсон (Любавический Ребе; 5662—5754 /1902—1994/ гг.) — выдающийся хасидский наставник, один из духовных лидеров поколения.
По мужской линии прямой потомок третьего Адмора (руководителя) любавического движения р. Менахема-Мендла из Любавичей (Цемах цедек; см.).
Родился одиннадцатого нисана 5662 /1902/ года в г. Екатеринославе (Днепропетровске) на Украине.
Изучал Тору под руководством отца, занимавшего пост раввина Екатеринославской губернии. Проявил себя как илуй (вундеркинд) — уже в юном возрасте изучал не только Талмуд и законодательные кодексы, но и сокровенные разделы Торы.
Женился на дочери р. Йосефа-Ицхака Шнеерсона (см.), возглавившего в 5680 /1920/ году любавическое движение.
В обстановке большевистских репрессий, направленных против еврейских традиционных общинных учреждений, р. Менахем-Мендл активно участвовал в создании подпольной сети хабадских хедеров и ешив.
В 5688 /1927/ году, после того, как его тесть был арестован в Ленинграде, а затем под давлением международной общественности выпущен из Советской России, р. Менахем-Мендл покинул страну вместе с ним.
Получил техническое образование в университетах Германии и Франции (Энциклопедия левейт Исраэль т.9).
В 5690-е /1930-е/ годы, живя во Франции, целиком посвятил себя изучению Торы. После того, как в ходе второй мировой войны нацисты оккупировали значительную часть страны, он в 5701 /1941/ году эмигрировал в США, где несколькими месяцами ранее поселился и его тесть.
Во время войны р. Менахем-Мендл принимал участие в качестве инженера в разработках секретных проектов для военно-морского ведомства США (R. Nachman Zakon The Jewish Experience p.221).
В послевоенные годы он стал ближайшим помощником тестя в реализации широких образовательных и просветительных программ по всей Америке: в короткий срок были основаны ешива Томхей темимим, школа для девушек Бейт Хана, издательство Кеат, а также молодежные центры, в деятельность которых активисты Хабада сумели вовлечь тысячи юношей и девушек, в том числе, и из семей, далеких от соблюдения законов Торы.
В 5711 /1951/ году, после смерти тестя, р. Менахем-Мендл сменил его во главе движения Хабад, став седьмым по счету Любавическим Ребе.
Развивая начатую вместе с прежним Ребе деятельность, он создал в США сеть хабадских школ, названную в честь тестя Оалей Йосеф-Ицхак. Одновременно посланники Ребе основали множество новых ешив и хедеров по всему еврейскому миру.
Благодаря воздействию уникальной личности Ребе, движение Хабад приобрело чрезвычайно открытый и наступательный характер. Следуя давней хасидской традиции, многие молодые хабадники покидали свои дома и отправлялись в указанные Ребе города и страны, чтобы создавать там новые форпосты любавического движения. В каждом новом месте его посланники создавали Бейт Хабад (Дом Хабада), призванный служить центром притяжения для еврейского населения. Посланцы Хабада останавливали прохожих на улице и убедившись, что перед ними еврей, предлагали возложить тфилин и обучали соответствующим благословениям. Женщинам они дарили пару подсвечников и объясняли, как зажигать субботние свечи. Во многие кварталы со значительным еврейским населением хабадники направляли специальные автофургоны (мицвомобили), в которых можно было выполнить различные заповеди — например, в праздник Суккот вознести арбаат аминим (четыре вида растений). Хабадники приходили прямо в дома и помогали ассимилированным семьям сделать их кухни кашерными — они обрабатывали необходимым образом плиту и возмещали расходы на покупку новых наборов посуды.
Наряду с широким привлечением ассимилированных евреев к практическому выполнению заповедей, хабадники предлагали и нетрадиционные виды помощи: например, при многих Домах Хабада были созданы реабилитационные центры для наркоманов — причем, в этих центрах могли проходить лечение и неевреи. Многие нерелигиозные родители, чьи дети избавились от наркотической зависимости благодаря самоотверженной помощи любавических хасидов, стали преданными спонсорами движения Хабад. После чернобыльской катастрофы хабадники организовали бесплатные оздоровительные программы для детей из Украины и Белоруссии. Подобная благотворительная деятельность привлекала к Хабаду сердца людей (там же с.366).
Возглавив движение, Любавический Ребе, как и прежде, посвящал значительную часть ночи углубленным занятиям Торой, а днем проводил беседы и давал уроки для своих хасидов, а также принимал многочисленных посетителей, приезжавших к нему за советом и благословением со всех концов еврейского мира.
В жизни многих людей встреча с Ребе становилась определяющей. Р. Ицхак Зильбер вспоминал, что по приезде в Израиль, он сомневался, заниматься ли ему своей профессией — высшей математикой, сочетая работу с изучением Торы, или же «переквалифицироваться», целиком посвятив себя преподаванию еврейской традиции для выходцев из России. По свидетельству р. Зильбера, именно Ребе убедил его сконцентрировать все свои усилия на работе по приближению людей к Торе.Подводя итоги беседы, продолжавшейся больше часа — с четырех до пяти пятнадцати ночи, Ребе сказал ему: «Я не вижу заповеди большей, чем заниматься с русскими олим» (Р. Ицхак Зильбер Чтобы ты остался евреем, с.362—363).
Ребе обладал исключительной прозорливостью, позволявшей ему предвидеть, в каком направлении будут развиваться те или иные духовные, общественные и политические процессы.
Когда в 5745 /1985/ году к власти в СССР пришел Михаил Горбачев, Ребе передал через своего посланника, профессора Йермияу Брановера, радостное сообщение для советских евреев: наступают добрые времена. В отличие от Ребе, большинство политических аналитиков тогда полагали, что новый, молодой и энергичный, генеральный секретарь будет вести гораздо более репрессивную политику, чем его престарелые предшественники. Много лет спустя профессор Брановер рассказал Горбачеву о предсказании Ребе, и советский руководитель был искренне озадачен. «Когда я пришел к власти, — сказал он, — я еще и сам понятия не имел о том, что, в конце концов, изберу направление либерализации. Наоборот, мне тогда казалось, что пора как следует закручивать гайки, — и к этому сводились все мои планы» (R. Aharon Perlow The Lubavitcher Rebbe, Hamodia Magazine 27.6.2003, p.7).
Советы и рекомендации Ребе оказывали заметное влияние и на политическую жизнь в Израиле.
На протяжении четверти века, прошедших после Шестидневной войны, Ребе решительно выступал против передачи арабам освобожденных территорий, убедительно обосновывая свою позицию как алахическими аргументами, так и доводами, связанными с обеспечением безопасности граждан. В своих беседах Ребе отмечал, что в израильско-арабских политических отношениях уже сложился порочный стереотип. Обычно события разворачиваются по следующему сценарию: арабы предъявляют к Израилю определенные требования, Израиль их отклоняет, затем следует волна террора, создающая в стране атмосферу страха и незащищенности, — и, как результат, следуют политические и территориальные уступки Израиля, призванные умиротворить и успокоить «доведенное до террора» арабское население. Наступает временное затишье, а затем арабы выдвигают новые требования…. Ребе считал, что разорвать этот порочный круг можно только отвечая на террор «жесткими карами, направленными против террористов и их семей», а ни в коем случае «не территориальными уступками, дающими награду террору» (Бенафшейну адавар с.15).
«Самым приоритетным для Израиля делом» Ребе считал «заселение всех частей страны» — «каждого свободного участка в Йеудее, Самарии, секторе Газы и на Голанских высотах». Именно в быстром развитии поселенческого движения Ребе видел «самый действенный способ» изменить расстановку сил в пользу Израиля. По его мнению, полное заселение страны приведет к тому, что и арабы, и другие народы мира однозначно поймут: «народ Израиля считает всю эту землю, дарованную ему Всевышним, своей — не только теоретически, но и на практике» (там же с.19—20).
Приоритетное значение Ребе придавал также сохранению еврейского характера государства. В конце 5740-х /1980-х/ годов посланники Ребе развернули в Израиле широкую общественную компанию за то, чтобы евреем по израильскому законодательству считался только тот, кто родился от матери-еврейки или прошел гиюр (обращение в иудаизм) в соответствии со строгими требованиями алахи — таким путем отметались «облегченные», реформистские и консервативные «обращения».
Ребе стал первым знатоком Торы, чьи уроки и выступления транслировались с помощью спутниковых средств связи по всему миру — его последователи в Йерушалаиме могли в реальном времени «присутствовать» на хасидском фарбренгене, проводимом Ребе в Нью-Йорке (R. Nachman Zakon The Jewish Experience p.221).
В своих выступлениях последних лет Любавический Ребе особенно подчеркивал мессианский характер эпохи, когда сотни тысяч евреев возвращаются из изгнания на Землю Израиля.
Ребе утверждал, что этому поколению суждено «стать последним поколением галута (изгнания) и первым поколением геулы (избавления)».
Двадцать седьмого адара 5752 /1992/ года, в девяностолетнем возрасте, Ребе пережил тяжелый инсульт — болезнь ограничила его активность и практически лишила речи.
Весной 5754 /1994/ года, когда Ребе без сознания, в критическом состоянии находился в Манхэттенском медицинском центре, тысячи хабадников со всего мира съехались в Нью-Йорк и молились за его исцеление.
Р. Менахем-Мендл Шнеерсон, Любавический Ребе, умер третьего тамуза 5754 /1994/ года.
Похоронен в Нью-Йорке, рядом с могилой тестя.
У него не было детей, и с его уходом любавическое движение осталось без Адмора — единого духовного лидера.
Его беседы и выступления собраны в целом ряде многотомных сборников — Ликутей сихот (Собрание бесед), Сихот кодеш (Святые беседы) и др. Его письма и респонсы представлены в двадцатитомном собрании Игрот кодеш (Святые послания). В нескольких томах изданы его пояснения к комментарию Раши (см.) на Пятикнижие.
В ознаменование выдающихся заслуг Ребе по организации еврейского воспитания, его день рождения был объявлен в США национальным праздником — Днем образования (Энциклопедия левейт Исраэль т.9).
с разрешения издательства Швут Ами