Рава гаона Овадью Йосефа, благословенна память о праведнике, называли «Манъиг» («вождь») и «Посек аДор» (алахический авторитет поколения). Он много лет был в центре внимания, о нем постоянно говорили, однако вокруг рава и его действий по сей день существует много домыслов и сказок. Всю свою сознательную жизнь рав Овадья самоотверженно учился, делая это практически непрерывно, вплоть до самых последних дней. Он тратил очень мало времени на сон. При этом половину своей жизни рав Овадья постоянно ходил и ездил из одного места в другое, чтобы давать уроки, открывать ешивы, школы, миквы. Рав Овадья Йосеф видел свою миссию в том, чтобы сделать все возможное для обеспечения духовной жизни сефардского еврейства, чтобы молодые люди развивались, росли, и не остались там, где когда-то чуть было не оказался он сам.
Для того чтобы объяснить, насколько великим человеком был рав Овадья, нужно для начала хотя бы в самых общих чертах описать ту реальность, в которой он рос — тот контекст, в котором проходило его становление как лидера.
Термином «сфарадим» (сефарды), в широком смысле, сегодня называют евреев-выходцев из «восточных» общин — не только потомков беженцев из Испании, но и представителей всех еврейских общин, исторически существовавших (или по сей день существующих) в Северной Африке, на Ближнем Востоке, на Кавказе и в Средней Азии и т.д. На протяжении многих поколений евреи в мусульманских странах жили компактными общинами, группируясь вокруг своих раввинов. Сто лет назад в плане Торы там наблюдался «закат»: еврейская ученость являлась большой редкостью, книгопечатания практически не было вообще, однако традиции все еще были сильны благодаря общинному укладу, семейственности.
Переезд в Землю Израиля и столкновение с сионизмом обернулись для сфарадим настоящей трагедией. Общины распались, привычный жизненный уклад ушел в прошлое, и это привело к стремительному отходу от традиции огромных масс новоприбывших.
Нечто подобное происходило и у ашкеназов, плывших из Старого Света в Америку: многие, увидев статую Свободы, радостно швыряли в море тфилин. Деятели, стоявшие во главе сионистского проекта, собирались создать «нового еврея», который будет жить в «своем» государстве, «как все народы», а не как избранный Всевышним народ. Поэтому они поставили перед собой цель полностью оторвать сефардов от Торы. Они открывали в секулярные школы и тянули туда детей, принесенных в Эрец Исраэль «восточной» алией. В этих школах детей учили, что иудаизм нужно отбросить и забыть, оставить в прошлом.
Для сфарадим алия в Израиль завершилась с двумя очень тяжелыми последствиями. Во-первых, с точки зрения верности еврейской традиции, практически все то поколение было потеряно. Немногие сохранившиеся раввины не могли стабилизировать ситуацию. Те, кто продолжал соблюдать, испытали «комплекс неполноценности» в отношении ашкеназской Торы, которая была сильно побита «просвещением», сионизмом и Катастрофой, но все еще сохраняла цельность, определяла жизнь большого сообщества людей, продолжала «производить» выдающихся раввинов. Во-вторых, в израильском обществе сфарадим автоматически становились «вторым сортом»: малограмотные торговцы из Магриба и Персии не могли конкурировать с эмансипированными и образованными европейскими евреями. Повсюду заправляли ашкеназы, а сефардов презрительно называли «второй Израиль» и старались отправить куда подальше — в бесперспективные «города развития». Сефардское население оказалось потерянным, раздробленным, лишенным прошлого, будущего и всякой гордости.
Рав Овадья Йосеф родился в 1923 году. Отец рава Овадьи, которого звали Яаков, был мелким торговцем из Багдада — простым человеком, который не отличался глубокими познаниями в Торе и серьезным соблюдением заповедей. От сына он хотел лишь одного — чтобы тот помогал ему в лавке. Это позволило бы сэкономить деньги на оплату труда наемного продавца, которых не было. Никакого еврейского образования для мальчика не планировалось. Все друзья Овадьи и почти все его родственники оставили религию.
В 1924 году семья переехала в Израиль и поселилась в Иерусалиме.
К счастью, в Йерушалаиме действовала организация, которую создали религиозные ашкеназим, увидевшие, что сефарды, попадая в Израиль, массово прекращают соблюдение заповедей. Целью этой организации было выявить подающих надежды сефардских ребят и постараться сохранить их для мира Торы. Одним из активных членов этой организации был рав Яаков Блой, который обратил внимание на юного Овадью Йосефа в синагоге старого иерусалимского района Бейт Исраэль. Именно он убедил мать мальчика — Горджию — что ребенку необходимо религиозное образование. Отец был против, но мама настояла на том, что нужно согласиться с равом и дать ребенку возможность учить Тору. Я слышал от сына рава Овадьи — избранного Главного сефардского раввина Израиля Ицхака Йосефа, что мать рава была очень простой, но очень цельной женщиной. И именно она всегда думала о том, как обеспечить сыну возможность учиться, постоянно споря с мужем, который продолжал считать это напрасной тратой времени.
Он поступил в единственную на тот момент приличную сефардскую ешиву «Порат Йосеф», которую возглавлял рав Эзра Аттия. Раввины быстро разглядели в талантливом ученике не просто будущего талмид хахама, но потенциального лидера и алахического авторитета.
Широкую известность приобрела история о том, как отец в очередной раз не отпустил Овадью на занятия и заставил работать в магазине, и тогда Рош ешива (глава ешивы) лично пошел к нему и сказал: «Если проблема в том, чтобы здесь бесплатно работал продавец — я все устрою, не волнуйся. Иди учись». Когда отец Овадьи пришел в лавку, он увидел, что рав Эзра надел фартук и стоит за прилавком: «Вы говорите, Вам нужен кто-нибудь, чтобы помогать здесь, но Вам нечем платить. Я и есть этот кто-нибудь. Учеба Вашего сына намного важнее моего времени!» Таким образом, сопротивление отца в очередной раз было сломлено и Овадья Йосеф вернулся в ешиву.
Тем не менее, рав Ицхак Йосеф настаивает, что главным борцом за изучение равом Овадьей Торы была его мать, которая постоянно его к этому подталкивала.
Он также говорит, что жена рава Овадьи, рабанит Маргалит Йосеф, была праведной женщиной: она родила 11 детей, при этом учеба мужа всегда была для нее высшим приоритетом, поэтому она обеспечила раву Овадьи возможность учиться, вообще не отвлекаясь на домашние заботы.
В середине 40-х молодой рав Овадья Йосеф отправился служить раввином в Египет, где впервые проявил себя в практической деятельности, как руководитель, который отстаивает путь Торы и ради этого не боится идти на конфликт. Он стал Главным сефардским раввином Израиля (с титулом «Ришон леЦион») в те годы, когда эта должность имела намного больший вес, чем сегодня. Рав Овадья заседал в раввинских судах не один десяток лет. Ему пришлось брать на себя всю ответственность, принимая решение по целому ряду вопросов, значение и сложность которых невозможно переоценить.
Именно его постановления разрешили алию из Эфиопии и Индии (особый резонанс имело объявление евреями эфиопского племени Бета Исраэль). Он внес огромный вклад в решение проблемы «агунот» («соломенных вдов»), которых особенно много было после Шестидневной войны и Войны Судного дня: разрешить агуне вновь выйти замуж — это одна из самых сложных вещей в алахе, и занимаясь вопросом каждой из этих женщин он просиживал над книгами неделями. В итоге именно рав Овадья Йосеф выработал тот подход к проблеме «агунот», которым руководствуются сегодня раввинские суды.
Однажды в Московский бейт-дин обратилась женщина, которая хотела повторно выйти замуж: ее первый муж умер в тюрьме и был там кремирован. Раввинский суд разрешил ей вступить в брак, подтвердив факт смерти мужа на основе анализа ДНК. Мы опирались на постановление рава Овадьи Йосефа, который впервые придал анализу ДНК статус алахического факта и доказательства.
Его знаменитый лозунг — «Вернуть короне прежнюю славу» — подразумевал сефардское возрождение, как в религиозном плане, так и в общественном. Он хотел вернуть сефардскому еврейству «классическую» систему практической алахи, когда решение строится на Шулхан Арухе. Такие вещи невозможно внедрить безболезненно: он открыто спорил с подходом авторитетнейшего багдадского законодателя Бен Иш Хая, который ввел в алаху элементы Каббалы.
У многих это вызвало неприятие. Я знаком с одним сефардским талмид-хахамом, которому отец в свое время запретил вносить в дом книги рава Овадьи, именно потому, что тот осмелился возражать против мнения Бен Иш Хая (кстати, через некоторое время этот мой знакомый очень удивился, увидев своего отца читающим Теилим за выздоровление рава Овадьи). Еще скандальней выглядели выступления рава Овадьи против марокканских мекубалим («бабот»): он считал, что большинство из них являются шарлатанами, манипулируют своими последователями, удерживают их в невежестве, искажают алаху, подменяя закон слепой верой в сверхспособности определенных людей и в предметы, обладающие чудесной силой.
Рав Овадья всегда пропагандировал две ценности — изучение Торы в целом и алахи в частности. И его бескомпромиссность дала свои плоды: он преуспел в приобщении простых людей по всему Израилю к посещению уроков Торы. С его именем связано огромное движение тшувы. Сотни тысяч сфарадим начали соблюдать заповеди именно благодаря ему.
Инициатива создания партии ШАС принадлежала раву гаону Элиэзеру Менахему Шаху. Т.е. изначально процесс политической консолидации сфарадим направляли ашкеназские главы поколения, которые видели в ШАС своего сателлита. Но рав Овадья, ставший духовным лидером партии, очень быстро проявил себя как абсолютно самостоятельный руководитель. Вообще партия ШАС — уникальное явление на израильской политической карте, потому что это секторальная, харедимная, но при этом очень успешная партия, что уже беспрецедентно. В то же время, ШАС является социальной партией, с большим количеством реально работающих проектов и с поддержкой в широких слоях сефардского населения, в т.ч. среди тех, кто не относится к харедимному лагерю. Рав Овадья был настоящим «духовным лидером» партии, ее действующим верховным руководителем, а не «свадебным генералом». Но он не был политиком в классическом смысле слова — все эти игры, борьба за власть и почет были ему, на самом деле, глубоко чужды: рав Овадья использовал политику в качестве инструмента, который помогает обеспечить религиозные нужды.
Первые лица израильской политики его ненавидели, потому что он испортил им всю картину. В крупнейших израильских партиях, на протяжении десятилетий деливших между собой портфели в Кнессете и бюджеты, традиционно верховодили ашкеназим. Там совершенно не обрадовались появлению самостоятельной сефардской политической силы, которая, вопреки прогнозам, начала уверенно завоевывать места в Кнессете, что означало потерю «большими» левыми и правыми партиями контроля над значительной частью электората. Сефардский «ребенок» отбился от рук, поэтому попытки дискредитировать ШАС предпринимаются с момента возникновения этой партии в 1984 году. Выискивание преступлений, совершенных руководством партии, а также недостатков и ошибок ее «духовного лидера», никогда не прекращалось.
Израильскую политику можно определить как очень агрессивную, беспринципную, и в высшей степени жестокую и циничную. Особенно ярко это проявляется в предвыборный период. Против рава Овадьи всегда действовали очень грязно. Насмехаться над ним, травить его в прессе никогда не было сложной задачей, потому что он не боялся говорить то, что думал и считал правильным. Все т.н. «скандальные высказывания рава Овадьи Йосефа» на общественно-важные темы нагло вырваны из контекста, искажены или являются «общим местом» еврейской традиции, не несут в себе ничего принципиально нового относительно того, что уже написано в известных, признанных книгах (т.е. не рав Овадья являлся скандальной фигурой — сама Тора «скандальна»). Он обращался к избирателям ШАСа на очень простом, понятном им языке, говорил при этом очень выразительно, а как отреагируют на сказанное люди, не относящиеся к его целевой аудитории — рава не особо волновало. Вот этим сочетанием простоты и яркой образности языка (при полном отсутствии политкорректности) он многих настроил против себя. И вместе с тем, это принесло ему огромную популярность и любовь людей. Посмотрите, в его похоронах принял участие почти миллион человек, среди которых больше половины составляли религиозные сфарадим, отцы и деды которых с трудом что-то соблюдали.
Существует миф о том, что рав Овадья — был «врагом» т.н. «русской алии», не любил евреев из России. Это, разумеется выдумка. Рав Овадья любил еврейский народ. Но действительно, есть целый ряд причин, почему избиратели партий ШАС и «Наш дом Израиль» традиционно не понимают и не любят друг друга. Я уже упомянул, что выходцев из Марокко, Ирана и других «восточных» регионов власти предпочитали селить в худших местах — «городах развития», которые зачастую вообще не развивались, и там не было нормальной работы. В итоге они начали тихо ненавидеть государство. Но тут в Израиль пошла русская алия, более образованная, более активная, готовая к трудностям. «Русские» сразу получали хорошую машканту, образовывали нормальные районы, в которые не боялась заходить полиция (в отличие от многих сефардских, где уличная преступность достигла огромного размаха), часто они находили хорошую работу с перспективой роста. «Русские» приехали из СССР — из места, где многие надеялись на лучшее, но никто из думающих людей не верил властям и не рассчитывал на их помощь, в то время как сфарадим поверили израильскому руководству и обречены были испытать сильнейшее разочарование. Т.е. ненависть сфарадим была направлена не столько на русских, сколько на «господ» — хозяев жизни и власть предержащих, на систему, в которой несправедливость и неравенство возможностей представлялись чем-то естественным и нормальным. Еще один важный момент — это огромный разрыв между ценностями сфарадим и «русских». Даже оставившие соблюдение Торы сефарды сохраняют трепетное к ней отношение, уважают раввинов — они проеврейски (а это не то же самое что произраильски) настроены, именно это помогло партии ШАС мобилизовать очень широкие слои сефардского населения. В то же время, ни для кого не секрет, что «русские» израильтяне, в подавляющем большинстве своем, далеки от иудаизма, нетерпимы к харедим вообще и к раввинам в частности, и кроме того — из бывшего Союза репатриировалось очень много смешанных семей. Поэтому избиратели ШАСа и «русской» секторальной партии «Наш дом Израиль» — это антиподы.
…Уже много лет продолжается спор: что первично в «правильном» кируве — качество или количество? Пример рава Овадьи Йосефа однозначно доказывает, что качество — это главное, потому что лишь качество может привести (и приводит) к настоящему количеству.
Один человек — рав Овадья Йосеф, сын бедного багдадского торговца — перевернул поколение, объединил сфарадим в огромную общину, дал им цель, вернул им утраченную гордость.