Из цикла «Еврейский дом», темы: Муж и Жена, Доверие, Общение супругов, Еврейский дом, Критика, Рав Симха Коэн
Несмотря на то, что в принципе для отношений в семье и открытости в общении важно, когда человек может высказать все, что он думает, никогда не следует критиковать вещи, которые невозможно изменить:
Телосложение.
Основные черты характера.
Происхождение и семью супруга.
Нельзя использовать в критике негативные вещи, которые супруг сказал про себя. Ведь, как правило, негативная информация, которую человек про себя рассказывает, говорится в моменты проявления дружбы и товарищества, когда он чувствует, что можно быть открытым, высказать все, что на душе, и этот негатив не уменьшит его ценности в глазах супруга. Если же такую информацию используют потом для нападок, то даже когда ссора закончится и между супругами опять воцарится мир и дружба, открытости и задушевности больше уже не будет.
Кроме того, следует постараться:
Ограничить критику действительно важными и принципиальными вопросами, а не цепляться к мелочам.
Критика должна соответствовать масштабам проблемы — не следует относиться к мелкой неполадке как к трагедии.
Супруг, который критикует на каждом шагу, тем самым заставляет окружающих не относиться серьезно к его замечаниям, даже когда речь идет о принципиальных и важных вещах. Ведь человек зачастую делает что-то правильное не потому, что он так хочет, а потому что ему важен его имидж в глазах других людей, или чтобы поддержать приятную, дружескую атмосферу. Поэтому множество действий супругов делаются ради их партнеров по браку, чтобы заработать симпатию, или чтобы в доме царила спокойная атмосфера, и супруг был бы доволен. Но когда человек постоянно слышит критику по самым разным поводам, он говорит себе: «Мой супруг — критикан, и даже если я изменю свое поведение в результате его замечаний, он не уменьшит своей критики, и не будет ценить меня за то, что я делаю для него. Так зачем же мне стараться?!»
Более того, когда что-то делается под воздействием страха критики, чтобы «было тихо» и чтобы предотвратить ссоры и скандалы, а не из внутреннего желания, то критикуемый не рад тому, что он делает, и каждое такое действие накапливает в нем неудовлетворенность, воздействие которой можно почувствовать в атмосфере в доме и в общении между мужем и женой. Поэтому, даже если критикующему кажется, что его замечания уместны и эффективны, и что именно так нужно вести себя с супругом — ведь тот таким образом исполняет его желания, он не в состоянии заметить, что его указания выполняются из-под палки, из страха, а не из любви. В краткосрочной перспективе, когда его просьбы полностью выполняются, он, действительно, выигрывает, однако в долгосрочной перспективе он теряет жизнерадостность окружающих и приятную атмосферу в доме, которые необходимы для существования семьи.
Критикан сам создает себе трудности в общении тем, что представляется партнеру по браку человеком, любящим критиковать и предъявлять претензии. Поэтому повышается вероятность того, что даже когда он говорит какие-то нейтральные высказывания по поводу действий супруга или его вещей, его слова воспринимаются как критические. А на критику следует раздраженная реакция. Таким образом, критикан вынужден ходить как по минному полю: у него развивается ощущение, что из опасения того, что его слова будут восприняты как критика, он должен каждый раз хорошенько продумывать каждое свое слово, даже если у него не было никакого намерения критиковать. И причина этого не обязательно в том, что супруг слишком чувствителен к критике; возможно, он сам создал такую напряженную ситуацию, в которой каждая его реакция вызывает подозрения: а не намеревается ли он делать замечания и критиковать?
Зачастую перед приходом домой любящего критиковать супруга атмосфера в доме напряжена. Иногда домашние надеются на его задержку, чтобы успеть приготовить то, что он любит, или навести порядок в доме так, как ему нравится, дабы не сталкиваться с его сердитым лицом и грозным голосом. Мать предостерегает детей: «Папа очень рассердится, когда придет и увидит…», или отец предупреждает их: «Мама будет кричать, если не…»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?