Взгляд со стороны 13. Полемика с ортодоксальным модернизмом

Далее, если мы будем стремиться к некому идеальному иудаизму, вмещающему в себя бесконечную Божественность, то здесь мы попадаем в тупиковую ситуацию, так как адекватность между конечным и бесконечным, в принципе, невозможно увеличить или уменьшить. При помощи конечных шагов невозможно приблизится к бесконечности или отдалится от нее. Это принципиально невозможно, так как это следует из сущности самих понятий. Например, двигаясь по поверхности шара, невозможно приблизится или отдалиться от бесконечности. Поэтому утверждая, что «реальный» иудаизма несет в себе большую (меньшую) часть Божественного света, но не весь бесконечный Божественный свет, мы создаем противоречивую смысловую конструкцию. Мы, в принципе, не можем помыслить большую или меньшую часть от бесконечности, так как это уже предполагает видение границ всей бесконечности. Что противоречиво по своей сути. То есть, невозможно утверждать, что число 10 это меньшая часть от бесконечности, а число 1000000 большая часть. Нечто конечное, в принципе, невозможно сравнить с бесконечностью. Его можно сравнивать только с другим нечто конечным, и не более того.

Далее, из утверждения об отходе евреев от иудаизма совершенно неправомерно выводить мысль о недостатках в иудаизме. Ведь сам П. Полонский признает наличие заблуждений у евреев, а также то, что среди евреев хватает «дураков и преступников». Следовательно, сам П. Полонский осознает, что какая-то часть отходит от иудаизма из-за своей глупости и заблуждений. Как же определить, какая это часть? Очевидно, что это могут быть те, кто не приемлет идеологию иудаизма, так как считают, например, себя атеистами. Либо это те, кто принимает, в целом, идейную часть, но не в состоянии исполнять практическую часть иудаизма. Либо это те, кто не приемлет ни то, ни другое. Получается, что люди отходят от иудаизма из-за его принципиальных качеств, которые составляют его суть и являются его достоинствами. Поэтому, проблема, на мой взгляд, не в поиске недостатков иудаизма, а в поиске путей донесения до людей сути этих достоинств.

Далее, утверждение о необходимости иудаизму следовать за общечеловеческим прогрессом, является ошибочным, так как выше было доказано, что этот «прогресс», по сути своей, является схождением с горы, а не восхождением к вершине. Он направлен, в первую очередь, на удовлетворение телесных, чувственных потребностей, а не на развитие духовных качеств.

Читая, о мудрецах иудаизма прошлого и современности, я, в первую очередь, отметил для себя их минимальную требовательность к материальной, телесной стороне жизни и максимальную требовательность к духовной стороне. У меня в тогда возник вопрос: «Разве, может что-либо из “общечеловеческого прогресса”, который мы наблюдаем последние двести или триста лет, прибавить хоть маленькую толику к тому уровню, которого достигли такие мудрецы иудаизма предыдущего и текущего столетия, как раби Элиэзер Менахем Ман Шах (1899–2001), раби Йосеф Шалом Эльяшив (1910 — 2012) или раби Аарон Йеуда Лейб Штейнман»? Я лично ничего не нашел ни в науке, ни в искусстве, ни в литературе, ни где-либо еще, так как в этих сферах человеческого бытия рассматриваются, в основном, второстепенные и третьестепенные вопросы и проблемы, а не фундаментальные законы, лежащие в основании человеческого бытия. Эти законы, как бы это не казалось кому-либо странным, лежат вне рамок даже фундаментальной науки.

И последнее, на что я бы обратил внимание — это слова П. Полонского о необходимости найти человека, который должен быть «не только большим знатоком Торы, Галахи и Агады, но надо иметь особую мудрость, чтобы почувствовать за ее внешними формулировками глубинное содержание, адекватно отображающее заключенный в них Божественный Свет и при этом резонирующее с современностью».

Пока, насколько я понимаю, в ортодоксальном модернизме, такого человека нет. Следовательно, действия, проводимые ортодоксальными модернистами нельзя считать правильными, даже если они, по счастливой случайности, и являются таковыми. Ведь нет такого человека в ортодоксальном модернизме, который бы смог не просто сказать, что необходимо делать для того, чтобы приблизить «реальную» Тору к «идеальной», но и доказать всем правомерность своих указаний.