Из цикла «Пути мира и добра», темы: Злодей, Комплимент, Ицхак Сильвер, Лесть
В книге «Бемидбар» (35:33) сказано: «Не оскверняйте землю…» (не оскверняйте — в данном случае на иврите используется слово «хануфа», означающее лесть, лицемерие, подхалимаж). Один из ранних комментаторов Хизкуни объясняет, что Тора говорит о злодеях, живущих рядом. Запрещено каким бы то ни было образом поддерживать их и делать вид, как будто к их действиям относятся положительно. Устная традиция оставила нам немало изречений, в которых мудрецы критикуют «хануфа» и предупреждают о том, к каким нехорошим вещам она может привести.
— Человек, в котором есть качество «хануфа» (то есть льстец и подхалим) притягивает в этот мир Божественный гнев.
— Его молитва не принимается.
— Из-за него Шехина (Божественное Присутствие) покидает еврейский народ, а его душа опускается в Геином (Ад).
— Тот, кто старается угодить злодею, впоследствии пострадает от его руки (или от руки его потомков)
Известно, что во время правления царя Агриппаса (который не по праву получил власть) еврейский народ пережил большую утрату, потеряв своих ведущих мудрецов. Это случилось, когда Агриппас прилюдно читал отрывок из Торы, а когда дошел до места, где говорится, что чужеземец не может быть еврейским царем, из его глаз полились слезы. (Как известно, только мать его была еврейкой, и по закону он не мог быть царем.) Мудрецы стали его успокаивать, говоря: «Брат ты наш, брат ты наш». Т.е. наказание пришло именно на то, что мудрецы отреагировали на его действия одобрительно. Несмотря на то, что они это сделали из-за страха, все пострадали. Ведь бояться нужно лишь Творца.
Наши мудрецы дают три объяснения данной ситуации:
Рабейну Йона[1] считает, что даже если есть опасность для жизни, нельзя заискивать перед злодеем и льстить ему. Как сказано («Дварим», 1:17): «…и не бойтесь человека…»
Однако Баалей Тосафот говорят, что если есть опасность для жизни, разрешается сделать вид (или сказать), что ты согласен с действиями злодея. В случае же с Агриппасом не было серьезной опасности.
Другой ранний комментатор «Йереим» считает, что нет запрета молчать, наблюдая за проступками злодея, если есть опасность для жизни. Во времена же Агриппаса мудрецы смолчали по другой причине: они не хотели потерять свое положение и испортить отношения с царем, что запрещено.
Иногда преступникам удается получить власть и особое положение в обществе, и в этот период разрешается вести себя, как и все остальные, чтобы не ввязываться в конфликт. Речь идет о приветствии и приеме. Но показывать каким-либо образом свое согласие с действиями злодеев категорически запрещено.
Рав Яаков, глава ешивы, организовал вечер в память о дедушке Ричи Коэна, который скончался год назад. Ричи был одним из важных и богатых людей общины, он многократно выделял огромные суммы на нужды ешивы. Важный гость приехал неожиданно рано и отправился на утреннюю молитву в ешиву. В этот день читали свиток Торы, и раби Яаков не предоставил ему возможность первому взойти к свитку. Отец Ричи был коэном, но его мать вышла за него замуж уже после развода с первым мужем, что запрещено Торой. В такой ситуации коэн не может подниматься к свитку Торы первым. Раби Яаков знал об этом и поэтому предложил гостю «открытие арона» ( — специального шкафа для свитка Торы в синагоге). «Сейчас время просить у Бога все, что Вам необходимо» — сказал глава ешивы. В момент, когда Ричи подошел к арону, раввин заметил, что тот бреется лезвием (что запрещено Торой) — это выдали его блестящие щеки. Однако говорить об этом сейчас было неуместно, да и неизвестно, как бы отреагировал гость на подобное замечание.
После молитвы началась праздничная трапеза. За столом глава ешивы, рав Яаков, выступил с речью, в которой расхваливал дедушку богача. Он рассказывал, что тот много времени уделял учебе, а в завершении сказал: «У меня нет сомнений, что старания деда помогли и внуку. Благодаря его усилиям и духовной работе, внук стал одним из тех, благодаря кому процветают ешивы во время изгнания».
Рав Яаков не нарушил запрета Торы. Он был далек от лести, и никоим образом не показал, что одобряет тот образ жизни, который ведет Ричи. Раби Яаков уделил гостю много времени и старался сблизиться с ним, но все это делал для того, чтобы установить с ним личную связь и помочь впоследствии приблизиться к традициям предков.
[1] Рабби Йона из Геронди, один из известных комментаторов Талмуда эпохи средневековья.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?