Из цикла «Еврейские притчи», темы: Юмор, Раввин, Еврейские знакомства, Шидух, Браха Губерман, Рассказы
Рав Юзель из Новардока часто говорил:
— Самая дорогая вещь в мире — бедность. Она единственное, что не купишь ни за какие деньги.
Одного раввина спросили:
— Почему на еврейской свадьбе жених говорит: «Ты посвящена мне по закону Моше и Израиля…» Почему именно «…Моше и Израиля…»?
Рав ответил:
— Известно, что Моше и народ Израиля находились в пустыне сорок лет. В течение всего этого времени между ними случались ссоры, распри, размолвки и раздоры, но несмотря на это они не расстались и продолжали жить вместе. Хорошо, чтобы новые супруги поняли это в день свадьбы.
Одна сваха предложила хорошего жениха дочке влиятельного члена общины. Отец отказался от этого предложения, говоря, что его дочь еще слишком молода, и ей рановато выходить замуж.
Удивившись отказу, сваха сказала:
— Как ты думаешь, почему благословение на луну говорят в самом начале месяца, когда она еще маленькая? Разве не лучше делать это в середине месяца, когда она уже велика и хорошо видна? Однако когда луна уже выросла и целыми ночами находится на улице, уже поздно предпринимать что–либо, чтобы поправить положение…
В канун субботы в синагоге повесили объявление, сообщающее об интересном уроке раввина. Рядом с доской объявлений проходил недоброжелатель и сорвал его, стремясь разозлить рава.
В субботу рав начал свое выступление так:
— Однажды я зашел в мясную лавку и купил язык. Продавец завернул мою покупку в бумагу. Держа мясо в руке, я вышел на улицу, но по дороге домой на меня неожиданно набросилась громадная бродячая собака. Она хотела выхватить язык, но ей удалось лишь вырвать у меня оберточную бумагу. Решив по своей собачьей глупости, что овладела мясом, она убежала. Но сам язык остался со мной.
Также и в нашем случае. С доски объявлений сорвали только бумагу, а язык со мной, и говорить я еще могу…
Учитель, который в поисках заработка скитался по городам и местечкам, как-то дал определение своему занятию:
— Все то, чем я занят, больше всего напоминает игру в прятки. Приходит учитель — прячется ученик. В конце месяца, когда наступает пора заплатить за уроки, прячутся родители. А в конце года во время экзаменов прячется учитель.
из журнала «Мир Торы», Москва
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?